Фридрих Незнанский - Стая бешеных Страница 10

Их провели в зал, усадили за столик у окна, зажгли свечку, подали аперитив. Все это время Руфат насупленно молчал.

– Ну? – Ирина подняла бокал.

– За тебя, – скупо молвил Руфат. – Верней, за нас.

– Банально, но если нет других предложений…

Чокнулись, выпили.

– Я соскучился.

Он еще не знает, что она все решила. Как ему сказать? Он же не отпустит.

– Я тоже…

– Мы не виделись больше месяца. У меня поллюции начались.

– Фи.

– А у тебя все работа, работа… Я больше не могу так… Я хочу быть рядом… Каждую минуту… Или хотя бы каждую ночь…

– Тише.

– Ты переедешь ко мне?

– Налей еще вина.

– Переедешь?

– Нет.

– Почему?

Он смотрел на нее зло, почти с ненавистью.

– Долго до работы добираться.

– Опять эта работа… Развалилась бы эта фирма к чертовой матери…

– Да? А жить на что?

– Я буду зарабатывать.

– Вот когда начнешь, тогда и поговорим…

– Значит, все дело в деньгах? – догадался Руфат, и эта догадка привела его в ужас.

– Ты хотел налить мне вина.

– Ну да, конечно… Я мало зарабатываю, вот в чем дело… А то, что я тебя люблю, что думаю о тебе постоянно, – это так, пустяки…

– Руфаш, деньги здесь ни при чем… – она положила ладонь на его запястье. – И не говори больше такие глупости, пожалуйста… Мы сейчас поужинаем, потом поедем ко мне, и мир сразу станет прекрасней…

– Ну вот. Опять ты все за меня решила.

Нет, она не сможет ему сегодня сказать. Он слишком заведен, еще глупостей всяких натворит.

– Я очень устала, Руфаш… Сегодня такое на работе было…

– Опять ты про работу? Нет, я как-то не вписываюсь в твои планы. Явно не вписываюсь… Ты меня все еще не любишь?

– Давай помолчим немного.

– Давай.

Когда Ирина расплачивалась своей кредиткой, Руфат отошел в сторону…

Потом они долго ехали через запруженную Москву и болтали о всякой веселой ерунде, отношения больше не выясняли, напряжение как-то само собой улетучилось.

Он внес ее в квартиру на руках, положил на кровать, сам лег рядом и серьезно произнес:

– Знаешь, мне наплевать, как ты ко мне относишься…

А через час Ирина лежала на спине, раскинув руки и блаженно полузакрыв глаза. Такого оргазма у нее не было очень-очень давно. А может, и вовсе никогда не было. И Руфат в этот раз был каким-то другим, будто подменили человека…

Ирина окончательно запуталась. Она все еще была уверена, что не любит его. Но разве можно испытывать такие чувства к мужчине, которого не любишь? Запуталась…

Руфат где-то рядом шуршал джинсами.

– Ты одеваешься?.. – не открывая глаз, тихо спросила Ирина.

– Да…

– Зачем?..

– Ухожу.

– Куда?..

– Домой…

Она резко приподнялась на локте:

– Что случилось?

– Ничего… Тебе завтра на работу. Ты должна выспаться.

– Я высплюсь. С тобой.

– Я буду мешать.

– Не будешь, дурачок. Ложись рядышком.

– Это ты думаешь, что я дурачок… А я не дурачок… Все, привет…

И прежде чем она успела его остановить, Руфат буквально выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.

Еще какое-то время Ирина голой простояла в прихожей, пытаясь понять, что произошло. Наконец поняла. Он довел ее до блаженства и оставил. Красиво. Посмотрим, что он завтра запоет…

Спать совершенно не хотелось. Ирина бесцельно послонялась по квартире, выпила холодной воды, позвонила бабушке. Опять занято. Это уже становилось странным.

Первое, что Ирина увидела по телевизору, был репортаж с Тверской. Разумеется, основное внимание было уделено взрыву гигантского резинового телефона. Оказалось, за то время, что Ирина провела с Руфатом, милиция задержала мальчишку лет десяти, который и подбил рекламный дирижабль с помощью обыкновенной рогатки и металлического шарика.

– Малыш, скажи, зачем ты это сделал? – спрашивала у него журналистка.

– Не зна-а-аю… – канючил малец.

– А кто знает?

– Не зна-а-аю…

Затем журналистка попросила в камеру родителей мальчугана, чтобы они пришли в отделение милиции и забрали своего сынка, потому что сам он не помнит, где живет…

– Придурки, – сказала вслух Ирина, имея в виду и мальца, и его родителей, и журналистку, и Руфата, и всех остальных, вместе взятых.

И тут она вспомнила, что не вернула соседке электрические щипцы.

