Дэвид Моррелл - Кровавая клятва Страница 11

14

Гроб медленно провалился под пол. Пита передернуло. Под ногами что-то загремело. Гроб исчез. Крутящаяся панель выдвинулась наверх и закрыла напольный люк. Со щелчком зашла в пазы. Гудение замолкло. В комнате воцарилась тишина.

Хьюстон повторял бесконечно: старайся не думать о том, что там, внизу, произойдет... происходит. Но тут он услышал - или решил, что услышал какой-то посторонний звук, зловещий, мерзкий, под ногами, рычание пламени... как дома, в каминной трубе.

Ему отчаянно хотелось уйти. Отвернувшись от пурпурных бархатных драпировок, от столбиков, доходящих до пояса и соединенных кручеными веревками, ограждающих место, где стоял гроб, он, как старик, прошаркал подошвами по идеально-гладкому полу.

Вся в черном, за его спиной стояла Симона. Рядом с ней в трауре переминался с ноги на ногу отец. Хьюстон вздрогнул, увидев их, в щеках напряглись мышцы. Распорядитель шагнул вперед и мрачно поклонился. Если мсье соблаговолит прийти утром...

Хьюстон, кивнув, пробормотал:

- Благодарю.

Но горло ему свело настолько сильно, что голос сорвался. Зрение померкло. Зал превратился в серый туманный замок. Пит испугался, что вот сейчас грохнется в обморок. Согнувшись, он протянул к Симоне руку. Она подхватила его. Монсар быстро взял его под другую. Отец и дочь повели Хьюстона к выходу.

Он с трудом понимал, что его ведут по коридору. Затем открылась какая-то дверь, и ему в глаза ударил солнечный свет. В полуобморочном состоянии Пит опустил веки. Ступени, дорожка, затем трава. Он рухнул на бетонную скамью, и опустил голову между коленей.

- Со мной все будет в порядке, - сказал он своим провожатым.

Но скорбь вырывалась из него. Ему казалось, что сердце не выдержит и разорвется.

Затем кто-то крепко обнял его. Хьюстон сморгнул слезы с глаз. Симона обнимала его одной рукой. Пит рыдал, не в силах себя сдержать.

- Вы должны понять. Джен хотела, чтобы все произошло именно так.

- Вам нет нужды объяснять.

- Она заставила меня пообещать... Что я еще мог сделать? Я обязан чтить и уважать ее желания. Кремация. - Хьюстон сжал кулаки и застонал. - Если бы я похоронил ее во Франции, то, что бы я стал делать, вернувшись домой? Мне необходимо видеть ее могилу. И мне нужно было бы приезжать для этого во Францию. - Он зажал глаза руками.

- А что было бы, если бы я похоронил ее дома? Тогда мне пришлось бы лететь с ее телом в Штаты, и мне было бы наверняка не вернуться сюда. - Он с трудом задышал.

Симона отстранилась от него. Ее голос был мягок и нежен.

- А что в этом плохого? Принимая во внимание происшедшее здесь, я не думала, что вам захочется вновь видеть эти места.

- Я должен остаться.

- Зачем?

- Затем, чтобы узнать, кто старался заткнуть мне рот, когда я задавал вопросы. Если же я уеду, то задача этого человека будет выполнена. А я ему такого удовольствия доставить не могу.

Женщина нахмурилась.

- Вы до сих пор верите...

- В то, что Джен убили? Без сомнения.

- Но полиция провела расследование. Доказательств никаких. Они проверили тот адрес, что вы им дали. Никто никогда не жил там по фамилии Сен-Лоран. Они и фургон разыскивали. Прошлись по всем авторемонтным мастерским, на тот случай, если кто-то ремонтировал боковое крыло. Но ничего не отыскали.

- Не сомневаюсь, что они считают этот фургон моим изобретением. Я же видел, как они на меня смотрели. Считают меня истериком... Видимо, думают, что я был просто пьян, потерял управление, а потом придумал всю эту историю с фургоном, чтобы скрыть собственную ошибку.

Симона покачала головой.

- Они вам поверили. Это действительно был наезд.

- Не только наезд. Я знаю. И не уеду отсюда до тех пор, пока не узнаю, почему моя жена умерла. Она была хорошей женщиной и никому не причинила зла. Я любил ее. И эта сволочь за то, что с ней сотворила, - заплатит. - Стальные нотки в голосе изумили его самого. Ярость вытеснила скорбь. Он вовсе не хотел ничего такого. Потому что злость уродлива. Но он держал ее под своим полным контролем.

Монсар сказал что-то по-французски. Симона ответила. Затем взглянула на Хьюстона.

- Отец прав. Я не понимаю, почему вы считаете... Продолжать ей явно не хотелось. Хьюстон тяжело уставился на нее.

- Продолжайте, - сказал он.

