Свобода выбора фатальна - Александр Николаевич Бубенников Страница 28

– Играем до шести побед? – спросил Брагин, цепляясь за соломинку, как испуганный утопающий, снова заметив уже привычным глазом на лице Леры знакомый ему странный отпечаток и подумав почему-то: «В таком случае, глупо поддаваться, буду играть, как карта ляжет».

– Нет, будем играть ровно десять партий… Так надо и мне, и тебе…

Из десяти партий Лера выиграла ровно десять – не шла в этот вечер игра у Брагина, не ложилась, как надо, у него карта.

– Вот и все… Послезавтра едем… Так предопределено, какие бы обстоятельства не толкали бы в противоположную сторону… – сказала без тени иронии Лера. – А пока вперед – на ночной променад с первым ночным купанием, как тогда, в нашу первую встречу… Помнишь?..

Глава 23

Пока они говорили и играли в карты, отшумел короткий, теплый сентябрьский ливень. Тучи рассевались и облака разбегались – сквозь них просвечивали звезды. Охранник пропустил их на набережную, предупредив, что он закроет за ними калитку и его надо потревожить звонком при входе. Брагин строго и твердо предупредил охранника, чтобы тот не закрывал калитку – они вернутся скоро. Тот неохотно согласился:

– Вообще-то нам строго приказано ночью никого посторонних не пускать… Инструкция такая – в двенадцать ворота закрываем и охраняем…

– Во-первых, мы не посторонние, – с металлом в голосе произнес Брагин, – во-вторых, ворота, не запирая на замок, охраняйте, бога ради, только пропустите нас назад в санаторий после купания с набережной через час…

– Час?..

– Может, тридцать-сорок минут… Окунемся – и назад… – Брагин улыбнулся. – Заранее благодарим.

– Мы быстро… – нежно проворковала Лера.

Они выбрали место потемнее, около причала, подальше от света фонарей и прожекторов. Камни пляжа, где они раздевались, были мокрые и скользкие. Их обступала волнительная тишина и ночь, только тихое море почти бесшумно накатывало свои легкие волны на берег.

– Как все быстро меняется на море: гроза и тишина, ливень и покой… И снова над миром сияют звезды… – сказала Лера. – Хоть бы звезда сорвалась, чтобы я успела загадать желание… Я ведь так и не успела ничего загадать по дороге. Я так люблю смотреть на звезды – а ты?..

– Я тоже… – тихо ответил Брагина. – Когда-то еще в школ меня Михаил Юрьевич протряс тем, как он глядел на звезды и размышлял о них, человеческих судьбах – приписав все это в «Фаталисте» Печорину… Хочешь, я тебе его стихи или прозу прочитаю?.. «Выхожу один я на дорогу, сквозь туман кремнистый путь блестит. Ночь тиха. Пустыня внемлет богу и звезда с звездою говорит…»

– …Лучше то место из «Фаталиста» о звездах… – перебила его Лера. – Я не сразу поняла, почему Вуич обратился к господам, практически к Печорину, испробовать на себе причуды предопределения и свободы выбора. Офицеры в один голос назвали Печорина эгоистом за то, что он держал пари с Вуличем, который, чтобы что-то доказать, неизвестно что и кому больше – себе или Печорину – хотел застрелиться…

– Да, Печорину приписывается странная и жестокая фраза, которая гораздо больше говорит об этом странном человек, чем многие страницы текста «Героя нашего времени» – как будто он, Вулич, без него, Печорина не мог найти более подходящего и удобного случая, чтобы покончить с собой…

– А я и не обратила на это внимание… – сказала задумчиво Лера. – Как странна и по-своему жестока эта фраза…

– И сразу, милая, после такой уничижительной, скорее, уничтожающей характеристики своего любимого героя идут наблюдения ночного неба героя и его рассуждения… Ты, действительно, хочешь, чтобы я для тебя почитал?..

– Конечно, Евгений… Ведь мы с тобой бродим под теми же звездами, которые светили какие-то сто тридцать лет тому назад и Печорину-Лермонтову и Вуичу-Вуличу.

– Слушай… – Брагина нежно положил руку на плечо Нины и проникновенно, с чувством стал читать. – …Звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права. И что ж? Эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями, на них смотрит с участием, хотя немым и неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного нашего счастья, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнению к сомнению, как наш предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и сильного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбой.

Брагина зябко повел плечами и выдохнул:

– Об этом отрывке можно говорить бесконечно… Звезды, судьбы, надежды, жертвы, сомнения и вера…

После долгого молчания Лера обняла Брагина и за шею и прошелестела одними губами:

– Ты так потрясающе читал… Можно я тебя поцелую, как тогда в первый раз, помнишь?.. – Она страстно поцеловала его в губы, не дожидаясь ответа. – И спрошу – веришь ли ты сам в звезды, в астрологию, как верили в них древние… И еще – как к звездам и к астрологическим предопределениям относятся сами ученые – серьёзно или не серьёзно, равнодушно?..

– Мне не хотелось бы впадать в дурацкий тон – что-то в этом есть… Конечно, что-то есть, раз от солнца и звезд зависит совокупность внешних условий нашей жизни, а также наше здоровье и даже облик – вплоть до радужной оболочки наших глаз, отпечатков пальцев и линий на ладони… – Брагин невероятно сильно хотелось взглянуть на лицо Леры, на ее ладони, чтобы увидеть или не увидеть нечто, что уже поражало его в этот вечер, но он сдержал себя от этих нелепых попыток что-то объяснять и доказывать. – …Отсюда легко сделать логический шажок, что от тех же условий –