Дороти Сэйерс - Смерть по объявлению Страница 11

Одной из тем, обсуждавшихся на этом еженедельном сеансе, был текст в одиннадцать дюймов о «Нутраксе» Для «Морнинг стар», который занимал достойное место в этой газете — в верхнем правом углу основной полосы, в специальном пятничном номере. «Морнинг стар» — престижное лондонское издание, и размещение в нем Рекламы от «Пимс паблисити» служило для агентства поддержанием его высокого статуса. Примерно каждые три месяца мистер Хэнкин высылал неотложное требование в отдел печати прислать дополнительные экземпляры слоганов, чтобы произвести должный эффект на директоров «Нутракса».

Объединенными усилиями целого отдела около двадцати образцов рекламных слоганов подготавливались и отправлялись мистеру Хэнкину. Под его грозным и критичным голубым карандашом это количество образцов обычно сокращалось до двенадцати, оставшиеся копии направлялись в студию, где дополнялись необходимыми иллюстрациями. Только после этого образцы передавались Тулу и Джоллопу, которые забраковывали половину из них, а уцелевшие, как правило, исправлялись глупыми дополнениями. После чего отдел печати снова созывался для производства еще двенадцати образцов. Вынеся очередную порцию критики и сократив вдвое, на последнем совместном заседании было принято решение продлить работу с этими образцами еще на три месяца. Десяток выкладок напечатали розовыми чернилами под заголовком «Осмотрено клиентом», и отдел печати смог облегченно вздохнуть.

Каждый понедельник мистер Толбой, менеджер группы «Нутракс», садился за работу, чтобы подготовить текст для пятничного номера «Морнинг стар». Он просмотрел образцы, сделанные за прошедшую неделю, и послал забрать готовый эскиз из студии. Когда эскиз был готов (что случалось достаточно редко), он отсылал его верстальщикам модулей вместе с текстом и тщательно прорисованной выкладкой. Создатели модулей всегда жаловались на то, что им никогда не давалось достаточно времени для работы, и трудились над линией модулей для эскиза в ускоренном темпе. Потом эскиз передавался в печать, где в свое время его дополняли заголовком и дополнительными текстами. В эскиз добавляли название модуля, обычно неправильного размера, и результат, будучи одобренным, возвращался мистеру Толбою с обязательной непременной пометкой о том, что текст, как всегда, длиннее положенного на полдюйма. Толбой исправлял опечатки, проклинал всех за размещение названия модуля в неправильном формате, объяснял верстальщикам их недочеты, полностью опровергая какие-либо аргументы, переделывал все к предыдущему размеру и возвращал модуль обратно в печать.

К этому моменту обычно было около одиннадцати часов утра вторника, а в это время мистер Тул и мистер Джоллоп уже заседали в конференц-зале вместе с директорами агентства и бесконечно требовали свои одиннадцать дюймов. Как только новый эскиз прибывал из отдела печати, мистер Толбой отправлял его в конференц-зал с посыльным, стараясь не попадаться никому из начальства на глаза.

Мистер Тул и мистер Джоллоп указывали своим рекламодателям на огромное количество слабых мест, как в эскизе, так и в дополнительных к нему экземплярах. Мистер Пим и мистер Армстронг слепо внимали всему, что говорит клиент, и соглашались с внесением различных изменений. После получаса нужных убеждений владельцы «Нутракса» возвращались с чувством облегчения к обновленной последней выкладке. Клиент внезапно обнаруживал, что на самом-то деле реклама его продукции представляет собой в точности то, что было необходимо с самого начала. Стоит только добавить еще одно предложение и купон со скидками. Тогда мистер Армстронг снова посылал выкладку мистеру Толбою с требованием внести необходимые дополнения. Толбой, понимая, что на сей раз удалось обойтись без изготовления новой выкладки и полного переписывания образца, посылал за рекламным агентом, чьи инициалы появлялись на оригинальном образце для печати, и давал ему указание внести улучшения по пожеланию клиента.

Когда все было сделано, образец возвращался в печатный отдел для обновления. Предыдущий отправлял составителям модулей, целиковый модуль получался всей рекламы, а свежая версия возвращалась. Если по счастливой случайности в модуле не находилось каких-либо дефектов, к работе приступали стереосистемщики они записывали определенное количество стереоматериалов, которые в совокупности с остальными бумага, ми, содержащими рекламу «Нутракса», отправлялись Армстронгу или Пиму. В четверг днем стереозаписи отправлялись отделом рассылки с курьером лондонским газетам и в провинцию почтой или поездом. Если все шло как и планировалось, реклама в установленные сроки появлялась в «Морнинг стар», а также и в других газетах. Каждый читатель, открывающий свежий номер газеты «Морнинг стар» в поезде где-нибудь между Гайд-парком и Ливерпуль-стрит, даже и не предполагает, какая длинная история лежит за увещеваниями «Умаслите ваши нервы «Нутраксом».

