Елена Яковлева - Красное бикини и черные чулки Страница 14

— Ну ты видишь? — Три Жанкиных подбородка синхронно затряслись от возмущения. — Он опять на Порфирия намекает!

— А я не намекаю, я в открытую говорю: вы покрываете убийцу, — неожиданно стукнул по столу кулаком Кошмаров. — По какой причине, можно только догадываться. Допускаю даже, что с целью раздуть нездоровую сенсацию… Привлечь внимание к вашей передаче… Имидж повысить, или рейтинг, как там его… Я даже не удивлюсь, если выяснится, что эти вещички, — он кивнул на белье, — ваши и вы их принесли специально, чтобы запугать следствие…

— Да как вы?.. Да как у вас только язык повернулся! Это, по-вашему, мое?! — Я схватила со стола объемистые красные трусики и приложила их для наглядности к себе. Пусть видит, что в них три таких, как я, поместятся.

От такой моей вольности Кошмаров побагровел, а Жанка, видимо, для того, чтобы развить и закрепить достигнутый успех, отчаянно заверещала:

— А я в них не влезу! Если не верите, сейчас примерю!

Уж и не знаю, чем бы кончился этот маразм, если бы Кошмарова не вызвали к начальству. Кстати, широкую общественность в нашем с Жанкой лице он об этом не оповещал, но я по одному только телефонному разговору безошибочно догадалась. Бедняга вздрогнул, как только поднес трубку к уху. Я еще подумала, что, наверное, выгляжу точно так же, когда мне звонит Краснопольский, и втайне пожалела Кошмарова.

Когда мы вылетели в коридор, я первым делом набросилась на Жанку:

— Не просветишь ли ты меня, милочка, что такое спецэффекты?

Жанка кисло скривилась:

— В прошлый раз, когда я к нему приходила, он поначалу даже слушать меня не хотел. Ну про то, что у Порфирия алиби. Пришлось принять меры…

— Ты что… — Я даже споткнулась. — Какие меры-то? Ты что, его… До рукоприкладства, что ли, дошло?

— Какое рукоприкладство! — Жанка задергалась, как припадочная. — Я что — дура? Чтобы он меня в кутузку законопатил? Как Порфирия? Нет, я перед ним на колени бухнулась и заголосила: отец родной, не погуби, голубчик, не оставь…

— Ты что, серьезно? — не поверила я.

— Вполне, — подтвердила Жанка, — а еще для убедительности два раза лбом о пол стукнулась. Ох он и перетрухал, ты бы видела. Аж руки затряслись!

— Хвостова, ты меня убиваешь. — Это все, что я смогла из себя выжать.

Жанка ослепительно — по крайней мере настолько, насколько это возможно при ее слегка выдающейся вперед верхней челюсти — улыбнулась, не подозревая, что это ее последняя улыбка на ближайшие два дня.

ГЛАВА 10

А уже завтра Жанка сотрясалась в рыданиях, с трудом выговаривая сквозь безутешные слезы:

— Замели… Порфирия замели… Опять…

Ну, для вас, конечно, не секрет, как я отношусь к этому проходимцу, тем не менее Жанкино сообщение меня не порадовало. Поскольку то обстоятельство, что Порфирия вновь назначили крайним, лишало меня последней, пусть и довольно призрачной надежды на следователя Кошмарова. А также на то, что настоящий преступник когда-нибудь найдется. Короче говоря, я окончательно прозрела по части перспектив дальнейшего расследования, а уж какой эффект это прозрение произвело на меня в свете последних событий (я имею в виду подброшенные мне под дверь «подарочки»), можете себе вообразить.

— Прикинь… — стонала Жанка. — У… Устроили у него обыск… Нашли… Нашли черные… Даже не чулки… А колготки… Мои… К тому же дырявые…

— Черт знает что! — Я закусила нижнюю губу. Всегда подозревала, что в наших органах не комиссары Мегрэ собрались, и вот вам, пожалуйста, лишнее тому подтверждение. — Но ты хоть сказала, что это твои колготки?

— Сказала… — жалобно промычала Жанка. — Но они… даже… слушать… не стали…

Ну что ж, все ясно. Следователь Кошмаров наверняка получил нагоняй от начальства и твердо решил сделать окончательную ставку на Порфирия. Ведь как ни крути, а лучшей кандидатуры-то не найти, особенно если не искать. Сидеть себе преспокойненько и холить-лелеять свой трудовой геморрой. Чем, собственно, и занимается наш уважаемый сыщик.

— Ну хватит реветь! — одернула я Жанку. — Давай лучше думать, как вырвать твоего Айвазовского из кровожадных лап неразборчивой российской Фемиды.

— Ты это… не шутишь? — Жанка громко хлюпнула носом.

— Интересно, на кой бы черт мне шутить!

— Ну… Я думала, ты на Порфирия обиду затаила… За то, что он наплел в эфире… — пробормотала Жанка.

