Наталья Андреева - Браки расторгаются в аду Страница 12

— Да? — недовольно сказала я в динамик.

— Зинаида Андреевна, к вам гость, — раздался оттуда взволнованный голос консьержки.

— Гость? Муж, что ли? Так впустите!

— Нет, не Иван Иваныч. Мужчина э-э-э… странного вида.

— Что ему надо?

— Говорит, у него к вам срочное дело.

— Да пошел бы он к черту! Я сплю!

— Зинаида Андреевна, это я, — раздался в динамике хриплый мужской голос. Я его не узнала.

— Кто это — я?

— Коля.

— Какой еще Коля?! Коля… — Я растерялась. А где же Толя? И что случилось? По домофону я не могла об этом спросить, консьержка ведь слышала каждое мое слово. Поэтому я поспешно сказала ей: — Впустите.

Пока Коля поднимался в лифте, я носилась по квартире, хватаясь за все подряд. Накинула халат, опрокинула кофеварку, разбила чашку. Откуда он узнал мой адрес?! Это же безумие! Зачем он явился?!

Слава богу, он был трезвый! Я посторонилась и сквозь зубы процедила:

— Проходи.

Коля (кстати, от Толи он ничуть не отличался) мялся в прихожей. Его ботинки оставляли грязные следы на наборном паркете из ценных пород дерева. Он понимал, что портит безумно дорогой пол, и не решался сделать вперед ни шагу. В руках он держал грязную вязаную шапку. Коля теребил ее, явно чувствуя себя не в своей тарелке, но не оставил желания со мной поговорить. Это я видела по его лицу. Видимо, случилось что-то серьезное.

— Я уж туточки постою.

Меня взяла злость.

— Нет уж! Снимай ботинки и проходи!

Он засопел и скинул свои ужасные ботинки. Я прямо-таки чувствовала запах дерьма.

— Извини, я еще сплю, — сердито сказала я.

— Так половина первого!

— Я сова.

Он заморгал. Потому что не догнал. Я окончательно рассвирепела. Много чести объясняться с алкашом!

— Проходи в гостиную, а я глотну кофе. Потому как пока мало что соображаю.

У меня пониженное давление, поэтому пока я не выпью кофе, в моей голове туман, а ноги ватные. Главное, чего я не понимала: откуда он здесь взялся, черт его побери?! И что ему надо?!

На кухне я разбила вторую чашку и вконец распсиховалась. Нельзя недооценивать людей. Из двух братниных голов одна оказалась настолько неглупа, что нашла дорогу в мою московскую квартиру. Толя, видать, совсем пропил свои мозги, а вот Коля оказался посообразительнее. Я уже поняла, что в тандеме он — мозг. Хоть и гномий, но все-таки мозг, способный запомнить московский адрес. И кто его знает, на что он способен еще?

«Спокойно, Зинаида, спокойно…» Мне удалось приготовить кофе, и с дымящейся чашкой в руке я направилась в гостиную. Увидев чашку, Коля судорожно сглотнул.

— Ты тоже хочешь кофе? — спросила я.

— Не. А выпить есть?

— О господи!

— Для храбрости, Зинаида Андреевна.

Мне хотелось его убить, но от него теперь зависело мое будущее. Мне надо было покончить с этим как можно скорее, и я ринулась на кухню, оставив на журнальном столике чашку. На этот раз я разбила стакан. Теперь вся кухня была усеяна осколками. Лед ради Коли я добывать не стала, просто налила виски в стакан и понесла незваному гостю.

— На. Пей. И говори скорее: что случилось?

Он тремя жадными глотками выхлебал виски, рыгнул и сказал:

— Прибавить бы.

— Чего прибавить?

— Денег. Дело-то, как оказалось, сложное.

— Кто тебя прислал?

— Ик… брат.

— Какой еще брат? — Я почему-то подумала об Эрике, брате Анжелы.

— Толька, кто ж еще?

— Адрес откуда узнали?

— Ик… так Анисья.

— Что-о?!

— Вчера прибежала. Дело-то, говорю, непростое. Мы с братом завсегда. Только деньги, что вы дали, кончились. А за молчание как же?

— Вы… Совсем с ума сошли! — взвилась я. — Сидите и не высовывайтесь!

— Теперь конечно. Понятно мне все теперь-то. Сто тыщ.

— Чего-о?

— Сто тыщ рублей, говорю.

— Да нет у меня сейчас таких денег! Наличными. Ты же не будешь ждать, пока я схожу в банкомат?

— Я бы подождал.

— У меня кредитка временно заблокирована, — почти не соврала я. — Чтобы ее поменять на рабочую, уйдет дня три. — А вот это уже была ложь. Разблокировать мой счет мог только Иван Иваныч. Если он через три дня помрет, я получу доступ к деньгам. — Будешь ждать три дня? — Я прекрасно видела, что у него трубы горят и стакан виски этот пожар не зальет.

— Не. — Он судорожно сглотнул. — Это долго.

— Наличных же я при себе много не держу.

