Чарльз Эппинг - Trust. Опека Страница 9

– Можешь написать мне код? – попросил Руди.

– Зачем? – Алекс пожала плечами. – Он вам не поможет.

– Пожалуйста.

Он пододвинул ей салфетку.

– Просто напиши его. Я хочу получить хоть что-то.

– Зачем? Это бессмысленно.

– Сделай это для меня. Пожалуйста.

Он достал из кармана пиджака позолоченную ручку.

– Это единственное, о чем я прошу. Потом можешь идти.

– И вы больше не будете мне докучать?

– Обещаю. Я не могу узнать от тебя больше того, что ты знаешь, правда? – Он протянул ей ручку. – Пожалуйста. Прошу тебя.

– И вы даете слово никогда не звонить моему приятелю? – Алекс взяла ручку. – Никому не рассказывать о нашей встрече?

– Обещаю. – Руди уронил колпачок ручки и наклонился, чтобы поднять его.

Алекс стала писать.

– По правде говоря… – Руди снова сел и отхлебнул кофе. – Ты не возражаешь, если я задам вопрос?

Алекс подняла глаза.

– Какой?

– Почему ты так волновалась, чтобы никто не узнал о твоем звонке мне?

– Просто хочу удостовериться. – Она набрала в грудь побольше воздуха. – Это касается моей работы. Нам не разрешается контактировать с клиентами.

Алекс посмотрела Руди прямо в глаза. Они были голубыми и бездонными, как у Эрика.

– Если вдруг станет известно, что я с вами встречалась, меня уволят.

– Не беспокойся, – спокойно ответил Руди. – Обещаю, что никому не расскажу ни о звонке, ни об этой встрече.

– Спасибо. – Алекс вернула ручку вместе с салфеткой, где была написана длинная строка кода. – Держите. Не знаю, чем это вам поможет. Уверена, что это не имеет смысла.

Она отодвинула стул, чтобы встать и уйти.

– Минуточку. А что это за цифры после слова «дата»? – Тоблер указал на цифры 871019.

– Это та дата, о которой я вам говорила, – объяснила Алекс. – 1987 год, 19 октября. Именно так она была написана, тогда указывались лишь две последние цифры года. Поэтому они и стоят в начале.

– Но… – Руди взволнованно указал пальцем на конец строки. – Это название старой компании моего отца. – Его палец застыл над словами «Тоблер amp;СИ». – Однако дело в том, что она была продана еще до смерти отца. Он сам продал ее своему компаньону Георгу Охснеру. Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, не понимаю. – Алекс подхватила свой ноутбук и протянула руку, чтобы попрощаться. – Извините, мне пора.

– Подожди. – Руди схватил ее за руку. – Этот вопрос следует выяснить до того, как ты уйдешь. Пожалуйста, останься еще на минутку.

Он отпустил ее руку и стал набирать номер, жестом попросив Алекс пока присесть.

Алекс хотела уйти. Она выполнила свою часть договора, и он обещал ее отпустить.

– Это не займет много времени. – Тоблер указал на свой телефон, тот самый, с которого он, если захочет, может позвонить Эрику, поняла Алекс. – Задержись на минутку, пока я позвоню, – добавил он.

Тоблер несколько минут разговаривал по телефону на гортанном швейцарском немецком. Алекс не поняла ни слова из его разговора. Она взглянула на часы, которые висели рядом с фотографией официанток. Эрик уже на работе? Удивляется, куда она запропастилась?

Во время разговора в глазах Тоблера вспыхивал огонек. Кажется, с каждой минутой он все больше волновался.

За столик в дальнем углу кафе присела семья: мама и двое близнецов – мальчик и девочка. Дети о чем-то возбужденно говорили по-французски. Мать выглядела такой довольной, такой счастливой!

Внезапно Тоблер швырнул телефон на стол.

– Ты солгала мне.

– О чем вы? – Алекс отшатнулась. – Я написала вам именно тот код, который высветился…

– Но ты не сказала мне, что счет открыт в цюрихском банке «Гельвеция».

Алекс молчала.

– Ты же знала название банка, ведь так?!

Алекс пожала плечами.

– Вы не спрашивали меня об этом. – Она начала подниматься, чтобы уйти. – Извините, но мне пора.

– Прошу, сядь. – Тоблер накрыл ладонью ее руку. – Я лишь хочу выяснить, что это значит. Еще несколько минут.

Алекс обвела взглядом ресторанчик. Кажется, никому не было до них дела.

– Пожалуйста, – мягко попросил Руди.

Алекс села на место.

– Я не понимаю, – продолжал Тоблер, – почему ты не рассказала мне всего, как обещала?

– Я уже сказала вам, что могу потерять работу. Только за то, что позвонила вам.

