Рауль Мир-Хайдаров - Масть пиковая Страница 13

«Ура!» – хотелось кричать прокурору, и он уже не сводил с него глаз, боялся, чтоб не упал, не оступился, не загрохотал чем-нибудь.

Это волнение, азарт, нетерпение подвели Сенатора, он не увидел, как бесшумно открылась дверь, которую он долго де­ржал на прицеле, и на бетонном крыльце появился милицио­нер. Если днем он долго не мог открыть кобуру пистолета и не помешал Коста пристрелить прокурора Азларханова, то сейчас он держал оружие в руках и был полон решимости оправдать свою растерянность, нерасторопность, в таком случае он полу­чал шанс дослужить до пенсии в милиции. Он действительно дремал, когда выключили свет, но темноту он воспринял со­всем иначе, не по логике прокурора Акрамходжаева, сразу до­стал пистолет, он всю ночь ожидал нападения. Странный дипломат, из-за которого на его глазах убили человека, не давал ему покоя, и, услышав невнятные шорохи на втором этаже, он понял, что делать, и так же потихоньку, как налетчик, пробрал­ся к двери, чтобы встретить его с добычей.

Как только Кощей с дипломатом в руках появился во дво­ре, с крыльца раздался окрик:

– Стоять не двигаясь, иначе пристрелю!

Милиционер преодолел две ступеньки низкого крыльца и, держа пистолет навытяжку, двинулся к ночному грабителю. И в этот момент Кощей услышал, как впереди, у забора, грохнул выстрел, он даже увидел вспышку огня, а сзади, вскрикнув, упал охранник. От неожиданности происшедшего взломщик не сдвинулся с места, хотя видел, как навстречу бежал человек, страховавший его.

– Ну ты молодец, шмаляешь что надо! – сказал он шепо­том, протягивая кейс, а человек по кличке Сенатор вдруг под­нял пистолет и выстрелил еще раз – пуля, навылет пробив го­лову Кощея, впилась в росший у крыльца дуб.

Прокурор, вырвав дипломат из рук Кощея, подбежал к ох­раннику и перевернул его на спину, чтобы забрать пистолет, и в этот момент тот прошептал удивленно:

– Сухроб Ахмедович?! – Милиционер хорошо знал всех прокуроров города.

Сенатору ничего не оставалось, как выстрелить еще раз, теперь уже в упор, как Коста днем.

Заткнув за пояс второй пистолет, прокурор побежал к за­бору, одолев шаткую нейлоновую стремянку, сдернул ее обрат­но, пригодится еще не раз. К машине он бежал не таясь, знал, что пистолетные выстрелы уже взяты на учет. Беспалый, ко­нечно, догадывался, что происходит на территории прокурату­ры, поэтому развернул машину, подогнал ее ближе и не вы­ключал мотор.

Едва прокурор ввалился в салон, он только спросил:

– А Кощей?

Сенатор, хватая ртом воздух, кинул ему на колени окро­вавленный пистолет, и Артем понял, что означали три выстре­ла во дворе. Да и жест «аминь», который сделал сообщник, не оставлял никаких сомнений, и машина рванула с места. Бес­палый оценил и тактическую мудрость шефа, отправившего Погоса с места еще пятнадцать минут назад, прорываться сей­час двум машинам было бы рискованно. На перекрестке он чуть замедлил, раздумывая, в какую сторону податься, как прокурор потянул руль вправо и приказал:

– К старому ТашМИ, дурак, сразу выскакивай на обводную дорогу, центр уже перекрыт, у нас эта система блокировки отработана лучше всего.

Едва машина выскочила на обводную дорогу, Сенатор по­просил:

– Сбрось скорость, не гони. И останови где-нибудь у ары­ка, хочу вымыть руки. – И вдруг неожиданно рассмеялся: – Смотри, Артем, оказывается, я до сих пор не выпускаю кейс из рук. – И он перекинул его небрежно на заднее сиденье и после паузы сказал радостно: – И все-таки операцию мы выполни­ли!

– А Кощей? – грустно спросил Беспалый.

– Побед без потерь, дорогой Артем, не бывает, – по-фи­лософски изрек прокурор. – А доля его святая, я готов и из на­шей половины отстегнуть, если друзья потребуют, – закончил он, тем самым закрыв тему.

А Кощей своей смертью отвечал на более важные на взгляд прокурора вопросы: почему и кто выкрал дипломат из Прокуратуры республики?

Утром, даже без обратного авиабилета в кармане, опыт­ный следователь по татуировкам написал бы биографию Кощея, а через час по картотеке установил подлинную его фа­милию. По долгу службы Акрамходжаев знал, что в прокурату­ре находятся несколько дел по жестоким разбойным нападе­ниям бандитских групп именно из Ростова, они трясли в жар­ком Узбекистане подпольных миллионеров, не брезгуя ника­кими средствами. И налет выглядел вполне оправданным, да и почерк совпадал, те и другие отличались особой дерзостью, не останавливались ни перед чем. Тем более, если в течение дня следователь выяснит, отбывал ли взломщик по кличке Кощей когда-нибудь тюремный срок с ташкентскими, ответ только упрочит версию, высчитанную коварным Сенатором и подки­нутую им сыщикам родной прокуратуры. И розыск преступ­ников, минуя Ташкент, уйдет за пределы республики, а затем тихо-тихо заглохнет, на что и рассчитывал прокурор, хорошо знавший методы работы правоохранительных органов.

