Татьяна Батенёва - У ангелов нелетная погода Страница 13

Маша молчала, подавленная то ли его великодушием, то ли собственной стервозностью, – ведь сама всегда говорит, что не надо о людях заранее думать плохо, а поди ж ты…

– Вот только если они запросят выкуп… – Илья прямо взглянул на Машу. – Тогда могут возникнуть сложности. Все зависит от суммы, хотя и она, конечно, обсуждаема.

– Выкуп? – Маша поперхнулась последним глотком кофе. – Вы думаете, они запросят выкуп?

– А почему нет? – Илья усмехнулся. – По крайней мере, это было бы логично. Странно только, что до сих пор никаких требований. Никакой попытки установить контакт.

– Боже, мне это как-то в голову не пришло… – Маша беспомощно пожала плечами. – А ведь правда, может, все это из-за денег? Но они же не могут не знать, что у нее нет таких денег? Что с нее взять-то, обычного литраба?

– Ну, не скажите. – Илья снова как-то странно, уголком губ, усмехнулся. – Квартира в неплохом районе Москвы чего-то да стоит. Машина, дача. Не миллионы, конечно, но людей крадут и за меньшие деньги.

– Да-да, крадут… – Маша в полной растерянности пыталась собрать мысли в кучку. – Но как же это… Неужели просто из-за денег?

– Необязательно, конечно. Но вы хотя бы приблизительно представляете, что за всем этим может стоять? – неожиданно резко спросил Илья. – У Ларисы не было ли каких-то запутанных дел, невыясненных отношений? Мне по понятным причинам она могла об этом и не рассказывать. Но быть может, вам…

– Я тоже ума не приложу, меня почти два года здесь не было, конечно, возможно, я что-то упустила. Но никаких запутанных дел у Ларки отродясь не было, – горячо возразила Маша. – Вы же ее знаете, она как стекло – насквозь прозрачная!

– Ну, я бы так не сказал. – Он едва заметно улыбнулся. – По крайней мере, мне так не казалось.

– Да что она, агент вражеской разведки? – взмолилась Маша. – Какие у книжного редактора могут быть запутанные дела, чтобы красть у нее ребенка?

– Ну, не знаю… – Он аккуратно допил кофе. – Может быть, крупный долг. А возможно, какой-то автор, которому она слишком резко отказала в публикации книжки, располагает такими возможностями, что захотел вот так жестоко отомстить… Разве это предположение так уж фантастично? Если вы ответите «да», значит, не знаете, на что способны люди. Наконец, возможно, что-то личное, какие-то сложные отношения…

Вот оно, сообразила Маша. Самым безразличным тоном он высказал наконец то, что его на самом деле волнует – нет ли у Ларисы личных дел, ему неизвестных. Значит, ничего у них не кончено.

– Илья, я, конечно, могу ошибаться в юридических вопросах или даже в деловых обстоятельствах, которые способны привести к такому ужасу… – Маша почертила ложечкой по салфетке. – Но уж в личных-то отношениях вы должны Ларку знать отлично. Не такой она человек, чтобы двойную жизнь вести. Она и притвориться-то толком не умеет, вы же знаете.

Илья внимательно смотрел на нее, и от этого Маша все труднее подбирала слова.

– Она прямая, если не сказать прямолинейная, если чувства ее изменились, не будет притворяться и выгадывать… – Она не знала, чем еще аргументировать свое мнение, не задевая чувств Ильи и не навредив подруге.

– Вы же знаете, что мы расстались, – вдруг перебил ее Илья. – И наверняка знаете из-за чего.

– Знаю. – Маша угрюмо опустила голову. – Из-за Ани.

– Точнее, из-за того, что Лариса не захотела портить отношения с Аней.

– Ну, я бы не называла это так. – Маша в душе чертыхнулась – вот ведь любитель точных формулировок. – С дочерью отношения не портят, как с соседкой. Они либо есть, либо их нет. Вот этого Лариса и боялась. И ради Ани отказалась от того, что, может быть, для нее не менее важно, чем…

– Вы так думаете? – Илья горько усмехнулся. – Мне казалось, компромисс возможен. Но Анна категорически меня не принимала.

– Мне тоже трудно понять почему. – Маша покачала головой. – Она вообще-то разумный ребенок. И мать очень любит. Просто возраст такой, колючий.

– Да нет, не думаю, что дело в возрасте. – Илья посмотрел на часы. – Простите, мне пора. Значит, как договорились. Карточку оформлю с утра, вы сможете ее забрать у секретаря в моем офисе в любое время. Ларисе привет. И скажите ей… Маша поднялась вслед за ним.

– Впрочем, нет, я сам ей позвоню. – Илья четко повернулся и пошел к выходу.

Маша плюхнулась на тесный стульчик. Ей надо было прийти в себя после разговора, который сложился совсем не так, как она себе представляла заранее.

