Свобода выбора фатальна - Александр Николаевич Бубенников Страница 42

Дипломник Иван женился на подруге Леры, второкурснице Жанне из того же технического университета, где учился Иван, через небольшой срок со дня знакомства, устроенного, точнее подстроенного Лерой по просьбе Брагина. Самое удивительное, что сбылись и слова пророчества Леры: быть ей и свахой, и свидетельницей на свадьбе в подаренных Брагиным знаковых мистических бусах. Там же на свадьбе Лера узнала, что профессор Виктор Михайлович практически, из-за сына оставил кресло деканское, готов был оставить кафедру, раз слушок по институту и городу прошел, что сынок у него на наркотики подсел, пропадает с концами. Как декану молодежь воспитывать, если собственного сына не воспитал, проглядел, оставив один на один с наркотой и наркомафией?

Матери Ивана на шумной свадьбе сына в университетской столовой, естественно, не было. Теща как-то понимающе поглядывала на Леру, покачивала головой и отпускала шуточки: «Понимаю, понимаю, и невеста хороша, да и свидетельница не промах… Хоть фильм снимай про мужчину и женщину Клода Лелюша по новой – все влюблены по уши, раз любовь спасает мир непутевых женихов и правильных родителей, и красавицы-свидетельницы правильной». Об этом чудесном спасении его сына через Леру Брагину рассказал его коллега-профессор Виктор Михайлович.

Когда Лера «на правах свидетельницы» спросила в заплыве Брагина: «Почему на свадебном пире отсутствовала мать Ивана? Через столько лет мне так толком ничего и не объяснили». Брагин, отфыркиваясь, серьезно ответил, посмотрев я ей прямо в глаза: «Считай, что у нее была смертельная агония». Лера вспыхнула и даже возмутилась: «Во время смертельных агоний матери и жены не надо бы устраивать свадьбу сыну».

– Надо, – кротко ответил Брагин. – Ты легко и естественно спасла сына моего приятеля этой удивительной женитьбой от наркотиков, и всех вместе, и отца, и сына от наркомафии. Естественный процесс автоматической автоматизации стихийных процессов жизни, как в твоём базовом оптимизационном алгоритме выбора сеток «сложность-точность» численного расчёта… Сразу же после защиты твоей диссертации ты станешь полноценным членом моей команды с внедрением своего мощного вычислительного алгоритма естественной оптимизации в мой программный комплекс…

– А до моей защиты это нельзя сделать? – спросила жалобным голосом Лера. – У меня сейчас рядом с тобой такое редкостное ощущение всесилия, опьянения чудом жизни, безграничных возможностей интеллекта… Понимаешь, в своём деле, узком фрагменте автоматической естественной оптимизации вычислений при достижении приемлемой «точности-сложности» модели у меня случился немыслимый ранее личностной прорыв… Словно алгоритмический Бог из машины всех крупных коллег-математиков обошел, обвел своим небесным взглядом, а остановился на мне, ткнул в меня пальцем, подмигнул: «Это ты сделаешь лучше всех на белом свете…. Предощущение естественного шокирующего алгоритмического отклика на удивительный вызов жизни… Понимаешь, благодаря твоей подсказке, лёгкой коррекции мэтра у меня состояние победителя в моем классе вычислительных задач и алгоритмов… Никакой вторичности и преклонения перед авторитетами, только первичность в приближении к истине… Чудо из чудес на языке формул и алгоритмов «естественной оптимизации».

«Вот что значит в самом начале нашего возобновленного трехмесячного романа ей на языке математических алгоритмов передать живое ощущение вызова жизни на таком же океанском побережье во Фриско, с шокирующей правдой жизнью, естественным и глубинным живым откликом на вызов – с потрясающей правдивостью смысла мгновенного шокового отклика – одним словом сuckolding, словом сuckold заставив перебороть ситуацию, осадить негатив вызова, шока, оскорбления bitch… Предвосхитить интеллектуальную победу мысли и совершенного мыслительного отклика – как куска солнца со всем его теплом и светом против бредовой тусклости, грязной липкой хладной бездари». Он когда-то подробно и в деталях рассказал Лере произошедший во Фриско случай с негром, а тот стал швыряться мелочью и обзываться… О предчувствии наезда на него и Леру мафии он не рассказал, е похвастался даже, как жёстко осадил «Петровича», приёмом звенящей мелочи на два бакса: на, сuckold.

– Ты молодец, что как открытая морская душа от меня приняла мою скромную голую идею, но сама обрядила в одежды чудной звенящей радуги… Я горжусь тобой, как моей возлюбленной аспиранткой, которой я передал скромный кусочек солнца со скрытым и не видимым поначалу тайным жаром и светом… И этот кусочек идейного солнца в твоём мозгу не затух, не погас без тепла и света, а наоборот разгорелся, пышет жаром, чудным светом любви и тепла… Так держать, милая… Но! Но Но! Не дай Бог тебе испытать давление мафии торгашей-посредников, как Виктору Михайловичу, чтобы через моего партнера меня за горло схватить и поставить на колени, чтобы вынудить по дешевке продать им мой программный продукт со всеми интеллектуальными правами для выброса комплекса на мировой рынок уже под брендами глобальных лидеров… Попав в мою орбиту, будь готова ко всему, даже к худому, но откликайся естественно и оптимистично с чудом правды-истины твоего феноменального математического оптимизационного алгоритма… Разговорились что-то мы с тобой в солёной морской воде… Давай малость помолчим и самоуглубимся в наши тайные мысли… Авось, может, что и придумаем – могучее, тёплое, светлое…

Глава 33

Они, улыбаясь чему-то своему, плыли в глубь моря в надежде придумать для себя и для двоих нечто чудное могучее, тёплое, светлое…

Не мог же Брагин омрачить ей заплыв предостережением, что мафия в их ночном купе поезда Москва-Симферополь через встроенные микрофоны и камеры подслушивала их разговоры и подглядывала за ними. Не мог же он расшифровать значение подкинутых им флэшек и тем более расшифровать их содержание. Он ведь принципиально при ней не занялся поиском «прослушки» и «подглядывания», с записью их занятия любовью на видео. Это был живой и естественный отклик здорового счастливого человека с явным интеллектуальным и нравственным превосходством над злобными карликами, к тому же презренными рогоносцами, подглядывающими в щелку за любовным процессом ничего не стесняющихся людей, ибо, что естественно, то не стыдно и не порочно. Это же был не гомосекс или бисекс, это была совершенная плотская любовь любящих друг друга, пожалуй, даже обожающих друг друга в любви мужчины и женщины… Заткнитесь и замрите презренные карлы, кэкалды-сuckolds… Вам с вашим гнусным трусливым сuckolding ничего не светит… Солнце свободы с его теплом и светом не для вас, сuckolds…

Только, отфыркиваясь от солёной воды, Брагин поймал себя на тревожной мысли другого вождя – головокружения от успехов – не зарываться надо, а трезво и нелицеприятно глядеть на ситуацию, вспомнив прошлые негативные обстоятельства, чтобы