Тьма после рассвета - Маринина Александра Страница 10

Обнаружив на решетке для посуды еще не просохшие высокие стаканы, Жанна быстро заглянула в ванную, проверила шторку. Так и есть, висит поверх ванны и изнутри вся в каплях. Совсем недавно здесь кто-то принимал душ. Мужчина? Глупости какие! Зачем мужчине душ средь бела дня? Не для секса же с Кириллом… Значит, баба. Ладно, учтем, постараемся как следует, чтобы Кирилл еще раз усвоил: баб можно иметь сколько угодно, но терять Жанну Янишину нельзя ни в коем случае.

– Ну, чем порадуешь? – спросил Кирилл, обаятельно улыбаясь, когда Жанна принесла в комнату джезву с кофе и чашки. – У меня для тебя есть подарочек, а у тебя для меня что?

Он нагнулся и достал с нижней полки кофейного столика прямоугольную коробку, черную с ярким радужным рисунком. Американские духи! Писк моды и неимоверная редкость на просторах СССР.

– Спасибо, Кирюша! – обрадовалась Жанна.

Чмокнув своего куратора в щеку, она заботливо стерла оставшийся след от помады и уселась в низкое кресло напротив, постаравшись, чтобы колени соблазнительно выглядывали из-под юбки.

– В среду была у Смелянских, – сообщила она. – Представляешь, у них сын пропал!

Кирилл весь подобрался, улыбка из обаятельной мгновенно превратилась в хищную.

– Что значит: пропал? – требовательно спросил он.

– То и значит. Пошел в кино с девочкой и не вернулся.

– А девочка вернулась?

– Тоже пропала.

Он недовольно поморщился.

– Жанна, ну когда ты уже научишься нормально рассказывать?

Она испугалась. Впрочем, не сильно. Кирилл всегда требовал, чтобы она рассказывала подробно и – главное – последовательно: что было сначала, что потом. Педант чертов. А у Жанны натура артистическая, она жаждет эффектов и аплодисментов, она ценит неожиданность реплики, поэтому начинает обычно с того, что ей самой кажется самым ярким, самым убийственным, самым интересным.

– Не сердись, котик, – пропела она, добавляя в голос обольстительности. – Я просто хотела начать с самого важного. У начальника КРУ сын пропал – что может быть важнее?

– Ты не знаешь и не можешь знать, что для меня важно, а что – нет, – сухо ответил Кирилл. – Твоя задача – рассказывать, сообщать мне информацию, а я уж сам определю, что мне пригодится. Давай все по порядку. И старайся ничего не упустить.

Жанна вздохнула и принялась объяснять, по какому поводу собирались, перечисляла имена и фамилии гостей, кто где сидел, кто что говорил. Все это было невыносимо скучно, но только до того момента, пока Таня Муляр и Михаил Филиппович не вернулись без детей. Вот тогда начал нарастать драматизм, и Жанна с удовольствием передавала в лицах, как развивалась ситуация, даже имитировала голос Елены Смелянской, обзванивавшей больницы и бюро несчастных случаев.

– А потом? – нетерпеливо спросил Кирилл, когда она замолчала.

– Что потом – не знаю, я уехала домой. Поздно было, транспорт не ходит, меня подвезли Журовы, им тоже нужно было возвращаться, у них маленькие дети.

– Что значит «подвезли»? У них служебная машина с водителем?

– Да ты что! Рылом не вышли, – фыркнула Жанна. – Они на своей были.

– И Журов сел за руль выпивши?

– Нет, за рулем была Светлана, она опять беременна, поэтому не пила совсем. Ну вот, а утром я позвонила Ленке Смелянской, спросила, вернулись ли дети, и оказалось, что так и не вернулись.

– В милицию заявили?

– Конечно. Говорят, ищут. Сегодня уже суббота, а ребят так и не нашли. Как ты думаешь, найдут?

– Смотря как будут искать, – неопределенно ответил Кирилл и со стуком поставил пустую чашку на блюдце. – Тебя уже опрашивали?

– Меня? – изумилась Жанна. – А чего меня-то опрашивать? Я, что ли, детей украла?

– Ну почему обязательно украла? Подростки могли уехать куда-то, сбежать. Мальчику почти четырнадцать, большой уже. Мало ли какая дурь в голову стукнет. Может, у них любовь.

Жанна от души расхохоталась.

– Любовь? Ты бы их видел! Аленка – кровь с молоком, рослая, белокожая, крупная, выглядит лет на пятнадцать, у нее грудь уже больше, чем у меня, а Сережка – шпендрик малорослый, ниже ее сантиметров на десять, наверное. Нет, ну она-то ему нравится, конечно, это даже со стороны заметно, он прямо млеет, когда смотрит на нее. Но Аленка его не воспринимает, голову могу дать на отсечение, я в таких вещах разбираюсь. Сережка для нее брат, друг, да кто угодно, только не объект романтических мыслей. Она, между прочим, все на Журова поглядывала, он же красавчик, на Алена Делона похож.