– Ты чего такая? – спросила Светка, едва Ирина переступила через порог ее квартиры.

– Какая?

– Загадочная.

– С Руфатом поругалась.

– С хачиком с этим? – ехидно засмеялась Светка. – И правильно, пусть убирается в свою чучмекию.

Ирина пропустила оскорбления соседки мимо ушей. По существу, она даже в некоторой степени была согласна со Светкой. Пусть убирается. Только чучмекия здесь ни при чем, потому что он москвич и по паспорту русский.

Весь прошедший день состоял из радостей и огорчений. Но огорчений все-таки было больше…

Глава 9. СПАРТАНСКОЕ ВОСПИТАНИЕ.

Он проснулся, когда бомжи спали. Храп и стон стояли, как в казарме. Сынок помнил эти неспокойные солдатские сны. Особенно когда был уже «дедом» и мог отсыпаться днем, а по ночам гонял в «дурака» или пил с такими же старослужащими. Иногда из «красного уголка», где они располагались на ночные развлечения, выходил и видел сотню разметавшихся, беспокойных во сне мальчишеских тел. Тогда еще думалось, что все это скоро для него кончится. Не знал, что «скоро» растянется еще на полгода, за которые он побывает на чеченской войне и потеряет руку.

Какое-то время Сынок лежал тихо, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами церкви, – было тихо.

Летние ночи короткие, и Сынок знал, что ему надо поторопиться. Скоро начнет светать.

Он тихонько сполз с верхней койки, натянул ботинки, одеваться не стал, чтобы, если его застукают, сказать, что шел в туалет и заблудился.

Тихо пробрался к двери и потянул ручку на себя – не тут-то было. Дверь была заперта.

«А если мне действительно в туалет? – безмолвно возмутился Сынок. – Не на пол же».

Но тут же увидел в углу ведро с крышкой – парашу.

Значит, выходить теперь надо было только на свой страх и риск и, уж конечно, не попадаться.

Сынок тихонько открыл окно – еще с вечера заметил, как это сделать, – и выскользнул на двор.

Это было второе правило Сынка после «имиджа» – знать всегда немного больше, чем остальные.

Он ничего особенного не искал – он должен был осмотреться, так, на всякий случай. А еще – по ночам всякие тайны открываются, что тоже полезно.

Первым делом пробежался по периметру стены. Это заняло минут двадцать – тридцать, хотя Сынок торопился. Территория монастыря оказалась огромной. Все выходы и входы в стенах были накрепко закрыты. А возле главных ворот еще и дежурили двое в камуфляжной форме. Но оружия при них не было.

Правда, Сынок приметил одну лазейку – прямо у стены рос высокий дуб, по его стволу вполне можно было забраться на самый верх, но вот как потом слезать с обратной стороны, этого Сынок еще не придумал.

Дальше он начал обходить одно за другим закрытые помещения. Тут случился казус. Сынок долго ломал голову, как проникнуть в закрытый сарайчик, а когда наконец придумал и проник, оказался в совершенно пустом помещении.

«Странно, – подумал Сынок, – если сарайчик пуст, зачем его так тщательно закрывать?»

Впрочем, задумываться ему особенно было некогда – надо было до рассвета обследовать еще много мест.

Дальнейшие его путешествия по территории монастыря поставили перед Сынком еще больше загадок. Здесь были такие странные вещи, которые никак не вязались, во-первых, со стенами монастыря, а во-вторых, с его обитателями.

Так, например, Сынок нашел большущую костюмерную. Наверное, такие бывают в театрах. Каких только костюмов здесь не было! Военная форма, милицейская, летная, полно шикарных костюмов и безобразного рванья…

В другом месте он нашел хорошо оборудованный хирургический кабинет. Был зал, полный манекенов. Была комната с компьютерами. Были помещения со множеством тренажеров и еще какими-то странными сооружениями.

«Куда я попал?! – терялся в догадках Сынок. – Что это за место такое?»

Конечно, осмотрел он далеко не все. Кое-куда он не мог попасть, потому что входы охранялись, кое-где все было закрыто наглухо и даже окна заклеены черной бумагой.

Да, теперь Сынок знал больше, но все его знание сводилось к одному – слишком много странного.

Вновь прибывших бомжей разбудили в шесть часов, выгнали на улицу и заставили сделать зарядку. Потом отпустили десять минут на помывку и туалет и погнали в столовую.

«Армия! – сокрушенно качал головой Сынок. – Надо же!»

А после завтрака всех выстроили на площадке перед главным зданием, которое Сынок окрестил плацем.

По высокому широкому крыльцу спустились несколько человек, одетых более чем легкомысленно – белые шортики, веселые рубашки и сандалии.

– Здорово, орлы! – гаркнул один из них, самый толстый и самый старый.