Лотос, рожденный в грязи - Марина Крамер Страница 10

Решение поехать на консультацию к Николаю Петровичу Садыкову пришло ей ночью. Тина даже проснулась, села и потрясла головой – настолько реальным показался сон, в котором она опять оказалась на кафедре религиоведения Университета МВД и внимательно слушает лекцию о возникновении псевдорелигиозных культов в России.

– Ну ведь точно – Садыков же! – пробормотала она, спуская ноги с кровати и тихонько, чтобы не разбудить спящего рядом Вовчика, направляясь в кухню. – Уж он-то наверняка все об этом знает, сможет хотя бы направление задать.

Часы показывали половину пятого, можно было еще поспать, но Тина знала – стоит лечь, и промучается без сна, устанет сильнее, чем от недосыпа. Потому лучше сварить кофе и еще раз прошерстить интернет на предмет упоминаний о духовнике Василии.

Ноутбук так и стоял на подоконнике, куда она закинула его вчера, отправляясь спать, это было непременным условием, выдвинутым мужем, – не тащить работу хотя бы в спальню, если уж по какой-то причине все-таки пришлось брать ее домой. Сам он тоже никогда не брал свои гаджеты в кровать, так они договорились с первых дней совместной жизни. И в этом, как сейчас понимала Тина, был резон – так они принадлежали друг другу, разговаривали на отвлеченные темы, а не утыкались каждый в свой экран.

Она включила плиту, заглянула в кофемолку и обрадовалась, увидев, что зерна муж смолол с вечера, как будто чувствовал, что она встанет рано, захочет кофе, но совершенно не захочет будить его жужжанием кофемолки.

– Господи, Добрыня, и в кого ты у меня такой внимательный, а? – пробормотала она, насыпая порошок в джезву.

Наблюдая за медленно поднимавшейся в джезве пенкой, Тина, уперев правую ногу ступней в левое бедро, стояла в позе цапли, стараясь не пошатываться при этом. Последствия ранения иной раз давали себя знать, у нее кружилась голова, особенно утром, если вдруг Тина резко вставала с кровати, а это упражнение помогало сконцентрироваться. Поменяв ноги, она ловко сдернула с конфорки джезву, успев сделать это буквально за секунду до того, как горячий напиток вылился бы на плиту.

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – пробормотала Тина довольно.

Устроившись за столом и раздвинув занавески так, чтобы видеть занимающийся над городом рассвет, она включила ноутбук и сделала глоток кофе. Поисковики по-прежнему выдавали крайне мало информации, словно бы таинственный духовник Василий не был живым человеком, а существовал исключительно в сознании своей паствы. Но Тина знала, что так не бывает, всегда есть какие-то зацепки, и она их найдет.

В одной из соцсетей ей попался наконец пост с фотографиями реки, берега которой заросли елями, носа лодки, на которой, видимо, переплавлялись те, кто эти фото сделал, и снимок какого-то просторного помещения, в котором был установлен длинный стол, уставленный тарелками с едой. И это все, никакой конкретики, кроме общих восторженных фраз о великой благости, полученной от духовника Василия, и умиротворении, сошедшем на посетившую монастырь даму.

– Ну, природа явно не средней полосы России, такие реки бывают у нас в Сибири, например, – бормотала Тина, то увеличивая кадр, то возвращая ему нормальные размеры. – И поди тут разбери, где это снято. Если переплавляются, значит, другой дороги туда нет, только через реку. Это плохо, просто так не попадешь, нужен проводник. А проводники явно из своих, чтобы любопытные не залетали, значит, надо легенду выдумывать. Стоп. А кто у нас дамочка? – вдруг подумала Тина вслух и принялась изучать страницу женщины, опубликовавшей фотографии.

Оказалось, что дама столичная, небедная, владеет большой фирмой, занимающейся поставками медицинского оборудования. Ухоженная, красивая женщина лет сорока, предпочитающая дорогие машины, натуральные шубы и крупные бриллианты.

– И зачем тебе, дорогая, проповеди какого-то новоявленного духовника? – бормотала Тина, разглядывая фотографии женщины из различных точек мира. – Материальных проблем явно нет, муж имеется, дети благополучные. Острых ощущений захотелось? В принципе, таким легче всего впаривать любые бредовые идеи, если они касаются чего-то высшего, вроде как духовного. Но как она попала в монастырь, о котором никто ничего не знает?

Решение поехать на кафедру казалось все более правильным. Тина допила кофе, сходила в душ, уже не боясь разбудить Вовчика, высушила волосы и накрасилась. Муж, недовольно ворча, делал зарядку в большой комнате, когда она вышла из ванной:

– Ты чего в такую рань бродишь?

– Ты уж определись – плохо, что встаю рано, или плохо, что сплю допоздна, – фыркнула Тина. – План такой. Ты опять по подружкам Мирославы, а я сперва в Университет МВД, а потом к матери.

– А в Университет зачем? – удивился Вовчик, перестав отжиматься от пола.

– К Садыкову на кафедру, вдруг что умное подскажет. Ну вообще же ноль информации, хотя пару фоток вот зацепила на странице какой-то богатой мадам.

– А мне, значит, опять малолетки бешеные достанутся? – недовольно буркнул Кущин, садясь и складывая ноги по-турецки.

– Ну, Вов… у тебя неплохо вроде получается. И потом, с мужчиной молодые девчонки охотнее на контакт идут, – улыбнулась Тина, сбрасывая в рюкзак блокнот, телефон и косметичку с мелочами.

– Вот это меня, дорогая, и напрягает, – вздохнул Вовчик, упираясь в колени ладонями и стараясьприжать их к полу. – Мало занимаюсь, растяжка пропала, – пожаловался он. – Надо хоть в зал, что ли, походить, в комплексе ведь есть.

– Зал-то есть, а вот времени на него у тебя, дорогой мой, совершенно нет. У нас дело, если заметил.

– Да заметил, как тут не заметишь. – Вовчик опрокинулся на спину, растянулся на полу и закрыл глаза. – Ты поздно вернешься?

– Не буду загадывать.

Тина повернулась, чтобы выйти, и нечаянно зацепила ногой отодвинутый в угол комнаты журнальный столик, на котором с вечера остался бокал с газировкой, которую пил Добрыня. Разумеется, бокал опрокинулся, выплеснув остатки содержимого прямо на светлые брюки Тины. Она взвизгнула и грозно посмотрела на мужа:

– Сто раз повторять надо?! Уноси в кухню!

– Под ноги смотри, – буркнул он. – Вечно летишь сломя голову.

– Ну вот куда я теперь? – рассматривая темное пятно, расплывшееся по правой брючине, спросила Тина. – И глаженого ничего нет!

– Джинсы надень, их можно не гладить. А вообще… – но она предупреждающе подняла руку, и муж согласился: – Все, молчу.

– Вот и молчи. Некогда мне глажкой заниматься. Да, я плохая хозяйка, но ты знал, на ком женишься.

– А я что, возмущаюсь? – удивился Вовчик, вставая с пола.

– И продолжай в том же духе, – буркнула Тина, направляясь в гардеробную переодеваться.

«Вечно что-то такое случается, если предстоит сложный день, – бурчала Тина про себя, направляясь к метро. – Будь я