— А сколько есть? — жадно спросил он. — Вы того… Лучше заплатите.

— Ты мне что, угрожаешь?

— Сами все понимаете. Небось отсюда-то в тюрьму неохота? — Он выразительным взглядом обвел гостиную и, хмыкнув, кивнул на огромную хрустальную люстру, купленную моим мужем на аукционе за сумасшедшие деньги. Девятнадцатый век, сделана на заказ для царских хором, но отчего-то не прошла кастинг. Так значилось в каталоге, что, впрочем, не повлияло на ее цену. Все равно для царя, и купил ее Царев. Коля всего этого не знал, но угадал верно. Владея такими вещами, как эта люстра, не хочется оказаться на нарах в компании уголовников.

Вот мразь! Взялись меня на пару с братцем шантажировать! Застали врасплох! И Анисья хороша! Вот с кем пора разобраться! Но я пока я не знала, как. Надо дать ему денег, а потом принять меры.

— Хорошо, — сказала я сквозь зубы. — Жди здесь.

Я кинулась в спальню, где лежала моя сумочка. Украшения с бриллиантами ему совать бесполезно, он все равно не понимает их истинной цены. Наличных у меня было тысяч десять разными купюрами. Я выгребла все, не думая о том, что остаюсь совсем без денег. Сейчас спроважу его, оденусь и побегу в ломбард. У меня еще есть что продать, слава богу, Иван Иваныч решил не отбирать у меня свои подарки, а коллекция неплохая.

— На. — Я вбежала в гостиную и стала совать Коле деньги. — Десять тысяч, больше у меня сейчас нет. И — убирайся отсюда!

— Экая вы, — он засопел. — Барыня. Только зря вы так.

— Я же дала тебе денег!

— Я ж вам сказал: мало.

— Потом дам еще.

Он встал и неторопливо засунул купюры в карман. Уходить Коля не спешил.

— Чего тебе? — зло спросила я.

— А еще выпить есть?

— Обойдешься! И забудь сюда дорогу, понял?

— Я по делу пришел, — он засопел. — Сказать вам хотел…

И в это время раздался сигнал домофона. Я кинулась к нему:

— Да!

— Зинаида Андреевна, к вам муж поднимается! — выпалила консьержка.

Ай умница! Уж конечно, она не приняла этого оборванца за моего любовника. Но все равно позвонила и предупредила.

— Коля, живо — за дверь! В углу на площадке стоят пустые картонные коробки — спрячешься за ними. Как только Иван Иваныч войдет в квартиру — беги вниз. Понял?

— Ладно. Но вы этого того… Про деньги не забудьте.

— Будут тебе деньги. Только уходи!

Мне удалось наконец его спровадить. И вовремя! Потому что из лифта вышел Иван Иваныч.

— Здравствуй, Зина. — Он немного удивился, увидев, что дверь открыта, а я стою на пороге. Я следила за тем, чтобы он не столкнулся с Колей. — А ты что, меня ждешь?

— Нет. То есть да. Заходи.

Я посторонилась и торопливо закрыла за мужем дверь. Уф! На этот раз пронесло!

— Зачем ты явился, Иван?

— Я же тебе сказал, что оставил вчера на стоянке свою машину. А она мне нужна.

— А как же твоя работа? Час дня! В это время ты обычно занят делами!

— Как я могу думать о делах, когда пропала Анжела?

— Тебе что, опять позвонили?

— Нет, но я думаю, позвонят. Могу я пройти?

— Ты можешь делать все, что тебе угодно.

Он направился в гостиную. Я не сразу сообразила, что избавилась от Коли, но не избавилась от следов его присутствия в доме.

— Чем это здесь так отвратительно пахнет? — Иван Иваныч повел носом и замер на пороге. — Похоже, бомжатиной.

— Это мои новые духи, — соврала я.

— Скажи, как они называются, чтобы я их никогда не покупал.

— Я уже их выкинула. — Я продолжала изо всех сил выкручиваться. — Они мне самой не нравятся.

— А это еще что? — он подскочил к столу и схватил пустой стакан, из которого Коля пил виски. — Виски?! С утра?! Это на тебя не похоже.

— Ты сам вчера пил, хоть и трезвенник. Я тоже нервничаю.

— Из-за чего? Из-за Анжелы? Насколько я знаю, ты ее ненавидишь.

— Я нервничаю из-за того, что ты решил оставить меня без гроша в кармане. Ты мне вчера об этом сказал, — напомнила я.

— Я в курсе, как брошенные жены олигархов превращаются в алкоголичек, — важно кивнул он.

— Ты себе льстишь, — поддела его я. — Ты, Иван, не олигарх.

— А ты вообще ноль без палочки, — разозлился он. — Единственное, что у тебя было, — твоя красота. А теперь, когда ты состарилась, ты превратилась в пустое место.

— Что же ты пришел к пустому месту за советом?

— Давай не будем ссориться, Зина, — пошел он на попятную. — Мне и в самом деле был звонок. Только звонили не похитители.