Брайан Гарфилд - Миссия выполнима Страница 3

– Ладно, док, тогда объясните мне вот что. Если причиной смерти послужило вскрытие грудной клетки с помощью молотка и долота, то как им удалось удерживать ее на месте?

– Меня там не было, лейтенант. Откуда мне знать? Возможно, кто-нибудь из них ее держал, пока другие занимались делом.

– И она не кричала?

– Да может, она горло себе сорвала от крика. Вы же знаете этот район – там вас могут раздеть средь бела дня, никто и пальцем не пошевелит.

Еще одна пауза.

– Док, по-моему, это здорово смахивает на ритуальное убийство. Всякое там вуду-муду и тому подобное.

– Она что, родом с Гаити?

– Не знаю. Пока у нас нет на нее никакой информации.

Помощник судебно-медицинского эксперта вспомнил ее лицо. При жизни оно было, наверно, довольно привлекательным. Молодая – он дал бы ей не больше двадцати одного или двадцати двух. Красивые африканские волосы, отличные длинные ноги. Он поудобнее приладил к уху телефон.

– Честно говоря, раньше я никогда с таким не сталкивался, – признался он.

– Надеюсь, больше не столкнетесь. И вот еще что. Если нам удастся найти плоскогубцы, вы сможете определить, что именно они использовались преступниками?

– Вряд ли. Если только на них остались частички ткани. Тогда мы сможем провести сравнительный анализ, например, по группе крови.

– Понятно. Нет ли еще чего-нибудь, что вы не включили в отчет? Каких-нибудь деталей, которые могут навести на след?

– В Нью-Йорке и Чикаго было несколько банд, которые особенно зверским образом убивали тех, кто жаловался на них в полицию. Они заклеивали им рты клейкой лентой, выплескивали в лицо серную кислоту и все в таком роде. Это было предупреждением другим: вот, мол, что вас ждет, если вздумаете на нас донести…

– Сицилийское правосудие.

– Да. Но девушка точно была не сицилийкой.

– Может быть, сицилийцем был убийца.

– Возможно.

Лейтенант глубоко вздохнул:

– С плоскогубцами, молотком и долотом? Не очень похоже.

– Я бы рад помочь, лейтенант. Я бы с удовольствием разложил вам все по полочкам. Но мне не за что зацепиться.

– Все в порядке. Простите, что побеспокоил вас, док. Доброй ночи.

03.05.

Сведения об убитой девушке поступили в отдел по расследованию убийств по факсу из базы данных ФБР. Сержант вынул лист из аппарата и положил на стол лейтенанту. Тот прочитал его до середины, остановился и начал читать снова.

– Федеральный агент.

– Из министерства юстиции?

– Это номер Федеральной службы снабжения. Она работала в Секретной службе.

Лейтенант откинулся на спинку и некоторое время тер глаза костяшками пальцев. Потом он опустил руки на колени, но глаз по-прежнему не открывал.

– Так. Кажется, дело начинает проясняться.

– Вы считаете?

– Да. Она следила за мафией, внедрилась в какую-то банду, и ее там раскусили. И тогда главарь послал к ней своих ребят, чтобы они с ней разобрались. А это значит, что все обстоит гораздо хуже, чем я думал.

Сержант сказал:

– Я думаю, нам лучше позвонить в ФБР.

03.40.

Зазвонивший телефон разбудил Дэвида Лайма. Он продолжал лежать, прислушиваясь к зуммеру. Славу Богу, он еще не дошел до того, чтобы судорожно бросаться на каждый звонок в пределах его слуха; к тому же это был не его дом, не его телефон и не его кровать; тем не менее звонок его разбудил.

Он лежал на спине и слушал сигналы, пока спавшая рядом хозяйка дома не пошевелилась и не приподнялась, упершись мягкими ягодицами ему в ноги. Телефон звякнул в последний раз, и в темноте раздался голос Бев:

– Кто это, черт возьми?… Да, сейчас, подождите минуту. – Она ткнула его кулаком под ребра: – Дэвид?

Он сел, опершись на локоть, и взял трубку:

– Да?

– Мистер Лайм? Это Чэд Хилл. Ради Бога, простите, что беспокою вас в такое время…

– Который сейчас час?

– Приблизительно без четверти четыре, сэр.

– Без четверти четыре, – саркастически повторил Дэвид Лайм. – Без четверти четыре.

– Да, сэр. Но я…

– И вы позвонили мне, чтобы сказать, что сейчас без четверти четыре?

– Сэр, я не стал бы звонить, если бы это не было важно.

– Как вы узнали, где меня найти?

Он понимал, что у Хилла есть для него новости, но сначала хотел немного оправиться от сна.

– Мистер Дефорд дал мне ваш номер, сэр.