– Но я пообещал, что никому не скажу. – Руди выглядел обиженным, разочарованным ее недоверием. – Тот факт, что счет открыт в цюрихском банке «Гельвеция», много значит. Возможно, он сможет объяснить, почему убили моего отца. Неужели ты не понимаешь?

– Очень жаль, но мне ничего не известно о смерти вашего отца. – Алекс вновь посмотрела вверх на часы. – Мне правда пора на работу.

– Одну минуточку. – Руди взял свой телефон и нажал кнопку повторного набора номера. – Я хочу, чтобы ты объяснила Георгу Охснеру, старому компаньону моего отца, что означает этот код. Именно он сказал мне, где открыт счет.

Алекс покачала головой.

– Я никоим образом…

– Пожалуйста. – Руди ждал, когда ответят. – Мне хочется, чтобы ты своими словами объяснила ему, что это за код.

– Но я говорила вам, что не имею ни малейшего понятия.

– Тогда так ему и скажи. За обедом. Сегодня. Это займет не больше часа. – Руди все еще прижимал телефон к уху.

Алекс наклонилась к нему и прошептала:

– Неужели вы не понимаете? Нам запрещено вмешиваться в дела клиентов банка.

– Но это я – клиент, – понизив голос, ответил Руди. – И это мой счет. Точнее, счет моего отца, что, впрочем, одно и то же, поскольку я – его единственный наследник. Все, о чем я прошу, – встретиться со старым компаньоном моего отца. Просто пообедай с нами – и ты свободна.

Алекс медленно покачала головой.

– Извините. Не могу.

Тоблер указал на свой телефон.

– Тогда, возможно, нам следует позвонить твоему коллеге. Уверен, он будет сговорчивее. – Тоблер смотрел ей прямо в глаза. – Думаю, он тоже работает в цюрихском банке «Гельвеция»?

Глава 5

Цюрих

Пятница, день

– Wo ist das Restaurant, bitte?[14]

Швейцар гостиницы «У аистов» куцым толстым пальцем указал на лифт.

– Вверх, – пробормотал он по-английски и стал снова читать какую-то газету на итальянском.

Алекс присела за столик на террасе, откуда открывался вид на реку. Над крышами старой части Цюриха в тумане высились Альпы. Алекс заказала минеральной воды и стала ждать.

Слева, рядом с широким пешеходным бетонным мостом располагалось высокое здание в стиле неоклассицизма. На его фронтоне была скульптура падшего ангела. Над дверью Алекс разглядела слова «Уголовная полиция».

«Может, мне обратиться в полицию? – спросила она себя. – Сказать, что Рудольф Тоблер преследует меня. Но чем это поможет? Впутают сюда банк, и что тогда?» Она не только потеряет работу, но и полиции станет известно, что она нарушила закон о тайне банковских вкладов.

«Сделай то, что просит Тоблер, – говорила она себе. – Потом возвращайся на работу и веди себя так, словно ничего не произошло». Утром на работе она ни словом не обмолвилась Эрику о вчерашнем вечере, и он тоже промолчал.

Может, забыл. Или сделал вид, что забыл.

Алекс перебирала пакетики с сахаром, которые лежали перед ней на столе. На каждом пакетике был нарисован знак Зодиака, и она отыскала свой. Jungfrau – Дева. Она прочитала описание: «Девы – решительные, организованные люди, ведущие себя разумно во всех ситуациях».

– Да, все правильно, – пробормотала себе под нос Алекс. Очень умно было набраться смелости и позвонить. Умно было попасться на лжи. И весьма решительным поступком было позволить Тоблеру уговорить ее прийти сегодня сюда.

Она подняла глаза и увидела Руди в компании элегантно одетого пожилого мужчины. Они как раз проходили мимо столика, за которым сидели какие-то японские бизнесмены. Мужчины неспешно направлялись на террасу.

Ее сердце начало бешено колотиться. «Успокойся, – сказала она себе. – Через два часа все будет позади».

– Рад снова тебя видеть. – Руди встретил ее так, будто они были старыми друзьями. – Разреши представить тебе Георга Охснера.

Алекс отметила, как искусно Тоблер избегает называть ее по имени.

Охснер пожал ей руку и улыбнулся.

– Рад знакомству, дорогая фройляйн.

На нем была спортивная куртка, как и на Руди, но в остальном он был одет намного более официально: голубая рубашка с монограммой, галстук «Гермес», темные широкие брюки. Из левого нагрудного кармана торчал красный шелковый платочек. Охснер сел за стол напротив Алекс, а Руди рядом с ней, ближе к двери.

– Спасибо, что согласилась с нами встретиться, – улыбнулся он. – И за то, что согласилась объяснить, что ты обнаружила в компьютере.

– Я не могу… – Алекс повернулась к Охснеру. – Я не знаю больше того, что уже сообщила господину Тоблеру сегодня утром.