Илья сел в машину, коря себя за то, что разоткровенничался с подругой Ларисы. Прошло уже четыре месяца, как они расстались, и он все это время пытался как-то свыкнуться с мыслью, что Ларисы нет и больше не будет в его жизни. Сам себя взнуздывал: ничего страшного не произошло, жил до нее спокойно, будет жить и после нее. Не получалось. И вот теперь показал свою слабость этой красотке, которая явно уверена, что умеет читать не только меж слов, но и по выражению лица. И конечно, передаст все, что напридумывает, Ларисе. Он этого совсем не хотел – предстать в ее глазах ноющим слабаком.

Ехать надо было далеко, в Одинцово, и он постарался переключиться на предстоящий разговор с важным клиентом. Ничего не получалось. Он вспоминал, как впервые увидел Ларису. Любимый профессор всех студентов-юристов, старик Бромберг, пригласил на презентацию своей книжки мемуаров в ресторан Дома литераторов.

Илья не любил этот занюханный ресторан, где вечно в поисках дармовой выпивки ошивались вышедшие в тираж писатели, да и кухня там теперь была так себе, но не мог не пойти – Михаил Израилевич был для него непререкаемым юридическим авторитетом и просто симпатичным и мудрым стариком, с которым всегда интересно общаться. Прожив длинную жизнь и чудом уцелев в ее передрягах, он многое видел и обладал отменной памятью. Его мемуары, несомненно, обещали быть отличной книжкой, с великолепным юмором и массой подробностей.

– Илюшенька, дорогой! – Бромберг сам встречал гостей и по-отечески обнял его. – Рад тебя видеть! Ты, надеюсь, процветаешь? – полушутя-полусерьезно спросил он. – Вот, позволь познакомить тебя с моим редактором, Ларисочкой. Если бы не эта очаровательная девушка, никакой книжки я бы не написал, ей-богу! Просто терпения бы не хватило. А у нее хватило.

– Лариса, очень приятно! – Она протянула маленькую ладонь, встряхнула по-мужски.

Невысокая, стройная, в простом бежевом костюме, каштановые вьющиеся волосы подняты вверх и заколоты. Ничего особенного. Только глаза, цвета самого темного янтаря и словно горячо плавящиеся изнутри, привлекали внимание.

И еще выражение лица – никакой искусственной мины, фальшивой любезности или желания произвести впечатление. Всего того, что Илья так ненавидел в женщинах, главным образом благодаря бывшей жене Марианне. И в который раз поблагодарил судьбу, что этот брак так в общем-то безболезненно миновал, – ведь сейчас пришлось бы вести ее под руку, слушать глупый щебет и смотреть на ее нарисованное дорогой косметикой, фальшиво возбужденное личико… А в перерывах между приступами желания всех обаять и всем быть приятной она шипела бы ему на ухо колкие замечания о присутствующих.

За столиком их места оказались рядом. Они вместе смеялись шуткам старика Бромберга, дружно аплодировали тем, кто выходил к микрофону поздравить его, он ухаживал за ней – наливал шампанского, передавал закуски. И, как само собой разумеющееся, предложил подвезти до дому – вечеринка закончилась поздно. Она тоже просто поблагодарила и приняла предложение.

В машине они продолжили разговор о современной литературе, интересный обоим. Илье нравились ее сдержанные и оригинальные оценки, ей – его неквалифицированные, но вполне собственные суждения о литературном процессе. На полдороге Илья поймал себя на том, что непроизвольно сбавляет скорость – они могли бы давным-давно доехать по пустынным ночным улицам. Прощаясь, он без особой надежды спросил:

– Вы, конечно, не согласитесь как-нибудь поужинать со мной?

– Почему же? Соглашусь. – Она внимательно смотрела прямо в глаза, и отвести взгляд не было никакой возможности. – Запишите мой телефон… Он выдержал два дня. Позвонив, начал представляться: «Илья Вагнер, мы с вами познакомились…» Она сразу же перебила: «Я вас узнала, добрый день». И дальше все пошло так же легко – встретились за ужином, смеясь, выбирали вино к рыбе, которую заказала она, долго обсуждали с официантом десерт, от которого она в конце концов отказалась, по-девчоночьи сморщив нос: нет, нельзя, надо поддерживать борьбу женщин всего мира за фигуру… В тот вечер он довез ее до дому и даже не задал традиционного вопроса про кофе. Но попросил о следующей встрече, пригласив на выставку модного фотохудожника. А после выставки, раздумывая, куда бы поехать поужинать, неожиданно для себя самого привез ее к своему дому и остановил машину, не выключая мотор.

– Это мой дом, – хрипло сказал он. – Мы можем пойти и поужинать у меня – есть холодное мясо, кажется, какой-то салат… Но если вы скажете «нет», поедем в ресторан… В какой вы хотите?