Убийство на ранчо - Рекс Тодхантер Стаут Страница 14

– Конечно.

– Он вызвался помочь. Он владеет рядом банков и приисков в этом районе. По его просьбе мне позвонил вчера днем генеральный прокурор Монтаны. Если дело и впрямь обстоит так, как он мне изложил, то тебе лучше упаковать вещи и вернуться со мной в Нью-Йорк.

– Я этого и ожидал, – кивнул я, – когда увидел вас в такси. Мне понадобится время, чтобы ознакомить вас со всеми фактами, а в одной из соседних комнат есть более вместительное и удобное кресло. Если вы освободите то, в котором сидите, я заменю его. Я испытываю такое же неудобство, глядя на ваши мучения, как и вы сами.

Вулф попытался привстать, но его ляжки настолько протиснулись под подлокотники кресла, что оно поднялось вместе с ним. Вулф рывком отодрал его, а я подхватил кресло и пронес его через весь коридор в гостиную. Лили сидела у камина в обществе Дианы и Уэйда Уорти и, должно быть, рассказывала о том, что за гость к нам пожаловал. Увидев меня, она покачала головой:

– Ах, мне бы следовало самой сообразить! Возьми вон то.

Она указала на кресло возле книжных полок, на которое я и сам нацелился. Огромное, с сиденьем, обтянутым оленьей шкурой. Я поставил на его место плетеное кресло, а это взвалил себе на голову и отправился в обратный путь. За время моего отсутствия бутылка опустела, так что, поставив кресло, я прогулялся на кухню и принес еще одну, а себе налил молока и со стаканом в руке устроился в своем кресле. Теперь, когда сидеть было удобнее, Вулф заметно оживился.

– Сначала я обрисую вам скелет, – сказал я, – а мясо будем наживлять по мере необходимости. Если мои высказывания покажутся вам излишне резкими, то это потому, что я пребываю в отпуске за собственный счет. Итак, во-первых, я не думаю, что вы приехали лишь затем, чтобы вытащить меня отсюда. Вы знаете меня не хуже, чем я вас. Я написал, что готов поставить пятьдесят против одного на невиновность Харви, а вам известно, что я никогда так не рискую, если не абсолютно убежден в своей правоте. Думаю, вы приехали для того, чтобы услышать факты в моем изложении и ускорить ход событий. Генеральный прокурор, наверное, сказал вам, что дочь Харви весной родила и призналась Харви и Кэрол, его жене, что отец ребенка – Филип Броделл. Это хлыщ, который прошлым летом жил на одном из соседних ранчо. Через короткое время слух пронесся по всей округе.

– Так. Все это твердо установлено?

– Да. Этим летом Броделл явился в понедельник, двадцать второго июля. Три дня спустя…

– Я перебью. Хотя ты и в отпуске за свой счет. В четверг днем, часа в три, он в одиночку отправился в горы за ягодами. Когда он не вернулся к ужину, на ранчо забеспокоились, а когда стало темнеть, организовали поиски. Его излюбленные места были известны. Примерно в половине десятого некий Сэмюэль Пикок обнаружил его тело возле валуна. Он был ранен дважды – в плечо и в шею. Пули найти не удалось, но, судя по характеру ранений, стреляли из ружья. Врачи заключили, что смерть наступила между тремя и шестью. Первая временнáя граница установлена твердо, поскольку в три часа четверо свидетелей видели Броделла живым; вторая граница, по всей видимости, тоже вычислена правильно. Все верно?

– Да. – Я отхлебнул молока. – Представляю, сколько времени вы потратили на этот разговор. Надеюсь, он позвонил не за ваш счет?

– Нет. Но я задавал очень много вопросов. Ты не отрицаешь, что у мистера Греве имелись серьезные причины для того, чтобы желать смерти мистера Броделла?

– Конечно нет.

– Тогда о том, была ли у него возможность убить. Алиби, начиная уже с часа дня, у него нет. Он утверждает, что провел все это время в седле, разыскивая отбившийся от стада скот, но подтвердить его слова некому, поскольку он ездил в одиночку. Лошадь вполне могла доставить его к району, где случилось убийство. Возражения?

– Нет.

– Тогда об оружии. Мистер Греве мог воспользоваться тремя ружьями. Два он держит в доме, а одно висит в общежитии работников ранчо. Возражения?

– Есть, но они не убедят ни вас, ни присяжных. Его жена и дочь уверяют, что оба ружья оставались в доме, а Мел Фокс тоже говорит, что его ружье было на месте. Что касается жены и дочери, так от них иных показаний никто и не ожидает, а Мел тоже отлучался.

– Теперь перейдем к частностям. Все остальные подозреваемые, у которых имелся аналогичный мотив, представили свои алиби. Все эти алиби проверены и подтверждены. Имен мне не назвали, но…

– Это жена и дочь Харви, а также паренек по имени Джилберт Хейт. Насчет жены и дочери я согласен. Хейта же я еще не исключил. Его отец – шериф округа. Он хотел жениться на дочери Греве и до сих пор хочет – я имею в виду парнишку, а не шерифа.

– Вот как? – Вулф приподнял брови. – Так ты сомневаешься в его алиби?

– Я покопался, насколько мог. Беда в том, что я здесь чужак. А к чужаку в этих краях относятся примерно так, как к хиппи в воскресной школе. Возникают сложности в общении. Если задержитесь здесь, то испытаете это на собственной шкуре, особенно если будете разгуливать в шляпе и жилете. Вы закончили с частностями?

– Нет. На следующий день после приезда мистера Броделла мистер Греве в присутствии двух свидетелей заявил: «Такая толстокожая тварь не имеет права на жизнь». Кроме того…

– Он сказал не «тварь», а «гнусь». Вы таких слов не признаете.

– Смысл от этого не меняется. Кроме того, в пятницу днем, на следующий день после убийства Броделла, Греве поехал в Тимбербург, купил бутылку шампанского, чего никогда прежде за ним не наблюдалось, и в тот же вечер распил шампанское вместе с женой и дочерью. Кроме того…

– Ну и информатор у вас! Зная, как Харви относился к Броделлу, я удивлен, что он купил только одну бутылку шампанского, а не две или ящик. Я бы на его месте вообще закатил пир горой.

Я отпил еще молока.

– А на следующий день, в субботу, когда отец Броделла приехал из Сент-Луиса за телом и зашел к мистеру Греве, тот набросился на старика с кулаками.

– Да, подставил папаше синяк под глазом. Жаль, конечно, поскольку, что бы ни