Рауль Мир-Хайдаров - Масть пиковая Страница 12

– Заглохни, Кощей, хозяин действительно подумает, на­шел какого-то балобола, а я тебя рекомендовал… – Артем ска­зал без нажима, но Кощей сразу притих, приосанился, дошло до него, что не Беспалый сегодня главный, а этот за рулем.

– Да будет вам, ребята, после катрана с его хохмочками нелегко вписаться, вы словно шпионы важные, детективов по видику насмотрелись, что ли? – сказал Кощей примиритель­но.

– Посмотри, пожалуйста, внимательно по карманам, нет ли каких документов с собой, не дай бог случайно выпадут, – спросил предусмотрительно прокурор.

– Я ведь на дело не собирался, ксива с собой. – И гость протянул Артему новенький паспорт. – Еще билет на Ростов есть, – добавил он, шаря по карманам, – я дома туда и обрат­но купил сразу.

– Бог с ним, с билетом, он не выпадет, – сказал небрежно человек за рулем, он очень хотел, чтобы билет остался в карма­не.

Подъезжая к площади Пушкина, Акрамходжаев мельком глянул на часы: все шло по задуманному графику. Прокурор был убежден, что самое лучшее время для преступлений промежуток между тремя и четырьмя ночи, этот час он высчитал давно, проанализировал из сотни дел, да и на практике убедил­ся.

Время подходило к трем, до цели осталось пять-семь минут езды. Как только они въехали в переулок за старым род­домом, территорией, примыкавшей ко двору прокуратуры, Артем Парсегян засуетился, он догадался, куда они приехали, но вслух говорить ничего не стал. Как только они вышли из машины, он произнес:

– Сухроб, это же республиканская Прокуратура!

– Ну и что, – спокойно ответил прокурор, – уголовный кодекс не учитывает разницы ограбления банка и прокурату­ры.

– Но все же… – с сомнением, нерешительно ответил Бес­палый, – такого налета я еще не совершал.

– Вот и прекрасно, появится новый опыт, впрочем, ты, наверное, догадываешься, что и они не готовы к встрече с на­ми, так воспользуемся своим преимуществом. Если приступа­ем к делу, мы с тобой пойдем на рекогносцировку, а они пусть дожидаются нас в машинах и сидят тихо, не курят.

Беспалый обошел машины, дал команду и вернулся к Акрамходжаеву, и они вдвоем исчезли в темноте.

– Службу я начинал в прокуратуре, – вводил в курс дела шепотом Сенатор, – и когда нужно было исчезнуть с работы, я никогда не уходил из парадного, таким же образом я поступал, когда опаздывал, так что знание черного хода сегодня сгодит­ся. Они шли запущенным двором старого роддома, застроен­ного всякими подсобными и жилыми помещениями, лишь у забора он имел небольшой сад и густо заросший виноградник, принадлежавший хозяевам деревянного флигелька. Днем из окна прокуратуры он заметил, что владельцы строения обреза­ли и утепляли на зиму лозу.

Большая, устойчивая дюралевая лестница, выпускаемая местным авиазаводом, которой они пользовались, стояла ря­дом с бетонным забором прокуратуры, ее следовало перенести метров на десять влево, туда, где находилось электрическое хо­зяйство внушительного здания. Все оказалось на месте, и лест­ницу доставили вдвоем в нужное место. Ночь стояла малолун­ная, без звезд, но видимость была. Территория прокуратуры освещалась хорошо, и пересечь такое пространство незамечен­ными представлялось рискованным занятием, электричество мешало.

Обдумали ходы дальше. Решили вдвоем перелезть через забор, во двор закинули заранее приготовленную нейлоновую стремянку, ход на территорию туда и обратно был налажен. Прежде чем ступить во владения прокуратуры, Артем сходил за инструментом. Акрамходжаев сам провел Парсегяна к энер­гетическим шкафам здания. Уговорились так: Артем подгото­вит все для отключения, а выключит Сенатор, он единствен­ный в банде имел оружие и вызвался страховать подельщиков прямо во дворе, мало ли что может случиться, и рисковать дипломатом он не хотел, все выглядело разумно, благородно и получило одобрение Парсегяна.

Подготовив щит, Парсегян должен был пойти за Сергеем с Погосом, те при электрическом освещении запоминали оконный проем на втором этаже, где им предстояло выставить стекла и обеспечить дорогу в здание для Кощея. После этого они возвращались в машину и ждали окончания операции. Дальше в дело вступил ростовчанин. Кабинет находился рядом с окном, чуть вправо у лифта, и на двери табличка «Начальник следственной части т. Ходжаев А. X.», на простейший замок финской фирмы «Бодэ» на входе и систему запоров с орлов­ского сейфа у него должно было уйти минут семь-восемь, вот и все, при удаче, конечно.

