Буало-Нарсежак - Хитросплетения (Сборник рассказов) Страница 10

Все это казалось мне чересчур очевидным. Если бы Раймон Лаффе захотел, чтобы поверили в его смерть, он именно так бы и действовал.

Мне казалось, что передо мной театральные декорации. Например, кресло: требовалось усилие, чтобы перевернуть его. Я провел эксперимент. Оно было низким и очень тяжелым. Могу сказать, что повидал немало комнат в беспорядке после борьбы. У подлинного беспорядка есть какие-то особые приметы, которые трудно описать, но они бросаются в глаза. Лаборатория еще выяснит относительно платочка, но Лаффе, по всей видимости, стреляный воробей. Конечно, он позаботился оставить на носовом платке следы своей собственной крови. С Лаффе мне приходилось сталкиваться. Несколькими годами раньше у меня проходило дело о краже, совершенной в его офисе. Пустяковое дело, но в связи с ним я получил показания осведомителей, и у меня сложилось впечатление, что с этим типом еще, наверное, придется столкнуться не раз.

Полицейский механизм пришел в движение, и я начал, как всегда, расспрашивать всех, кого можно. Консьержка не сообщила мне ничего интересного. Раймон Лаффе вел довольно размеренную жизнь. Спать ложился поздно, вставал поздно, у себя никого не принимал. Жильцы дома разъехались на каникулы. Очевидно, что, будь Лаффе убит — гипотеза, которую я a priori не отметал, — нападавший на него мог, не подвергаясь большому риску, донести тело до лифта, спуститься с ним с четвертого этажа и вынести из дома. Тогда он — мужчина крепкого сложения, так как Лаффе, как я прекрасно помнил, выше меня и весил по крайней мере килограммов восемьдесят пять.

Убежденный в правильности избранного пути, я решил действовать так, как если бы Раймон Лаффе захотел сбежать, не опасаясь погони. И прежде всего, как обстояли его дела?.. Он управлял мелкой фирмой рекламных роликов, которая не очень-то процветала. По словам его секретарши Ивонны Ардуин, они находились на грани разорения. Раймон Лаффе, человек по натуре безалаберный и бессовестный, задолжал абсолютно всем. Сама Ивонна вот уже два месяца не получала зарплаты, и недавно ее уволили. У нее стояли слезы в глазах, когда она мне об этом рассказывала. А вот Анри Фельгро, компаньон Лаффе, так тот, не колеблясь, обозвал пропавшего сволочью и прохвостом. Он знал его еще по лицею. Когда-то Лаффе слыл хорошим товарищем, может быть, не очень усидчивым учеником, но смышленым, деятельным, а главное — бойким на язык. Иногда он забавлялся тем, что собирал по домам пожертвования под тем или иным предлогом и бывал настолько убедителен, казался таким правдивым, что ему подавали без колебаний.

— Мне еще тогда бы задуматься, — посетовал Фельгро. — Но я тоже не пропускал случая подстроить какую- нибудь каверзу. Не со зла. Когда я снова случайно встретился с ним года два назад, он меня тут же очаровал. Лаффе вынашивал уйму планов и подумывал о съемке фильмов для телевидения. Он сразу начал выписывать колонки цифр, а когда Раймон говорил языком цифр, он становился настоящим солистом в большом концерте.

Я дал себя облапошить и вложил в дело несколько миллионов. Естественно, я все потерял. Причем по его вине, так как идея была стоящей. Но он всегда жил не по средствам. Непрестанно ломал комедию, что он удачливый бизнесмен; по жизни Лаффе шагал, все время любуясь собой со стороны. Одетый на английский манер, покуривая сигары, как в кино, с легкостью раздавая чаевые, а в кассе — пусто. И всегда за ним последнее слово. Всегда улыбка на устах. Ослепительная. Непроизвольная. Другого слова и не подберешь — непроизвольная. А его манера говорить! «Вы, дорогой, вы — коммерсант!» За это хотелось ему врезать. Причем однажды, признаюсь, пришлось влепить ему. Я дал ему пощечину — настолько вышел из себя. Так вы думаете, он разозлился? Ни капельки. Сыграл роль благородного джентльмена, человека, способного простить минутное настроение. Он ограничился тем, что заметил, что ему очень не везет. Убить его мало!

— И что произошло, по вашему мнению?

— Сбежал он. Преспокойно. Он всем задолжал. Поговорите с его братом, увидите!

Я прибыл к Денису Лаффе, который только что вернулся из поездки, услышав сообщение по радио. Я нашел отчаявшегося человека, сыпавшего проклятьями. Для него Раймон был не просто спекулянтом, а вором. Он объяснил мне, что Лаффе занял крупные суммы у отца и обязался их выплатить в момент наследования. Он подготовил расписки…

— Они у меня здесь, — сказал Денис. — У него хватило наглости утверждать, что они подложные и что это я их сфабриковал. Наше дело сейчас в суде, и я даже не уверен, что выиграю. Этот негодяй слегка изменил свой почерк и подпись, так что теперь специалисты ничего не могут сказать. Видите, каков он! Если хотите знать, от него пострадало немало людей. А его секретарши! Скандал! Он держал их месяца три, достаточно, чтобы вдоволь поразвлечься, а потом — бац! Вон! Следующая! Малышка Ардуин — вы видели ее? — очаровательна, а? Так вот, он только что ее выгнал. После того как посулил ей золотые горы, уж как водится… Альбер, брат девчушки, пригрозил ему. Ха! Угрозы! С него как с гуся вода. Я не злодей, но желаю — слышите, желаю! — чтобы в один прекрасный день с ним что-нибудь произошло.

— Возможно, уже произошло.

— Ладно вам!.. В настоящее время он в Бельгии или Швейцарии со всеми денежками, которые смог заграбастать, и подложными документами. И я совершенно спокоен! Через месяц он, как пить дать, найдет других простофиль. Знаете, это потрясающий актер! Нет-нет, поверьте мне, у него большое будущее!..

— Ему все-таки сорок восемь лет.

— Но это именно то, что делает его неотразимым! Он напускает на себя этакий серьезный вид! Когда он говорит, кажется, что он взвешивает каждое слово. У вас все время такое ощущение, что ему хочется совершить что- нибудь недозволенное для вашей же пользы, потому что вы ему симпатичны. Он понижает голос, не решается, пожимает плечами и с улыбкой: «Ну, вам-то я могу довериться…» Готово! Вы попались! Что касается меня, то временами я задаю себе вопрос: может быть, его следует изолировать? В конце концов, ведь мания величия излечима!

Найти Альбера Ардуина, брата выгнанной секретарши, не составило никакого труда. Молодой, лет двадцати, со спортивной походкой и открытым, улыбчивым лицом. Однако, когда я произнес имя Раймона Лаффе, он преобразился.

— Этот, — сказал он, — пусть никогда не попадается мне под руку!

Он поведал мне о злоключениях своей сестры. Несчастная малышка влюбилась в шефа. Он был такой вежливый, такой сдержанный, с какой-то долей отцовского отношения!.. Создал видимость, что откровенничает с ней, ввел ее в курс своих планов…

— Поймите, это тип, которому необходимо, чтобы его слушали, чтобы им любовались. Однажды, еще вначале, он пригласил меня пообедать. Признаюсь, я попался. Он говорил о самых крупных актерах запанибратским тоном: это производило сногсшибательное впечатление: «Моя группа только что пригласила Бельмондо… Бебеля пришлось уламывать, но, поскольку он хотел поработать со мной, ему пришлось согласиться…» Я сидел как идиот, внимал. Еще бы!.. А эта дура Ивонна думала, что он на ней женится. Так что, когда он сказал ей, что она может поискать себе другое место, разразилась трагедия! Все очень просто — она совсем рехнулась, бедная девочка!

Теперь я убедился окончательно: перед нами очевидный факт бегства. Лаффе захотел навсегда порвать со слишком тягостным прошлым.

Я ошибся. На третий день его тело выловили в Сене, далеко вниз по течению от Парижа. Он был мертв, более того, убит выстрелом из пистолета прямо в сердце. Документы, удостоверяющие личность, исчезли. Так же как и коврик, послуживший для переноски зловещего груза. Может быть, его унесло течением? Но походило на то, что убийца сам убрал его перед тем, как столкнуть труп в Сену. Его расчет казался простым. Он надеялся на то, что либо тело никогда не будет найдено, либо будет найдено слишком поздно, чтобы его опознать, либо сочтут, что Раймон Лаффе покончил с собой. В любом случае безнаказанность обеспечена. А на улики в квартире на улице Лористон он попросту наплевал.

Я настолько уверовал, что Лаффе пустился в бега, что не знал, с какого конца приняться за дело. Дождался заключения судебного врача; оно гласило, что Лаффе убит в ночь с восьмого на девятое около полуночи. Чисто логически имелось трое подозреваемых: Анри Фельгро — компаньон, Денис Лаффе и Альбер Ардуин, брат молоденькой секретарши. У всех троих имелись счета для сведения с покойным; все трое достаточно крепкого телосложения, чтобы перетащить тело из квартиры в лифт, а затем из лифта в машину. Безусловно, существовал определенный риск. Преступник мог наткнуться на какого- нибудь жильца или запоздалого прохожего, шофера такси… Но все улики указывали на непреднамеренность преступления. Скорее возникала мысль о случайно вспыхнувшей ссоре, которая закончилась плохо, и виновный действовал под давлением обстоятельств…