– Акселераты, – согласно кивнул Кирилл. – А Журов что же? Тоже поглядывал на девочку? Реагировал как-то?

Жанна прикусила язык. Журов работает в Комитете молодежных организаций, а все нормальные люди прекрасно знают, что там простых сотрудников нет, все так или иначе связаны с КГБ. Выходит, она только что дала повод Кириллу заподозрить коллегу в нехорошем. А вдруг Журов узнает, что она такое ляпнула? Впрочем, ничего особенного она ведь не сказала. Разве красавчик Журов виноват, что на него заглядываются и женщины, и девушки, и совсем сопливые девчонки? Он себе внешность не выбирал. Да и сама Жанна вовсе не была против, когда лет десять назад у них случился короткий, но бурный роман. Света Журова тогда была беременна первым ребенком. Токсикоз, нервы, капризы, пигментные пятна, отечность… Ну, понятное дело, в такие периоды многие мужики с цепи срываются. Светка снова беременна, уже в третий раз. И Славик Журов наверняка снова завел интрижку. Но не с малолеткой же! Просто смешно. От обычного бабника до педофила – как до Луны вообще-то.

– Никак он не реагировал, – сердито проговорила она. – Все были озабочены… сам знаешь чем, это ж десятое число было. Не до улыбок. Кира, у нас в феврале-марте гастроли в Австрию и Бельгию.

– Я в курсе, – равнодушно откликнулся Кирилл.

– И?

– Можешь собираться. Если будешь умницей, конечно.

– Спасибо, милый! Сварить еще кофе?

– Свари. И иди в душ.

Уж она постарается. Изо всех сил. С сегодняшнего дня в стране новое руководство, и теперь ее куратору будет куда удобнее и легче поддерживать своих информаторов. КГБ заберет себе всю власть, и кто знает, в каком театре и на каких ролях может уже совсем скоро оказаться Жанна Янишина!

Подполковник Череменин уже закрыл было сейф и приготовился опечатывать, но внезапно снова повернул ключ, потянул на себя железную дверцу и достал папку. Ту самую, которая вот уже несколько месяцев не давала ему покоя. Не сама папка, разумеется, а ее содержимое. Информация об убитых мальчиках-подростках. В разных городах СССР, в разных республиках. Без признаков сексуального насилия. Что это? Маньяк? Секта? Сумасшедшие сатанисты?

Леонид Петрович Череменин служил в Главном управлении уголовного розыска МВД СССР, в отделе по раскрытию убийств. В главк попадали преступления либо резонансные, либо особо сложные и вот такие, многоэпизодные, совершенные предположительно одним и тем же лицом, но в разных городах страны.

О том, что имеет место серия, стало известно далеко не сразу. Если бы тяжкие преступления против несовершеннолетних не находились на особом контроле на местах, то серию могли бы никогда не выявить. Спасибо внимательному и памятливому сотруднику из МВД СССР, который в ходе плановой инспекторской проверки в одном из регионов запросил материалы дел, находившихся на контроле у руководства областного ГУВД, уцепился за нераскрытое убийство подростка и вспомнил, что в каком-то другом регионе сталкивался с чем-то очень похожим. Изучили информацию сначала из того региона, потом разослали запросы по всей стране, проанализировали, обдумали. И выходило то, что выходило. То есть плохо. Череменин и его коллеги выезжали на места, где обнаруживали трупы мальчиков, проверяли, что и как сделано для раскрытия убийств, старались придумать еще какие-то версии, которые позволили бы понять, где искать преступника, но ничего не выходило. По огромной стране разъезжал человек, который почему-то убивал мальчишек 13–16 лет и о котором ничего невозможно было понять. Длилось это вот уже четыре года. Что у него в голове? У потерпевших ничего не брали, да и что можно взять у подростка? Карманные деньги? И ради этого убивать? Их не насиловали, не расчленяли, не оставляли свойственных маньякам знаков. Просто истязали и потом убивали. Во всех случаях, а их насчитывалось уже восемь, на телах убитых судмедэксперты фиксировали следы побоев, нанесенных непосредственно перед смертью. Если бы речь шла о единичном случае, можно было бы предположить, что несчастный подросток столкнулся с шайкой подвыпивших идиотов, завязалась ссора, перешедшая в драку, парнишку избили всем скопом и убили. Один случай – да, вполне. Но восемь! И в разных городах, в разных республиках. Если только спортсмены-юниоры, выезжающие примерно одним и тем же составом в разные места на сборы. Это была единственная достойная версия, и ее проверяли вот уж сколько времени, но толку пока не было.