- Если вы не можете довериться полиции, если вы считаете, что они затратили на ваше дело недостаточно времени, то почему вы решили, что сможете сами справиться с этим делом? Вы - в единственном числе, и я, простите, считаю, что вы не очень-то понимаете, что делаете.

Хьюстон горько усмехнулся.

- Но судя по всему, я справляюсь со своей задачей не так уж плохо, иначе бы на меня не стали наезжать. И я продолжу свои поиски. Буду задавать вопросы и дальше и поеду туда, куда поведут меня ответы. Я уже и так очень близок к разгадке. Это по крайней мере мне понятно.

- Если вы правы, - не буду притворяться, что верю вам, - то вы впутываетесь в опасную игру. И вполне возможно, что в следующий раз вам может и не повезти.

Хьюстон стиснул зубы.

- Хотите знать правду? По идее я должен быть по-черному напуган. Но все дело в том, что я чувствую такое дьявольское опустошение и такую чертовскую злость, что вовсе ничего не боюсь. Надеюсь, они вновь захотят меня остановить. И таким образом объявятся. Покажут себя. И я смогу переломать их паршивые шейки.

Женщина вздрогнула.

- Жена мертва. И у меня есть два пути. Либо отправиться домой и горевать до конца дней своих, либо остаться здесь и узнать, зачем и почему ее убили. Что бы вы сделали на моем месте? Уехать в Штаты и не попытаться даже... - Его глаза молили. - Помогите мне!

15

Хотя здания в Ронсево были старше, да и архитектура, несомненно, европейская, все же это место напомнило Хьюстону некоторые провинциальные города с мельницами на окраинах, которые ему приходилось видеть в Пенсильвании. Даже природа была схожей. Густо покрытые лесом большие холмы, через которые протекала грязная издыхающая река, а в центре узенькой долины Ронсево, который от холма до холма накрывала тяжелая шапка индустриальных выхлопов. Эту часть Франции Хьюстон бы с удовольствием опустил, но с тех пор, как Дженис умерла, воспоминания о девственных деревенских пейзажах оказались оскверненными, и этот грязный городок вполне соответствовал чувствам и мыслям Пита.

Ему объяснили, что здесь в основном производят бумагу, и он чувствовал запах горькой, едкой кашицы. Прищурившись, Пит наблюдал за фасадами домов, покрытых серым, пепельным налетом. Глаза начали слезиться, разъедаемые сыплющимся с неба порошком. Закрыв окошко со своей стороны, Хьюстон повернулся к Симоне.

Она сидела за рулем белого "рено" последней модели. До поездки она спросила его, не хочет ли он сам вести, но ребра Хьюстона, когда он поднимал руки, все еще болели. Однако гораздо хуже было то, что теперь он боялся водить машину, в нем проснулся "страх пережитого". Пит сел на переднее сидение рядом с Симоной и стал давать указания, сверяясь по карте, пока Симона маневрировала в плотном дорожном движении. Въехав в город, они стали пробираться сквозь узенькие - даже главные и те отличались этим грехом - улочки. Мрачные дома как бы давили на машину с обеих сторон. Пит разглядывал табличку за табличкой. Полдень, а ядовитый смог наглухо отгородил от них солнце.

- Представляю себе, каково здесь жить, - сказал Пит.

- Что еще хуже, - у этих людей нет выбора. Вам стало неприятно, что вы сюда приехали?

Вместо ответа Хьюстон ткнул куда-то в перекресток.

- Отсюда налево. Видите?

Женщина, разглядев знак, гласящий: Рю Габриэль, кивнула.

Пит почувствовал, как злость подстегивает его. "Скоро, скоро", - думал он.

Машина завернула за угол и попала в старинную часть городка. Дома, казалось, клонятся вперед. Усталые. Деревянные, замызганные, с облупливающейся краской.

Хьюстона затрясло. Стоящий на улице старик казался нездоровым и даже заразным. На домах практически отсутствовали номера. Пятьдесят пять. Затем восемьдесят третий, девяностый, девяносто шестой. Цифры устало висели на дверях. Но заметив сто тринадцатый дом, Пит почувствовал, как сильно заколотилось сердце.

Симона проехала мимо.

- Подождите.

- Надо отыскать место, где можно припарковаться, - объяснила она.

Хьюстон обернулся, стараясь рассмотреть, есть ли в доме квартиры. Там были старые каменные ступени и деревянная арка. Казалось, что все окна на четырех этажах закрашены. Либо они в действительности были закрашены, либо их никогда не мыли. Впереди из-за угла вывернул грузовик. Узкая улочка позволила разъехаться двум машинам, но грузовик процарапал "рено" по переднему бамперу. Когда он дернулся вбок, Симона резко нажала на тормоз, до отказа вывернула руль и аккуратно поставила автомобиль на парковку, от которой только что отъехал грузовик.

Хьюстон поразился ее мастерству. Женщина сделала вслед грузовику неприличный жест. Несмотря на свое состояние, Хьюстон рассмеялся. Симона удивленно посмотрела на него и тоже расхохоталась.