Сергей Магомет - Человек-пистолет, или Ком Страница 47

— Как хочешь…

Надев шубу, Жанка подошла к телефону и набрала номер.

— Это я, маман… Не кричи! Я не шляюсь, я была в кино! «Детям до шестнадцати». А сейчас еду домой… Говорю тебе, уже еду!

Бросив трубку, Жанка наклонилась ко мне и подставила щеку. Я чмокнул ее, и она ушла, оставив меня одного.

Ничего более идиотского нельзя было придумать. Лора все не возвращалась… Потом, вероятно, был вечер, и была ночь.

Проснувшись в воскресенье утром, я лежал в постели и в ожидании, пока мысли станут яснее, разглядывал потолок. Мне припомнился вчерашний сон о том, как я пытаюсь выкарабкаться из глухой могильной ямы, как скребу ногтями мерзлый грунт… Около получаса я безуспешно старался отогнать прочь эту мерзейшую картинку и переключиться на что-нибудь другое, пока не услышал, как щелкнул замок входной двери, и не увидел, как в квартиру ввалились Валерий, Лора, маман, Игорь Евгеньевич и Жанка.

В первый момент меня прошиб озноб от страха: не связано ли их появление со вчерашним Жанкиным визитом ко мне и нашим грехом, однако…

Валерий подмигнул мне с выражением легкой укоризны, как бы говоря, что не держит зла, что остается моим другом. Голый под одеялом, я так растерялся, что пожал протянутую Валерием руку и даже позволил дружески потрепать себя по плечу.

— Привет, — сказала Лора и, подойдя, кратко, по-супружески поцеловала меня в губы.

— Привет, — кивнула Жанка.

— Так бы всю жизнь и провалялся в постели, — заметила мне маман.

— А вы что предлагаете? — осторожно поинтересовался я, пытаясь уяснить себе их намерения.

— Старик; — опережая маман, вмешался Валерий, — да ты по крайней мере давно уже должен быть на ногах, чтобы поздравить наших роскошных женщин по случаю Восьмого марта!

«Наших роскошных женщин… — мысленно повторил я за ним. — Вот сволочь!»

— Ах да, Восьмое марта…

Впрочем, в прошлом году в это время я действительно давно был на ногах и выстоял километровую очередь, чтобы подарить «нашим роскошным женщинам» по букету гвоздик…

Не слишком уютно я чувствовал себя в постели голым, все еще ожидая для себя каких-либо неприятностей, в то время как они неторопливо прохаживались по комнате и болтали. Однако из разговора наконец определенно выяснилось, что никаких неприятностей не предвидится, а приехали они, чтобы прихватить меня с собой на дачу, где они решили всей семьей отметить праздник.

— Надеюсь, ты поедешь с нами? — осведомилась Лора.

— Пожалуй, — согласился я без особого энтузиазма, но и не видя особых причин для отказа.

На Жанку я старался не смотреть.

Наконец они догадались выйти из комнаты, чтобы дать мне одеться. А пока я одевался, Игорь Евгеньевич водил Валерия по квартире и с удовольствием объяснял:

— Такая вот квартирка… Тут тебе балкон-лоджия. Тут тебе кухня. Тут тебе ванная…

— Квартирка — игрушка! — сказала маман.

— Тут тебе санузел раздельный, — вставила Жанка с непременной иронией, которая на этот раз вызвала у меня раздражение.

Зазвонил телефон; Лора сняла трубку и передала мне. Я услышал встревоженный голос Сэшеа:

— Куда ты пропал?.. Тут такое паршивое дело. Вчера хотел зайти к тебе, но заметил, что у твоего дома сшивается тот самый… Ну тот, который совершил на меня нападение под аркой. Головорез. Кажется, ты тоже попал к ним под подозрение и за тобой начали присматривать… Ты живой? Ты в порядке?

— Живой, живой…

— Увидев головореза, я сразу позвонил тебе, но никто не отвечал. Проклинаю себя, что впутал тебя в эту историю…

— Потом поговорим, — оборвал я его неуместную болтовню.

— Прекрасный санузел! — нахваливал между тем Валерий наш скромный дабл, и я услышал, как он спустил из бачка воду. — Однако, — сообщил он, — унитаз, кажется, засорен какими-то обрывками!

— Совершенно верно, — подтвердил Игорь Евгеньевич.

— Ты чем засорил унитаз? — тут же привязалась ко мне маман.

— Что за странный вопрос?! — передернуло меня.

— Это прямое доказательство твоей расхлябанности и безответственности! — заявил Игорь Евгеньевич.

— Это такая страшная СИСТЕМА, что не дай бог! — продолжал по телефону Сэшеа. — И уж раз ты теперь тоже в это замешан, то хочу со всей серьезностью посоветовать тебе расстаться с твоей беспечностью и твоим дурацким оптимизмом…

— И что такое ты только туда напихал? — удивлялся Валерий, снова нажимая на ручку бачка.