В этот вторник все шло не совсем обычно. Судя по погоде, возможен был шторм, и верхний этаж редакции Пима скорее напоминал адскую душную печь под огромными стеклянными небесами. Кроме того, ожидался визит директоров компании с ограниченной ответственностью «Брозерхуд», очень старомодной и религиознонаправленной, которая занималась производством вареных конфет и безалкогольных ликеров.

Своевременно было сделано предупреждение, чтобы вся женская половина офиса на время отказалась от курения, а любые образцы рекламы алкогольных напитков были спрятаны подальше. Таким образом, посещение агентства клиентами «Брозерхуд» отрицательно сказывалось на качестве работы некоторых сотрудников отдела печати, для которых курение давно стало повседневной привычкой и по-своему помогало делать лучше свою работу. Мисс Партон была заранее расстроена мягким намеком от мистера Хэнкина, что у нее непозволительно открыты руки и шея, а, по мнению директоров компании «Брозерхуд», это неприлично. В защиту женской нравственности ей пришлось облачиться в довольно плотный свитер. Поэтому сегодня мисс Партон была в настроении, ворчала и ругала любого, кто хотел к ней приблизиться.

Мистер Джоллоп, который был немного более дотошным, чем мистер Тул, прибыл достаточно рано на еженедельную конференцию «Нутракса» и самостоятельно отверг в решительной форме три разных вида рекламных объявлений, которые мистер Тул уже изучал ранее. Это означало, что мистеру Хэнкину придется требовать со всего отдела резервные слоганы по меньшей мере на месяц раньше положенного.

Мистер Инглеби засел с каталогом рекламируемых товаров, когда вошел разозленный мистер Толбой с листом бумаги в руках.

— Это твой экземпляр?

Мистер Инглеби вытянул руку, взял бумагу, взглянул на нее и, вернув, проворчал:

— Сколько раз мне нужно тебе говорить о том, что эти инициалы на образце ставятся для того, чтобы все знали об авторе? Если ты полагаешь, что мои инициалы Д. Б., то ты либо тупой, либо слепой.

— Кто же тогда Д. Б. в таком случае?

— Новый парень — Брэдон.

— Где он?

Мистер Инглеби указал на соседнюю дверь.

— Там никого нет.

— Тогда найди его, — предложил Инглеби.

— Хорошо, но взгляни сюда, — убедительно продолжил мистер Толбой, — мне нужен твой совет. Какого черта будет студия что-то с этим делать? Вы что, хотите сказать, что Хэнкин пропустил этот заголовок?

— Вероятно, — проговорил Инглеби.

— Ну тогда как он, или Брэдон, или кто угодно, думает, мы можем проиллюстрировать это все? Клиент хотя бы это видел? Они никогда не согласятся с этим текстом. Какой тогда смысл делать выкладку? Я никак не могу понять, как Хэнкин это пропустил?

Инглеби снова протянул руку за листком.

— Ярко, коротко и понятно, — заключил он. — А что, собственно, не так?

Заголовок гласил:

«Если жизнь пуста — Прими Нутракс».

— Как — что?! — взорвался Толбой. — Ну, в любом случае, «Морнинг стар» этого не примет. Они никогда не разместят ничего, что портит язык.

— Ну, это — твой взгляд, — произнес Инглеби. — Почему бы не спросить их самих?

Толбой пробормотал что-то грубое.

— В любом случае, если Хэнкин пропустил это, то необходимо сделать выкладку, я полагаю, — сказал Инглеби. — Конечно, пусть студия... О! Эй! Вот ваш человек. Вам лучше побеспокоить его. Брэдон!

— Да, — отозвался Брэдон. — Все есть, все исправлено!

— Где вы прятались? Вы что, не слышали, что вас ищет мистер Толбой?

— Я был на крыше, — признался Брэдон извиняющимся тоном, — там прохладней, только и всего. А в чем дело? Что я натворил?

— Ну... Этот ваш заголовок, мистер Брэдон. Как вы полагаете, они смогут это проиллюстрировать?

— Не знаю, это я оставляю на их усмотрение. Я доверяю воображению профессионалов.

— Каким образом они могут изобразить пустоту?