Алексей Макеев - Бойцовская честь Страница 10

Да, не знал я, что в лиге боев без правил такие закулисные игры. Самое странное, что те неизвестные злодеи, которые действуют от лица федерации, поступили грубо: все-таки отравить бойца во время боя – сильный ход. С Андреем я своими размышлениями не делился на этот счет, но скорее всего у его врагов расчет был простой – сначала отравить бойца, а во время боя, когда ему станет хуже, противник его просто добьет. Потом, естественно, Андрея отвезут в больницу, откачают, сделают все необходимые анализы и поставят перед фактом: ты проиграл нокаутом, а в твоей крови обнаружен корицитин, который ядовит только в случае взаимодействия с рядом запрещенных препаратов. Грубо говоря, Полтава проиграл бы бой в обоих случаях – либо вследствие ослабления, вызванного отравлением на ринге, либо если бы решил затевать расследование – из-за того, что был бы дисквалифицирован. Расследовать, естественно, начали бы, завели уголовное дело, вот только все это сопровождалось бы скандалом и лишением права выступать. Для Андрюхи, который больше ничего не умеет, как драться на ринге, это равносильно смерти. План действительно неплох, учитывая то, что Полтава сам загнал себя в угол. Организаторы плана не учли одного – даже отравленный Андрюха смог бешено измордовать своего противника и упал фактически не получив ударов – такого они точно не ждали. Не думали, что он настолько вынослив. И теперь, после всего этого бардака, Андрей нашел наилучшее, на его взгляд, решение – просто свалил. Пока разгорается скандал, пока его ищут менты, пока идет бешеная буря в Интернете, он сидит и ждет. Самое обидное, я не знал чего.

Собирались мы быстро – ничего лишнего не брали, только самое необходимое – деньги, кокс, девочек… Шучу. Учитывая, в каком состоянии мы находились, было нетрудно догадаться, что и собирать-то нам было нечего. Единственное, что Полтава попросил взять – это ноутбук и пару боксерских перчаток, которые висели у меня на гвоздике в зале. Вот и все. Быстро забросили несколько комплектов одежды в рюкзак и поехали в сторону водохранилища. Поехали, естественно, на машине Алекса, которая в силу нашей малобюджетности уже покрылась приличным слоем снега и неприличной надписью на капоте. У кого есть друзья, которые маниакально следят за своей тачкой, меня поймут. Последний раз подобную обличительную речь я видел только в исполнении Жириновского, который нападал на Зюганова.

– Бандерлоги! (Цензура)! Уроды! Твари! – распинался в шесть утра Алекс, стоя возле своей «ластоньки» четырнадцатой модели.

– Заткнись, урод! – заорал мужик из окна. – (Цензура), дай людям поспать, обезьяна дарвиновская! (Клянусь, в моем дворе чего только не услышишь – я столько оборотов узнал за год жизни, во время работы на складе столько не слышал!) Убери уже свое ведро (цензура) отсюда!

– Спускайся сюда, бастард (это я специально перевел, чтобы пожалеть читателя), – рассвирепел Алекс, потрясая кулаком.

– Да заткнись уже, идиот, – прошипел я ему на ухо, схватив за шиворот. – Сейчас какая-нибудь дура вызовет ментов – и нам кранты! Полтаву же скорее всего ищут, дятел! Ототрем мы твой капот! – Затем, словно в подтверждение моих слов, уже с левой стороны моей многоэтажки раздался пронзительный вопль: – А ну заткнитесь! Суббота! У меня ребенок спит! Сейчас полицию вызову!

– Да валим уже! – Я запихнул Алекса на водительское кресло и кивнул Полтаве, меланхолично наблюдавшему за перепалкой: – Вот так и живем.

– Я уже понял, – вздохнул он и уселся в холодную машину.

– Я машину от снега отскрести не успел, – буркнул Алекс. – Как снеговик поедем.

– Лучше, если с ментами прокатимся? – спросил я.

– Ладно, не бурчи, – нахохлился Алекс и завел машину. – Уважаемые пассажиры, поезд следует до станции Иваньковское водохранилище со всеми остановками.

– Главное, на ментов не нарваться, – хмуро произнес Андрей.

– Не каркай, – бросил я.

– Я не каркаю, я просто говорю, что ментов опасно встретить.

– Это называется каркать!

– Пацаны, заткнитесь, а?! – рявкнул Алекс. – Ни на кого мы не наткнемся. Хватит паниковать.

Через двадцать минут

Машина остановилась у обочины, и полицейский неторопливо двинулся в нашу сторону, помахивая жезлом (хоть бы раз увидеть гаишника, который им не размахивает при ходьбе, ей-богу, как будто у него моторчик там). Алекс, сидящий за рулем, прошептал:

– И что теперь?

