Шарль Эксбрайа - Овернские влюбленные Страница 11

Если Антуан Ремуйе громко выразил радость по поводу возвращения молодого коллеги, то оба старика обдали его просто-таки ледяным презрением. Лепито же как ни в чем не бывало уселся за стол и занялся многострадальным досье "Мура-Пижон". Вторая половина дня прошла в сосредоточенном молчании, как, впрочем, и полагается в порядочном доме, где каждый знает, что ему делать. Только около пяти часов тишину особняка нарушили тяжелые шаги гробовщиков. Как какая-нибудь длинноногая птица на краю африканского болота, поднимающая голову к небу и прислушивающаяся к шороху ветра, чтобы узнать, не грозит ли ей опасность, так и мадемуазель Мулезан с трагическим видом воздела нос к потолку.

- Всегда найдутся люди, которых смерть ближних очень устраивает, изрекла она.

- Таков уж наш несправедливый мир, дорогой друг, - поддержал Вермель. Вы же знаете, что первыми всегда уходят самые лучшие...

- Не понимаю, чего вы ждете в таком случае, - зарычал старший клерк. Кому-кому, а уж вам-то давно пора. Или оба уже не стоите ни шиша?

- Как вы смеете говорить такое женщине, которая вам в матери годится? взорвалась старая дева.

- По счастью, Бог, в его безмерном милосердии, избавил меня от такого горя! Уж простите, мадемуазель, но мой отец был человек с хорошим вкусом!

Мадемуазель Мулезан задохнулась от негодования.

- И все это потому... что вы... постыдно... защищаете Франсуа.

Прикрывшись досье, Франсуа в это время грезил о Соне. Услышав свое имя, он удивленно поднял голову.

- А от чего это меня надо защищать?

- От угрызений!

- Меня, от угрызений? Это от каких же?

- Не слушайте, старина, - вмешался Антуан, - вы же видите, она не в своем уме! Так всегда с этими девственницами. Их трясет при виде любой пары брюк!

- Да вы просто представления не имеете о порядочности, мсье Ремуйе!

- Если порядочность хоть что-то имеет от вас, я предпочту никогда с ней не встречаться!

В спор полез Вермель.

- Но вы же не станете отрицать, что мсье Дезире покончил с собой почти сразу после ссоры с Лепито? - задребезжал он, считая, что задал коварнейший вопрос.

- Видимо, не вынес угрызений совести?..

- В любом случае, - прошипела мадемуазель Мулезан, - теперь нашему честолюбцу двери открыты. Никто не помешает строить куры богатой наследнице! Что бы вы там ни говорили, а смерть мсье Дезире ему очень на руку!

- Ну нет, гораздо больше нас всех устроило бы совсем другое! Не догадываетесь что именно, мадемуазель Мулезан? Так это ваша кончина!

- Я не могу допустить, Ремуйе, чтобы вы в моем присутствии подобным образом третировали нашу достопочтенную коллегу, - продекламировал Вермель.

- Оставьте этот номер для старых маразматиков вроде вас, Вермель, а сейчас постарайтесь-ка лучше отработать хоть часть тех денег, что вам тут каждый месяц платят из чистой благотворительности?

- Из благотворительности? - почти завизжал оскорбленный хранитель добродетелей.

- Вот именно.

И тут наконец вступил Франсуа. Он встал и обратился к старшему клерку:

- Вы считаете меня воспитанным человеком, мсье Ремуйе?

- Несомненно.

- Что же, тогда постарайтесь угадать, что я, при всем своем хорошем, нет, блестящем воспитании, думаю об этих двух мокрицах, погрязших в злословии и клевете?

- Могу предположить.

Лепито повернулся к мадемуазель Мулезан и Вермелю.

- Дорогая мадемуазель Мулезан, почтеннейший мсье Вермель, имею честь сообщить вам: вы гов-но! Я надеюсь, мы не разошлись в мнениях, мсье Ремуйе?

- Нисколько, мсье Лепито.

После этого инцидента - самого серьезного из всех, когда-либо происходивших в конторе мэтра Парнака, - временно оставленные врагами позиции вновь охватила тишина. Наконец пробило половину шестого - время окончания рабочего дня для клерков. Звон часов долго отдавался в пустом доме раскатами мрачного эха и, казалось, рвал на части обретенный после схватки покой. Собираясь уходить, мадемуазель Мулезан заметила:

- В мое время, когда в доме кто-то умирал, все часы останавливали.

- Не всем удалось пожить в средние века, - невозмутимо парировал Антуан.

После того как шаги мадемуазель Мулезан и Вермеля затихли в саду, Лепито тоже собрался уходить. Старший клерк задержал его.

- Хочу сказать вам пару слов, Франсуа.

- Вот как? Ну что ж, выкладывайте, старина!

- Я должен просить у вас прощения за то... за то, что собирался сделать по приказу мсье Дезире...

- Ладно, забудем об этом.