Проводив Беспалого со двора, прокурор стал дожидаться здесь же архитектора с инженером, щит он выключит, как только они двинутся к зданию. Он еще раз посмотрел на часы, стрелки показывали четверть четвертого. Важно, когда я вы­ключу свет, чтобы охранник спал или дремал или хотя бы в этот миг смежил веки, открыв глаза, он потеряет ориентир во времени, не поймет, давно ли он заснул и долго ли спал, этих минут, пока придет в себя и предпримет какие-нибудь дейст­вия, вполне достаточно, чтобы кейс оказался в руках Кощея, – рассуждал Акрамходжаев, удивляясь своему хладнокровию и спокойствию. С Коста он волновался больше, действительно все приходит с опытом. Философствовать ему долго не при­шлось, над забором появилась кудрявая голова Погоса, и Се­натор натянул для сообщника нейлоновую стремянку. «Дали ли ему взаймы?» – почему-то мелькнула мысль, и прокурор улыбнулся.

Следом за красавчиком появился Сергей, по тому, как они ловко одолели забор, Акрамходжаев понял, что со спортом они дружны и тренируются регулярно. В машине они переоделись, и сейчас оба были в простейших трико и мягких тапочках, у Сергея на шее болтался рулон особой самоклеющейся пленки! Пленка наклеивалась на оконное полотно, и стекло бесшумно вырезалось, никогда не раскалываясь при этом. Алмазный стеклорез, фонарик, нож-стамеска и моток шелковой бечевки составляли все их снаряжение. Показав окно и прикинув, как к нему удобнее добраться, Сухроб Ахмедович вывел из строя щит и мягко подтолкнул парней в спину – вперед!

Имея в одной руке зажженную сигарету, в другой писто­лет, он держал на прицеле дверь прокуратуры, именно в ней должен был появиться охранник, услышь он шум во дворе. Чуткое ухо прокурора услышало, как раз, другой, третий что-то хрустнуло, осыпалось под ногами сообщников, штурмую­щих второй этаж, уловил он краем зрения, как дважды шарил по стене мгновенный луч фонарика, но дверь, ведущая в зда­ние, оставалась запертой. Видимо, милиционер, натерпевший­ся за день страха, дремал, время для сна самое коварное. Если он очнется даже тогда, когда в дело вступит Кощей, раздумы­вая о времени, о том, почему погас свет, не успеет ничего сде­лать, – рассуждал Сенатор о действиях охранника, и пока рас­считал все верно.

Операция по выемке стекла затягивалась, как вдруг он ус­лышал, как на шелковой бечевке спустили на землю первое оконное полотно, на второе уйдет минуты две, не больше. Про­курор повеселел, и вдруг, когда он пытался закурить новую си­гарету, кто-то положил ему на плечо руку… Сенатор хотел рез­ко развернуться и выстрелить, как услышал голос Артема:

– Как дела, шеф? – Они с Кощеем стояли рядом.

Прокурор, пытаясь скрыть страх и волнение, ответил:

– Нормально, по графику. Через две-три минуты они бу­дут здесь, и последний этап за маэстро. – Но потом не вытер­пел, все же выговорил: – Вы нарушили операцию, а если сей­час шухер? Все застрянем на лестнице, да еще ты, Артем, со своей ногой, давай марш в машину и никакой самодеятельно­сти. Нас с Кощеем ждать за рулем.

– Правильно говорит мужик, дуй, Беспалый, в «Жигули». Нам зрители и аплодисменты ни к чему, – поддержал Акрамходжаева ростовчанин.

Они видели, как от здания отделились фигуры. Сергей и Погос побежали к забору, слышно было, как дружки тяжело дышали. Приблизившись, они как в эстафете передали фона­рик Кощею.

– Ну, я пошел, – сказал спокойно ростовчанин и трусцой двинулся к зданию, видимо, для него это было делом обыден­ным. На бегу у него на шее болтался небольшой кожаный ме­шочек с инструментом.

Прокурор проводил Сергея с Погосом за забор и сказал, что они могут уезжать и ждать их в старом городе, у районной прокуратуры, где он работал. И опять Сенатор занял свою по­зицию и взял на прицел дверь, но на этот раз не услышал ни одного шороха, не увидел ни одного всполоха фонарика, Кощей действовал как ас, прокурор хорошо видел, как тот ис­чез в высоком оконном проеме, до цели тому оставалось три шага.

«Неужели через несколько минут сбудется мое желание и тайна многих влиятельных людей окажется у меня в руках?.. – размечтался он. Но какой-то жесткий внутренний голос обор­вал сладкие мечты, он шептал: – Возьми себя в руки, будь предельно внимателен, собран, осталось всего лишь пять ми­нут…»

Если он раньше не сводил глаз с двери, то теперь то и дело отвлекался на окно, но Кощей пока не появлялся. Когда, по его расчетам, время уже истекло и он подумал, не случилось ли чего с ростовчанином, и жалел, что не снабдил Кощея оружи­ем, тот появился в проеме окна.