Увидев широкий и полноводный арык, Парсегян остано­вил машину и вышел вместе с Сенатором, ему тоже следовало отмыть ручку пистолета от крови. Прокурор тщательно, с мы­лом, вымыл руки, лицо, отер с рубашки кровавый мазок от пи­столета охранника, причесался. Закончив туалет, он сказал:

– А пушку дарю тебе, ты давно искал оружие.

– Спасибо, надежная вещь, – поблагодарил Артем, он знал цену подарка.

– Ну теперь давай гони, небось нервничают ребята, пора и по домам, скоро им на работу.

Когда подъехали к районной прокуратуре в старом городе, угнанная Сергеем машина уже стояла там, и парни действи­тельно нервничали. Увидев, как из машины вышел Сенатор с дипломатом, они сразу повеселели, значит, операция удалась, о Кощее они как-то сразу и не вспомнили.

Миршаб, приехавший на тех же угнанных «Жигулях», до­жидался шефа в его кабинете, туда и ввалились они разом. Сухроб Ахмедович широким жестом метнул тяжелый дипло­мат на длинный полированный стол для совещаний, вплотную примыкавший к его старинному, двухтумбовому.

Прежде чем вскрыть кейс, он достал из недр своего гро­мадного стола начатую бутылку коньяка, налил себе на дно бо­кала, а остатки пустил по кругу, оставшееся пили прямо из горла, так велико было нетерпение, напряжение читалось на лицах. Хозяин кабинета жестом потребовал нож, и Артем, до­став кнопочную финку, срезал шнуры с сургучной печатью прокуратуры. Сенатор попытался улыбнуться и громко сказал:

– Раз, два, три! – И распахнул дипломат.

Сообщники невольно столкнулись лбами, дружно скло­нившись над кейсом. И вздох разочарования вырвался разом.

– Кощей схватил, видимо, не тот дипломат, – сказал Ар­тем и грязно выругался.

Акрамходжаев молча сидел, обхватив голову руками, большего отчаяния не удалось бы сыграть и Смоктуновскому. Салим, как всегда, проявлял выдержку. Погос готов был запла­кать.

– У меня столько долгов, я должен оплатить круиз, а за­втра мне еще обещали включить счетчик за карточный проиг­рыш. – Его положению завидовать не приходилось, каждый из присутствовавших здесь знал, что такое включенный счет­чик, он снится только в кошмарных снах.

– Наверное, там был еще один дипломат, сейф-то боль­шой, напольный, а я его не предупредил, Кощей не виноват, он свое сделал, да будет земля ему пухом, – прервал свое театральное молчание прокурор, потом, словно спохватившись, добавил: – Друзья, я виноват, я и беру ответственность на се­бя. Салим, открой мой сейф. – И, подойдя к Погосу, обнял за плечи. – Не горюй, парень, твоя беда поправима, отдашь дол­ги, не такие мы люди, чтобы бросать своих в беде.

Подойдя к распахнутому сейфу, прокурор достал три бан­ковские упаковки сторублевок – десять тысяч в каждой и бро­сил их на стол со словами:

– Вот ваша доля, ребята, вы свое дело сделали.

Вмиг повеселели лица у сообщников, а Беспалый обратил­ся к помощнику:

– Салим, нет ли еще бутылки, обмыть щедрый жест ше­фа?

Тот молча кивнул головой и скрылся у себя в кабинете. Через минуту он вернулся с двумя бутылками коньяка.

– Обидно, Наргиз осталась без подарка, – пожалел Ар­тем, разливая «Варцихи».

Прокурор небрежно захлопнул дипломат и с усмешкой, обращаясь к помощнику, сказал:

– А теперь, Салим, ты должен изучить документы и найти покупателей, но меньше чем за пятьдесят кусков не отдавай, иначе мы действительно погорим на тридцать тысяч. – И кейс снова исчез в сейфе.

Выпив, все заторопились домой, они спешили отдохнуть пару часов перед работой, а для прокурора с помощником дела еще не начинались. Как только сообщники уехали, они закры­ли прокуратуру и кинулись снова к сейфу.

– Дешево отделалась, я думал, выйдет гораздо дороже, – сказал Салим, доставая кейс обратно.

«Если бы ты знал, чем я заплатил за тайны этого дипло­мата!» – подумал прокурор, но даже однокашнику, старому другу, не стал говорить о двух убийствах, которые он совершил всего лишь час назад.

Прокурор сел за свой стол, а помощник, положив перед ним дипломат, намеревался примоститься рядом, как тот нео­жиданно проговорил: