Авторская редакция - Опция поиска. Книга четвертая из серии «Сказки мегаполиса» Страница 12

это тем, что толк от козы она почувствовала, и толк весьма значительный, в связи

чем и надобность в частых процедурах отпала, да и животное необходимо беречь,

чтобы не истаяло от частых энергетических потерь.

Про энергетические потери – это Нинка зря. Чего-чего, а энергии этой рогатой

шельме не занимать, как впрочем и хулиганств всяческих. Как будто нечистый толкал

Майину в лохматый бок, науськивая на проказы. Проказит коза, а Тугрику достается.

Любовь Матвеевна до сих пор вспоминала с содроганием происшествие

двухнедельной давности, когда Майка, пытаясь протиснуться в обнаруженный ею

лаз, застряла под забором, отгораживающим участок Любови Матвеевны от угодий

Петуховых. А лаз проделал Тугарин, однако, понятно, что рыл его под себя, то есть

лаз был весьма неглубоким. Хорошо, что Петуховых в тот день не было на даче.

Костику, внуку, пришлось через забор перелезать, чтобы высвободить

паршивку. Видать, соблазнилась капустными всходами, когда, не подумав,

ломонулась следом за юрким шнауцер-терьером. Морду она пропихнула, ноги

передние, а заднюю часть приплюснуть как следует не смогла. И обратным ходом

вылезти не получалось, рога мешали, цепляясь за кромку забора.

Блеяла коза дурниной. Любовь Матвеевна, услышав надрывные рулады, даже

с испугу решила, что переехал чудовище пополам трактор, который разъезжал в тот

день по поселку, собирая в прицеп строительный мусор с нескольких дачных

участков, где новые господа затеяли строить палаты.

Но все оказалось не так трагично, хотя и не безболезненно. Костик, перелезая

через забор, штаны не продрал и локтей не оцарапал, но насмерть перепуганная

Майка тяпнула его за палец вполне по-собачьи, когда он принялся вправлять ее

рогатую морду в узкий лаз, пытаясь придавить ее башку поближе к чернозему и

развернуть по часовой. Он впихивал козу обратно, а Любовь Матвеевна с той

стороны забора тянула козу на себя, ухватив ее за задние копыта, а возбужденный

происшествием Тугарин скакал по грядкам Петуховых и заливисто лаял, ломая

сочную ботву моркови и свеклы, которой Майина тоже бы не побрезговала.

Потрепанную и злую Майку снова заперли в загон у сарая, где она пробудет

ровно столько, сколько ей не надоест.

Перепрыгивает, шельма, со свистом перепрыгивает, и ничего тут не

поделаешь. Поначалу Любовь Матвеевна ее веревкой к колышку привязывала, но

быстро поняла, что смысла нет. Перегрызает коза веревку или выдирает с колышком.

В сарае день и ночь животное держать совесть не позволяет. А сажать рогатую

торпеду на цепь, аки пса сторожевого, не позволяет Нинка, да и самой Любе это

неприятно.

Хорошо еще, что соседи с юмором все воспринимают. Тут ей пока везет. Любе,

в смысле, везет, не козе. Козе что, козе на все начхать.

А Тугрику тогда досталось газетой по шерстяной заднице. Ему было строго-

настрого велено больше под соседей не подкапываться и Майину на хулиганства не

толкать. И вообще, он же сторож, мог бы и присмотреть за козой. На сей выпад

Тугарин явно оскорбился, дав понять, что он не сторож, а охотник и уж тем более не

козий пастух.

И теперь вместо того, чтобы варить смородиновое варенье или отдыхать в

тенечке с книжечкой, Любови Матвеевне приходится целыми днями присматривать за

беспокойными подопечными, чтобы опять чего не начудили.

Хотя смородины в этом году уродилось не очень. Да и откуда ей взяться,

смородине, если пес на кустах развешивает Любины панталоны, а вырвавшаяся на

свободу коза хрустит несозревшими ягодами, не брезгуя побегами?

Любовь Матвеевна вошла в загон с тазиком на бедре, Майина простучала

копытцами, подбегая к хозяйке.

Конечно, это тетя Люба ее хозяйка, а вовсе не та, похожая на жердь, бабка,

которая наезжает лишь по выходным и то лишь за тем, чтобы нудно и свирепо

молчать, сидя на корточках напротив, и сверлить Майину фанатичным взглядом,

перепрыгивая с одного ее глаза на другой.

А эта – ничего, кормит, добренькая. Надо ей намекнуть, что та бабка Майине

надоела, пусть прогонит. А то Майка хоть и терпеливая коза, но лопнет терпение, и

припустится она по лесным буеракам от этой зануды подальше. Или боднет

хорошенько. Бодаться она умеет.

Хозяйка поставила перед Майкой тазик с силосом, налила в другой тазик воды

из пластиковой бутылки, а потом покопавшись в кармане фартука, извлекла на свет

оранжевую сочную морковку. Майина сунула рыльце ей в ладонь.

«Морда козья!» – услышала Лера возмущенный фальцет, донесшийся со

стороны соседнего участка. Значит, опять коза Майина боднула тетю Любу под

коленки на выходе из загона. Вероятно, ждала две морковки, а получила одну.

Хорошо еще, что острые рожки парнокопытной Любовь Матвеевна

обезопасила, надев на них куски садово-огородного резинового шланга ярко-

бирюзового цвета. Поначалу Майина пыталась избавиться от аксессуара и

предпринимала попытки идиотский кембрик с рогов стащить, но сходу у нее это не

получилось, а по прошествии времени с ощущениями коза сжилась и бунтовать

перестала.

Прикольное существо. Хотя соседскую козу Лера не любила. Вернее,

относилась к ней индифферентно, не утруждаясь строить умильную физиономию при

появлении в поле зрения этого условно домашнего животного.

Лера, загнала Миху в гараж, проверила замок на воротах, а потом поднялась

по ступенькам крыльца и вошла в свой обожаемый дом. Распахнула дверь настежь,

чтобы впустить внутрь вкусный вечерний воздух. Прошлась босая по комнатам,

распахивая створки окон и на ходу здороваясь с домом.

Кто-то громко затопал по крыльцу.

– Лер, ты что ли прикатила?

С голым торсом, в клетчатых бермудах и кроссовках на босу ногу в дверном

проеме возник сосед Костик, долговязый и тощий внук Любови Матвеевны. Костику

года двадцать два, и он учится в институте. В педагогическом, что ли. Сейчас у него

каникулы. Если, конечно, хвостов не нацеплял. Нормальный, в принципе, пацан.

Вредный, конечно, но Лера с этим уж как-нибудь справится.

– Кто же еще?.. – буркнула Лера, мельком взглянув в сторону гостя.

– Лер, сигаретки у тебя нет? У меня кончились, – ничуть не смутившись тем,

что соседка явно не в духе, жизнерадостно прогрохотал Константин.

– Посмотрю. Есть, конечно.

Лера подошла к вешалке, пошарила в дорожной сумке, брошенной на

скамейке под куртками и дождевиками. Извлекла пачку и протянула Костяну.

Тот вытряхнул одну, сунул в рот и вернул пачку Лере. Похлопал по штанам,

ища зажигалку. С сигаретой в зубах, пропыхтел просительно:

– Дай зажигалочки, а?

Они пристроились для перекура на ступеньках крыльца. Говорить Лере ни о

чем не хотелось, а вот Костик, напротив, фонтанировал.

– Чего одна? Лёню куда дела? – спросил он, примеряясь поднести огонек к

сигарете.

– Работает Лёня, – кисло сообщила Валерия и поторопила: – Давай уже,

прикуривай.

Когда ее накрыл приступ дурноты, как две капли воды похожий на тот, что

случился с ней вчера утром, Валерия, кажется, даже не удивилась. Она лишь

поспешно отложила сигарету и, отвернувшись от соседа, принялась торопливо

сглатывать горькую слюну. Блевать в присутствии бесцеремонного студента, который

данный факт не пропустит и непременно тупо прокомментирует, ей не хотелось

категорически. Но тут она услышала надсадное Костиково кхеканье и резво

повернулась на звуки. Костик, перегнувшись вбок от ступенек, отплевывался и

откашливался, в промежутках восклицая: «Что за хрень?».

– Ты чего? – спросила Валерия с напряженным интересом. – Съел что-нибудь?

– Фиг его знает, – отдышавшись, пропыхтел Константин. – Вроде ничего такого.

Да ты не парься, сейчас пройдет. Мы эту хрень сигареткой простерилизуем.

С этими словами он под пристальным взглядом Валерии вновь глубоко

затянулся, и тут его накрыло. Хорошо, что успел добежать до хозблока и завернуть за

угол, и уже там, в тесном промежутке между забором и стенкой сарая, дал волю

возмущенному организму. Когда растерянный и помятый он вернулся к крыльцу, Лера

уже поджидала его с кружкой холодной воды.

Костян плюхнулся на ступеньку и взял кружку. Отпил половину, вытер тыльной

стороной ладони губы. А Лера стояла над ним и задумчиво вертела в руках

сигаретную пачку. Потом неожиданно скомандовала:

– Надо кое-что проверить. Пошли в дом.

Костик вяло приподнял зад от ступеньки и с кружкой в руке двинулся следом.

На кухне Лера торопливо хлопнула по выключателю, зажигая верхний свет, а

потом сбегала за настольной лампой на мансарду. Распахнула створку шкафчика и

достала с полки одноразовую тарелку. Вытащила из пачки сигарету и выложила ее на

пластиковый кругляк. Костик, по обычаю, собрался сказать что-нибудь остроумное,