– Теперь, ребята, спасибо за участие, но я уже как-нибудь сам, – вздохнул Полтава и посмотрел на меня. – Ну хотя бы попытались… – Он бросил взгляд на приближающегося сотрудника ДПС и проговорил: – Когда я выйду – сразу давайте по газам. Вы им все равно не нужны, они в погоню не пустятся, а я их задержу.

– Я их задержу, – передразнил я. – Ты еще скажи: «Пацаны, бросьте меня, я их задержу…»

– Я тебе говорю, делай, что я сказал! – зашипел Полтава.

Прежде чем он успел что-то добавить, по стеклу постучали. Опустив стекло, Алекс сказал:

– Добрый день, командир.

– Здравья желаю, старший инспектор лейтенант Коробко, – выстрелил скороговоркой мент, небрежно подняв руку на уровень виска. – Ваши документы и водительское удостоверение, пожалуйста.

– А я что-то нарушил? – неторопливо спросил Алекс, доставая документы.

– Тут же знак стоит. – Мент наклонился, чтобы объяснить, какую норму ПДД Алекс нарушил, как вдруг выпучил глаза и прохрипел: – Твою мать! Да это же Полтавский! – Он схватился за рацию и заорал: – Бубон, дуй быстро из машины, тут Полтавский в «снеговике» сидит! Остальных зови!

После тяжелой паузы Андрей, быстро забрав сумку с заднего сиденья, вышел из машины. Когда Алекс схватился за коробку передач и приготовился дать по газам, я прошипел:

– Не смей!

– Он же попросил… – начал было Алекс, но его шепот прервался криками ментов, которые бежали с оружием наперевес в сторону Полтавы, ожидающего своей участи. Когда менты подбежали к бойцу, он только протянул руки:

– Ну?

– Леха! – от души пожал ему ладонь пузатый сержант. – Ты нам только результат не говори!

– Что?

– Не говори! Только не говори! – взмолился другой гаишник с погонами старшины.

Дальнейшее напоминало театр абсурда, на который нас вдруг пригласили. Следующие десять минут менты фоткались. Забыв про все на свете, пятеро гаишников фотографировались с Андреем на телефоны, при этом Андрей, уже приготовившийся стоически принять свою участь, чувствовал себя не то чтобы неуютно… Он не знал, что делать. Когда он сорвался с места и подхватил свою сумку, я точно знал, что, если мы поедем, он сделает все, чтобы их задержать. По взгляду было заметно, а теперь же Полтава нелепо улыбался и фотографировался рядом с гаишниками, время от времени записывая на протоколах пожелания какому-то сержанту Филипенко, который, по уверениям гаишников, будет счастлив. Под самый конец этого шоу менты даже попросили Алекса сфотографировать их всех вместе со знаменитым бойцом без правил. Прямо семейное фото. Только после того, как Алекс несколько раз щелкнул ментов, обступивших Полтаву, гаишники успокоились. Андрей повернулся к остановившему нас лейтенанту Коробко и проговорил:

– Ну, мы поехали?

– Подожди. – Тот судорожно полез в карман и вытащил оттуда блокнот с ручкой. – Сыну еще подпиши, пожалуйста. Сергеем зовут. – Пока Полтава послушно подписывал очередное пожелание, лейтенант радостно проговорил: – Ну ты, Андрюха, даешь! Подпол, скотина, оставил дежурить, – пояснил Коробко. – Два месяца ждал бой. Даже радио специально не слушал, вот жду, когда смена закончится, чтобы своими глазами посмотреть, как ты этого чурека на задницу посадишь!

– Бой вас не разочарует! – хмыкнул Полтава и протянул на прощание руку. – Вы будете очень серьезно удивлены концовкой! – Повернувшись к ментам, которые прямо при нем обсуждали в сторонке: «Ни хрена себе такое бывает, стоишь на посту, а сам Полтавский в раздолбанной четырнадцатой после боя едет!» – Андрюха махнул рукой на прощание и быстро заскочил в машину. – Поехали!

– Погоди. – Алекс высунулся из машины и закричал: – Документики-то верните!

Спустя несколько секунд тарантайка Алекса уже на всех парах неслась по дороге от странного поста ДПС. Мы ехали молча, затем Алекс в лучших традициях фильма «Брат-2» выдал:

– Вот уроды.

Спустя полчаса езды мы свернули к гипермаркету, чтобы закупиться продуктами, благо он уже успел открыться. Андрей остался в машине, но на всякий случай предупредил:

– Водки обязательно возьмите. Там это главная валюта.

Денег он нам тоже дал. Было, естественно, не очень удобно, но Полтавский в свойственной ему манере заявил: «Хватит мяться, как девки, берите бабло». Так что, забив багажник продуктами и главной валютой, мы снова двинулись в путь.

Добрались мы быстро, сама дорога до нужного нам поворота заняла час, плюс мы еще довольно долго петляли по дороге до пристани.