— Может, и затаила, — я не стала кривить душой понапрасну, — только одно другому не мешает. Так случилось, что наши интересы совпали, ясно тебе? Я все равно вычислю, какой гад подбросил мне это поганое барахлишко, а следовательно, вольно или невольно посодействую освобождению твоего узника совести.

— Маринка! Мариночка! — Жанка полезла ко мне с лобызаниями, и мне пришлось потратить немало сил на то, чтобы отбиться от нее. А потом, уже слегка утихомирившись, она стала одолевать меня вопросами. — А как… Как ты будешь его вычислять?

Первым делом я ее поправила:

— Вычислять будем мы. Вдвоем.

— Ну хорошо… А как мы будем его вычислять?

— Да есть у меня одна мыслишка… — поведала я без особенного энтузиазма. — Жалко только…

— Что жалко? — Жанка буквально сгорала от нетерпения. Да, взять бы эту энергию и направить на какой-нибудь более стоящий объект, нежели Порфирий…

— Жалко, что трусики, лифчик и чулочки остались у Кошмарова, — посетовала я. — Ему-то они без надобности, а нам бы пригодились. Хотя, конечно, можно и без них попробовать, только это посложнее будет. — Я выдержала многозначительную паузу и перешла к самому главному: — Кстати, что ты думаешь об этом бельишке? Где, по-твоему, у нас такое может продаваться?

— Ты гений, Маринка! — без промедления возликовала Жанка. — Помнишь, я сразу сказала, что оно дорогое? А значит, купить его можно в «Мимозе» или «Ландыше». Ну, еще в «Магнолии».

Всегда потрясалась Жанкиной осведомленностью во всяких парфюмерно-галантерейных вопросах. Тем паче что по ее внешнему виду такого сроду не скажешь.

— Точно! — загорелась она. — Нужно объехать эти магазины и узнать, кто у них покупал нечто подобное. Как-никак вещички-то на большого любителя.

С Жанкой трудно было не согласиться. Во-первых, белье, как мы уже успели разобраться, дорогое, а, во-вторых, мягко выражаясь, специфическое. Даже самая модница-размодница не станет покупать такое без особой на то надобности. По себе знаю, что бежевое и черное куда универсальней и практичней. Я уже не говорю о материале и фасоне.

— Знаешь, — Жанка уже строила планы, — начнем с «Ландыша». Он ближе. И выбор там больше.

Я не возражала. Только внесла небольшие коррективы:

— «Ландыш» так «Ландыш». Но после шести. Не стоит дразнить Краснопольского.

Жанка, которой не терпелось поскорей спасти из заточения своего мариниста, повесила нос:

— Ну вот, опять Краснопольский… А может, того… отпроситься у него под каким-нибудь предлогом? Знаешь, вчера, когда я рассказала ему про эти тряпки, он очень даже проникся. С сочувствием отнесся… Я обрисовала ему ситуацию, сказала, что ты к следователю пошла, а он: конечно, конечно…

— То — завтра, а это — сегодня, — с присущим мне глубокомыслием заметила я.

— А если сказать, что нас Кошмаров вызвал? — По части генерирования сомнительных идей Жанке просто не было равных. — А что, разве он не может нас вызвать для дачи показаний?

— Так-то оно, конечно, так… — Я заколебалась.

— А иначе мы эти магазины сегодня не обойдем, — категорично заявила Жанка. — До скольких они работают? До семи. Самое позднее до восьми. Вот и прикидывай.

— Ну хорошо, — сломалась я, — только отпрашиваться будешь ты.

Жанка не стала упрямиться, сразу схватилась за телефонную трубку. Правда, взвесив ее в руке, тут же вернула обратно со словами:

— Нет, лучше с глазу на глаз переговорить. А то по телефону это будет выглядеть, как будто мы уже все решили и ставим его в известность.

— Ну-ну, желаю удачи, — напутствовала я ее в дверях. — Если заупрямится, в ножки бухнись, как перед Кошмаровым.

Жанка без тени иронии покачала головой:

— Не тот случай.

Через пятнадцать минут мы уже гнали по проспекту в направлении пресловутого «Ландыша». Довольная собой Жанка с упоением разглагольствовала, непринужденно откинувшись на спинку сиденья:

— …А я ему говорю: Юрий Константинович, этот Кошмаров нас просто заколебал. Требует, чтобы мы срочно к нему прибыли. А Краснопольский стал весь такой серьезный: поезжайте, мол, раз следствие требует. Вы, говорит, знаете, как я к этому отношусь, но с милицией лучше не связываться. А тем более с прокуратурой…

Я слушала ее вполуха, мысленно сосредоточившись на предстоящем нам мероприятии. Чего бы такого наплести продавщицам, чтобы они побыстрее развязали свои бойкие язычки? Все-таки жаль, что бикини осталось у Кошмарова, а то можно было бы предъявить его якобы для обмена. Впрочем, белье-то у нас, кажется, не меняют. А, ладно, положимся на импровизацию.