Жан-Кристоф Гранже - Братство камня Страница 12

— Чудо. Фон Кейн спас Люсьена.

Дагер вздохнул:

— Расскажите мне об этом человеке. Что именно он вам сообщил?

— Что приехал из Берлина и работает здесь, с вами.

— Никогда о таком не слышал. — Хирург начал нервничать. — Как медсестры позволили этому бесноватому пройти в реанимацию?

— Я не видела в отделении ни одной сестры.

Дагер едва сдерживал раздражение и все чаще стучал ластиком по столу.

— Расскажите, что он делал с Люсьеном. Это было классическое иглоукалывание?

— Не знаю: я впервые присутствовала при подобной процедуре. Он снял бинты и поставил иголки в разные части тела.

Хирург не удержался от смешка. Диана уставилась на него в упор:

— Зря смеетесь. Повторяю: этот человек спас моего ребенка.

Улыбка исчезла с лица Дагера.

— Диана, вы знаете, чем я занимаюсь. — Он говорил с ней спокойно и чуточку сердито, как будто увещевал ребенка. — В мире вряд ли наберется дюжина специалистов, разбирающихся в нейробиологии мозга лучше меня.

— Я не ставлю под сомнение ни вашу квалификацию, ни ваш опыт, доктор.

— Вот что я вам скажу, Диана: человеческий мозг — сложнейшая система. Знаете, сколько в нем нервных клеток? — Он продолжил, не дожидаясь ответа: — Сто миллиардов. И несметное число нервных окончаний. Если машина снова заработала, значит, так было суждено. Организм вашего ребенка сам себя запустил, понимаете?

— Теперь легко так говорить.

— Вы забываете — это я оперировал вашего сына.

— Извините меня.

Диана сделала паузу, потом продолжила смягчившимся тоном:

— Прошу вас, не сердитесь на меня. Но я и правда уверена, что этот врач помог Люсьену.

Дагер перестал наконец терзать карандаш, сцепил пальцы в замок и заговорил, стараясь попасть в тональность собеседницы:

— Знаете, Диана, я вовсе не косный болван. Я даже практиковал во Вьетнаме.

Он улыбнулся — но не ей, а каким-то своим мыслям, тому, что было с ним в прошлом, прежним мечтам.

— Сдав на интерна, я работал в «Корпусе мира». Изучал акупунктуру. Знаете, на чем основывается эта техника? Вам известно, что представляют собой пресловутые точки, на которые нужно воздействовать?

— Тот человек говорил мне о меридианах…

— А он объяснил, чему эти самые меридианы соответствуют физически?

Она промолчала, пытаясь вспомнить слова немца. Дагер ответил за нее:

— Ничему. Физиологически никаких меридианов не существует. Анализы, рентгеновские исследования, сканирование — ученые все испробовали, чтобы их обнаружить. Акупунктурные точки даже не соответствуют особым зонам на коже, как утверждают адепты этой методики. В свете современных физиологических знаний иглоукалыватель втыкает свои иголки наобум. Все это пшик. Липа.

Диана вспомнила слова фон Кейна и перебила Дагера:

— Немецкий доктор говорил, что по телу человека циркулирует жизненная энергия и…

— …и до нее можно добраться вот так просто, — он щелкнул пальцами, — через кожу? И только китайской медицине ведома география волшебной сети? Это просто смешно!

В дверь кабинета постучали. Вошла запыхавшаяся сестра Феррер.

— Доктор, мы нашли человека, который прошлой ночью проник в отделение, — сообщила она.

Лицо Дианы просияло. Она резко обернулась и воскликнула:

— Вы сообщили ему о Люсьене? Что он сказал?

Сестра проигнорировала вопрос:

— У нас проблема, доктор.

Хирург снова схватил многострадальный карандаш, принялся крутить его вокруг указательного пальца, как жезл тамбурмажора, и попытался пошутить:

— Всего одна? Вы уверены?

Сестра даже не улыбнулась в ответ.

— Доктор, этот человек мертв.

13

Диана маялась ожиданием на третьем этаже корпуса Лавуазье. Судя по табличкам, она находилась в служебных коридорах отделения генетических исследований. Зачем ее сюда привели? При чем тут генетика? Тайна, покрытая мраком. Диана стояла у стены, опираясь на скрещенные руки. Ее раздирали противоречивые чувства: она ликовала, потому что Люсьену стало лучше, но была потрясена известием о гибели фон Кейна. Уже полшестого утра, а ей все еще никто ничего не объяснил. Не дал никакой информации об обстоятельствах смерти врача. Не сказал ни единого слова о том, как обнаружили тело.

— Диана Тиберж?