Бев вылезла из кровати и с шумом направилась в ванную. Лайм поскреб щеку.

– Черт побери мистера Дефорда. Черт побери этого сукиного сына.

Дверь в ванную захлопнулась, и без особенного грохота. Внизу появилась полоска света.

– Сэр, один из наших агентов убит.

Лайм поморщился и прикрыл глаза. Вот так. Не «Смит мертв». И не «Джона застрелили». А «Один из наших агентов убит». Словно четырнадцатилетний подросток, пересказывающий сюжет второсортного голливудского боевика с глубоким пафосом: «Один из наших самолетов потерян, сэр!» С какой целлулоидной фабрики они берут этих детишек?

– Ладно, Чэд. Один из наших агентов потерян. Дальше…

– Не потерян, сэр. Убит. Я сейчас звоню из…

– Кто из наших агентов убит?

– Барбара Норрис, сэр. Я был на ночном дежурстве, когда в офис позвонили из полиции. Я сообщил мистеру Дефорду, и он сказал, что мне лучше связаться с вами.

– Да уж представляю себе.

Мистер Не-тронь-меня Дефорд. Лайм выпрямился на кровати, изо всех сил зажмурил глаза и открыл их как можно шире.

– Ладно. Где вы теперь и что сейчас происходит?

– Я нахожусь в полицейском офисе, сэр. Лучше я передам трубку лейтенанту Эйнсворту, он расскажет вам, что они нашли.

В телефоне раздался новый голос:

– Это мистер Лайм?

– Совершенно верно.

– Эд Эйнсворт, детектив из отдела по расследованию убийств. В этот вечер была убита девушка, молодая негритянка. В ФБР ее идентифицировали как Барбару Норрис, они дали нам ее номер в Федеральной службе, и я позвонил в офис. Если я не ошибаюсь, вы возглавляете отдел, где она работала?

– Я помощник заместителя директора. – Он постарался, чтобы это прозвучало не слишком внушительно. – А мистер Дефорд – исполняющий обязанности заместителя главного директора Секретной службы.

– Ага. В общем, мистер Дефорд сказал, что она была вашим агентом. Вы хотите услышать подробности по телефону или приедете сюда сами, чтобы посмотреть все на месте? Должен вас предупредить, с ней обошлись очень жестоко.

– Значит, вы уверены, что это убийство?

– Можно и так сказать. Сначала они вырвали ей плоскогубцами язык, а потом вытащили сердце с помощью молотка и долота.

Ванная открылась, и Бев нагишом прошла через комнату. Она села в кресло, закурила сигарету и дохнула дымом на спичку. В его сторону она не глядела – она смотрела в пол.

Лайм сказал:

– Господи помилуй.

– Да, сэр. Ужасная история.

– Где это случилось, лейтенант?

– В аллее на Эвклидовой улице. Недалеко от Четырнадцатой.

– Когда?

– Около шести часов назад.

– Удалось что-нибудь найти?

– Почти ничего. Ни сумочки, ни следов преступления, если не считать самого тела. Никаких признаков сексуального насилия. Рядом с трупом обнаружили какого-то наркомана, но он утверждает, что нашел девушку уже убитой, и это похоже на правду. Мои люди порасспрашивали соседей, но вы знаете, как бывает в таких районах: ничего не видел, ничего не слышал.

– Может, ее убили в другом месте, а потом притащили туда?

– Нет, не похоже. Слишком много крови в аллее.

Бев встала и подошла к кровати. Она протянула ему раскуренную сигарету, поставила на постель пепельницу и вернулась в свое кресло. Лайм с жадностью затянулся, закашлялся, через секунду оправился и сказал:

– Я вам нужен для опознания? Кажется, у нее не было близких родственников.

– Мистер Хилл уже опознал ее. В вашем приезде нет необходимости. Но если бы вы могли дать мне наводящую информацию, например, если бы я знал, над чем она работала…

Лайм сразу ответил:

– Она была на секретном задании, и я не могу об этом говорить. Но если у нас появится что-нибудь полезное для вашего расследования, мы немедленно вам сообщим.

– Разумеется. Спасибо, сэр.

В голосе лейтенанта звучало облегчение: он знал ответ раньше, чем задал вопрос. Но правила есть правила, подумал Лайм, все должны их соблюдать.

– Передайте Чэду Хиллу, что я приеду в офис, как только оденусь.

– Хорошо. Всего доброго, сэр.

Лайм перевалился на бок, чтобы повесить трубку. Света в комнате было мало – только тот, что лился из открытой двери ванной. Он подумал о мертвой девушке и попытался вспомнить, как она выглядела живой, потом погасил сигарету и вылез из постели.

Бев произнесла:

– Не знаю, что говорил другой парень, но твой монолог звучал, как сцена из «Спрута».