— Ты должен приготовиться ко всему! — заклинал Сэшеа.

— Мы это потом обсудим, — отмахивался я, беспокойно косясь в направлении туалета.

— Так ты не желаешь давать объяснений? — не отставала от меня маман, и от ее настойчивости мне становилось не по себе.

(Она безусловно не могла ничего знать о том, что было связано с Комом, и ориентировалась только на то, что вопрос о засоренном унитазе смущал и нервировал меня, а ей это — при ее профессиональных навыках — было, вероятно, не так уж трудно заметить.)

— Какие могут быть объяснения?! — пробормотал я. — Бред!

— По-видимому, обрывки писем или записок, — сообщил неугомонный Валерий, тыча ежиком в сток.

— Послушай, — кричал мне в трубку Сэшеа, — ты можешь дорого заплатить за свое легкомыслие!

— Могу, могу, — согласился я и, не выдержав, положил трубку. Однако он немедленно перезвонил.

— Мое дело — тебя предупредить! — крикнул он и на этот раз сам повесил трубку.

— Ты ведешь себя как мальчишка, — поучал меня Игорь Евгеньевич. — С таким поведением ты ничего не добьешься в жизни.

— Нет-нет, он добьется! — вступился за меня Валерий, хотя никто его об этом не просил.

— Я хочу знать, чем он засорил унитаз? — настаивала маман. — Пусть ответит!

— Сейчас я отвечу, — пообещал я.

Я уже успел одеться и стоял готовый ко всему. Пусть произойдет что-нибудь исключительно мерзкое, самое мерзкое, что только возможно. Я уже даже начал желать этого. Новая, неслыханная мерзость, которая покрыла бы все прошлые мерзости… Не знаю, что именно, но что-нибудь таких масштабов, вполне могло случиться… Однако кульминации, увы, не последовало, потому что вмешалась Лора.

— Надоело выяснять про унитаз! — сказала она с досадой.

— А я бы на твоем месте все-таки выяснила, — сказала маман.

— Надоело! — повторила Лора. — Едем мы на дачу или нет? — воскликнула она, беря меня и Валерия под руки и ведя к двери.

Стало быть, что-то еще более мерзкое откладывалось на потом.

Мы вышли из квартиры, погрузились в лифт и спустились вниз. В машине Игорь Евгеньевич сел за руль, маман — рядом с ним на переднее сиденье. Валерий, Жанка, Лора и я принялись усаживаться на заднее сиденье, которое вообще-то было рассчитано на трех пассажиров, так что один из нас был как бы заведомо лишним. Из ворчания маман и Игоря Евгеньевича я уяснил, что за мной сначала не собирались заезжать, однако на этом в последний момент настояла Лора, и было решено, что Жанка и Лора будут попеременно сидеть у нас с Валерием на коленях. Таким образом кое-как втиснулись, — и первую половину пути у меня на коленях ехала Лора, а вторую половину на коленях у Валерия — Жанка.

Все происходящее, впрочем, я воспринимал со спокойным отвращением.

За задним сиденьем лежал целый ворох мимозы — первых и тревожных, желтых цветов, пахнущих, как мне показалось, рыбьим жиром.

Когда подъезжали к дачным участкам и свернули на проселочную дорогу, пришлось несколько раз выбираться наружу и толкать пробуксовывающую в снегу машину… Я понимал, что ради праздника захвачено и спиртное, и поэтому чувствовал определенную заинтересованность в поездке, что уже само по себе было довольно мерзко.

Во втором часу дня приехали на дачу.

— Тут тебе у нас природа!.. — не преминул объяснить Валерию Игорь Евгеньевич.

Не без труда открыли занесенную снегом калитку. Я с удовольствием проводил взглядом знакомую спортивную сумку Валерия (она была тяжела, и внутри позвякивало); сумку он достал из багажника, взгромоздил на плечо и понес по нетронутому снегу к аккуратному, двухэтажному финскому домику, отстроенному только прошлой осенью и еще не обжитому. Вслед за Валерием мы стали носить из машины к дому привезенные вещи и продукты и быстро протоптали в снегу тропинку.

На соседнем участке дымил самовар. Около самовара хлопотали одетые в спортивные костюмы счастливые супруги-соседи. Две пары лыж и лыжных палок стояли у стены недостроенного дешевого щитового домика-«скворечника». Увидев нас, супруги не то чтобы насторожились, но как-то попритихли.

— Ну как, надумали? — тут же закричал Валерий через забор бодрым голосом.

— Мы же вам уже объясняли, молодой человек, — с недоумением ответили из-за забора, — ни о какой продаже не может быть и речи…