- Войдите в мое положение.

- Я и так все понял...

- ...и не держите на меня зла, когда вы станете... короче, потом.

- Успокойтесь, я уже выкинул это из головы.

- Честное слово?

- Клянусь.

- Благодарю вас!

Появление Мишель Парнак прервало это изъявление взаимных симпатий. При виде девушки Франсуа подскочил от досады. Зато Антуан заговорщически улыбнулся.

- Добрый вечер, мадемуазель Мишель... Я как раз ухожу. Мы с Франсуа немного задержались, потому что говорили о вас.

- Обо мне?

Лепито попытался угомонить старшего клерка, решившего оказать ему услугу.

- Прошу вас, Ремуйс!

- Вы только посмотрите, мадемуазель, как он смущен! И знаете почему? Другой темы, кроме "мадемуазель Парнак" для него не существует. Он просто замучил меня.

- Ну сколько можно, Ремуйс? Прекратите!

- Хорошо-хорошо, умолкаю. У меня никакого желания выболтать эту очаровательную тайну. До свидания, мадемуазель! Франсуа, до свидания...

Молодые люди проводили Ремуйе глазами, помолчали.

- Это правда? - наконец спросила Мишель.

- Да нет, конечно!

- Тогда почему он это говорит?

- Воображает, будто я в вас влюблен!

- А вы опять скажете, что это не так?

- Ну конечно, что же еще?

- Я вижу, вы все такой же трусишка!

- Умоляю вас, оставим этот разговор!

- Не понимаю: какой смысл прятаться! Ведь все уже знают, что мы любим друг друга. Ну что может помешать вам любить меня?

- Уверяю вас, Мишель...

- Ах, лучше молчите! Ну кто, скажите, сумеет любить вас больше меня. Кто, лгунишка? И в конце-то концов я единственная дочь мэтра Парнака... Это тоже кое-что значит, разве я не права?

- Но в конце-то концов, Мишель, что вы во мне-то нашли?

- Как что, вы же ужасный растяпа. Что может быть лучше мужчины, у которого вечно такой вид, будто он с луны свалился... Вы прозрачны, Франсуа, как стекло, это просто восхитительно, водить вас за нос... в ваших же интересах, - заливалась довольная Мишель.

- Очень мило с вашей стороны, но я предпочитаю передвигаться самостоятельно.

- Господи, Франсуа, неужто вы не понимаете, что совершенно на это не способны?

- С меня хватит. Я, пожалуй, пошел.

- Однако вы забыли принести мне свои соболезнования, Франсуа! Печально, что вам приходится напоминать такие вещи.

- Простите... Благоволите принять мои... Нет, к черту! Ваш дядя ненавидел меня, и я платил ему той же монетой!

- Наконец-то вы говорите искренне! Не стану скрывать, я не ожидала от вас такой правдивости!

В это время в дверь постучали.

- Тут кто-нибудь есть?

- Соня! - растерянно пробормотал Лепито.

Мишель смерила его подозрительным взглядом.

- Вы зовете мою мачеху просто по имени?

- О, это по привычке.

- По привычке?

- Да, когда мы тут говорим о мадам Парнак без посторонних... короче говоря, немного фамильярничаем... но это все из-за большой нежности...

- Нежности?

- Ну да, коллективной... вернее сказать, из-за привязанности...

- Почему?

- Что почему?

- Почему вы испытываете коллективную привязанность к Соне?

- Но... потому что она - супруга мэтра Парнака.

- Вы что, меня за дуру принимаете?

- Нет, за кого угодно, только не за дуру.

В окно они видели, как Соня спустилась в сад.

- Что-то вы темните, Франсуа... и похожи на клятвоотступника. Может, вы не так уж равнодушны к моей мачехе?

- Вы с ума сошли!

- Не знаю... Во всяком случае, еще раз предупреждаю: я этого не потерплю!

- Господи боже мой! Оставьте меня в покое! Займитесь наконец своим делом!

- Вот именно, дорогой мой Франсуа, это как раз мое дело, и только из упрямства вы не хотите этого признать. До свидания.

Сделав вид, будто раскладывает оставшиеся на столе досье, Франсуа подождал, пока Мишель отойдет подальше, а потом побежал догонять Соню. Он догнал ее на улице Поль-Думе.

- Мадам Парнак!

Молодая женщина с притворным удивлением обернулась.

- Мсье Лепито?

- Мне необходимо поговорить с вами, это очень важно, - прошептал он.

- Важно?

- Очень!

- Надеюсь, вы меня не обманываете? - немного поколебавшись, спросила она.

- Мне? Обманывать вас? О!

- Что ж, ладно! Тогда в одиннадцать часов в саду, за павильоном моего покойного деверя.

Франсуа пошел обратно и у самого поворота на улицу Пастер столкнулся с вконец расстроенной Мишель. Лепито застыл на месте.

- Вы...

Девушка смотрела на него, не пытаясь скрыть огорчения.