Она обернулась на голос. Направлявшийся к ней человек напоминал вчерашнего немецкого великана — определенно выше метра восьмидесяти пяти. Приятно, когда тебя окружают люди твоего роста… Незнакомец представился:

— Патрик Ланглуа, лейтенант полиции.

Ему было на вид лет сорок. Лицо сухое, потрепанное, небритое. Одет во все черное — пальто, пиджак, свитер под горло, джинсы. Седеющие всклокоченные волосы и трехдневная щетина напоминают железную стружку. Красные веки. Портрет в холодных тонах. Как на картине Мондриана: черно-серо-красная гамма — гибкий поджарый силуэт и лукавая улыбка. Он добавил:

— Уголовный розыск.

Диана вздрогнула. Полицейский успокаивающе поднял руку:

— Без паники. Я тут по ошибке.

Диана хотела промолчать, показать, что контролирует ситуацию, но не удержалась и спросила:

— Что значит «по ошибке»?

— Выслушайте меня. — Он молитвенным жестом соединил ладони. — Давайте разберемся во всем по порядку, не возражаете? Для начала объясните, что именно произошло сегодня ночью.

В нескольких коротких точных фразах Диана изложила события последних часов. Сыщик достал из кармана простой блокнот и начал записывать ответы, слегка высунув язык, что совершенно не вязалось с его угловатым лицом. Диане мимика Ланглуа показалась нарочитой, даже пародийной, но он убрал язык, как только закончил писать.

— Очень странно, — провозгласил он и, даже не убрав блокнот в карман, изобразил ладонями чаши воображаемых весов. — С одной стороны, воскресающая жизнь, с другой — стремительная, как удар молнии, смерть…

Диана бросила на него изумленный взгляд. В ответ полицейский улыбнулся ей так ослепительно, словно не мог сдержать радость:

— Наверное, мне следует воздержаться от высокопарных фраз…

— В разговоре со мной уж точно.

Ланглуа пожал плечами:

— Ладно. Тогда скажем так: я очень рад за вашего мальчика.

— Как обнаружили фон Кейна?

Ей показалось, что Ланглуа колеблется. Он взъерошил и без того взлохмаченные волосы, оглядел коридор и двинулся к лифту, бросив через плечо:

— Пойдемте со мной.

Они вышли в предрассветную свежесть, обогнули здание и направились к следующему корпусу. Больничный городок просыпался после ночи. Диана заметила стоявшие в центральном проезде грузовики, из которых выгружали огромные тележки с запечатанными в фольгу готовыми обедами. Она бы никогда не подумала, что больница заказывает еду на стороне.

Лейтенант вел ее к зданию, где свет горел только в окнах цокольного этажа. У главного входа стояли полицейские в форме. Пахло здесь не химией, а едой.

— Больничные кухни, — пояснил сыщик.

Он кивнул на приоткрытую дверь и вошел. Диана последовала за ним. Они спустились по узкой лестнице и попали в просторное полуподвальное помещение с покрашенными в голубой цвет стенами. В пустом помещении были установлены кондиционеры. Полицейский вел Диану за собой, объясняя на ходу:

— Вот что мы можем предположить на данный момент. Около половины двенадцатого человек, называвший себя фон Кейном, проводил вас до дверей нейрохирургического отделения, после чего вернулся назад, прошел через двор и проник на кухню. Так поздно здесь мало кто бывает. Его никто не заметил.

Ланглуа размашистым жестом отодвинул пластиковую штору-жалюзи.

— Он проходит через это помещение…

Цементные стены оранжевого цвета. Большие плиты с огромными серебристыми вытяжками.

Ланглуа отодвинул следующий полог.

— …и попадает в зал холодильных камер.

Они добрались до зеленого коридора, куда выходили металлические двери. Стало намного холоднее. Неоновые лампы на потолке напоминали горизонтальные сталактиты. Все это пустынное, выкрашенное в яркие цвета помещение наводило на мысль о наборе гигантских кубиков.

Сыщик остановился у сдвигающейся в сторону перегородки с табличкой «4-я степень». У дверей стояли на часах двое полицейских в форменных куртках и заиндевевших кепи. Замешательство Дианы усилилось. Ланглуа сорвал с металлической двери желтую ленту, вынул из кармана ключ и вставил в замок.

— Фон Кейн хотел попасть в эту холодильную камеру.

— А… у него был ключ?

— Такой же, как этот. Наверняка украл из кабинета администратора.

Диана была совершенно ошарашена. А ведь она еще не задала главного вопроса: как погиб этот человек? Сыщик повернул ключ и, прежде чем открыть, прислонился к двери спиной и сказал: