Анна Данилова - Любовница не по карману Страница 15

– Федор, так нельзя… Это нехорошо! Вы же не знаете, все ли я купила или нет… Я собираюсь варить борщ, но не успела положить в корзину свеклу, петрушку… Да я еще и мяса хотела купить… Федор, вы слышите меня?!

Тогда еще я обращалась к нему на «вы». Странное дело, но я никак не могу вспомнить, когда я переступила и эту грань и впервые обратилась к нему как к близкому, как к своему человеку. Может, все случилось в тот же день, когда он поцеловал меня в лифте? Или на другой день, когда он позвонил мне на мобильный (один Бог знает, где он раздобыл мой номер) и сказал, что будет ждать меня вечером внизу, возле подъезда. Сказал – и отключил телефон. Понятное дело, перезвонить ему я не могла. Зачем он хочет со мной встретиться – я не знала. Вряд ли это было похоже на свидание. Зато, подумала я в тот момент, мне представляется редкий случай поговорить с ним откровенно, объяснить на пальцах, что он ведет себя просто недопустимым образом: ведь я замужняя женщина, а кроме того, еще и мачеха Алика; и если он меня хоть чуточку уважает – не станет больше преследовать меня, дарить огромные букеты, появляться в супермаркете, где меня могут увидеть какие-нибудь знакомые, соседи или, того хуже, Григорий. Спрошу – что ему от меня нужно? Промелькнула даже мысль рассказать обо всем Алику, попросить его поговорить с другом, пусть он по-своему объяснит парню всю нелепость подобных поступков.

На следующий день в условленный час, когда Григорий после ужина отдыхал, сидя на диване перед телевизором, я сказала, что мне нужно в аптеку, спустилась вниз и возле соседнего подъезда, за густыми зарослями сирени, увидела Федора. На нем был новый черный плащ до пят, на шее пестрый шейный платок, половину лица закрывали стильные темные очки. Я, конечно, узнала его, но вообще-то он мало походил на того парня, который вчера оплатил мои покупки в супермаркете. Теперь это был молодой человек из модного журнала, девушки считают таких недоступными небожителями. Он действительно был красив необычайно, и одежда сидела на нем как вторая кожа. Увидев меня, он, нисколько не смущаясь, двинулся мне навстречу, улыбаясь во весь свой красивый рот. Чувствовалось, он ужасно рад тому, что я вообще вышла из дома. Ни слова не говоря, он схватил меня за руку и куда-то потащил. Понимая, что мы находимся рядом с домом и из окон нас могут увидеть, я, чтобы не привлекать внимания соседей громкими протестами и криками, послушно последовала за ним. Мы завернули за угол дома, и я увидела машину, почти такую же, как у Алика, только посветлее. Я даже бросила взгляд на номер, подумала: может, это Алик развлекается таким образом – дал другу напрокат машину, подкинул денег, чтобы тот попытался соблазнить меня… Но мысль эта как пришла, так сразу же и ушла, исчезла, растворилась в приливе восторга по поводу очередного проявления сумасшествия этого молодого человека. Он точно был влюблен, раз уж так ярко, нахально и решительно ухаживал за мной.

– Быстро садись в машину, – заговорщически шепнул он, увлекая меня за собой и усаживая в салон.

Меня всю трясло – от страха и удовольствия одновременно. Такое со мной бывало в детстве, когда мой двоюродный брат, с которым мы гостили у бабушки, брал меня с собой в сомнительные велосипедные путешествия по городу. Сидя на багажнике его велосипеда и чувствуя, какой Андрей сильный и выносливый, а еще отчаянно смелый и дерзкий, я доверялась ему полностью, и он увозил меня подальше от нашего дома, в глубь территории старого провинциального города С., ближе к судостроительному заводу, к баракам, к старой больнице… Прижимаясь к спине Андрея, я замирала всякий раз, когда велосипед лихо взлетал на какой-нибудь кочке, приподнималась на багажнике, когда он должен был бухнуться вниз, и ногти мои впивались в курточку брата… Мы, бросив велосипед в кустах бузины, бродили по каким-то заброшенным старым цехам завода, прогуливались по рельсам и промасленным шпалам, собирали дикие груши на берегу Волги, забирались в оставленный контролером без присмотра летний кинотеатр в городском парке, пытались заглянуть в закрашенные краской огромные окна родильного дома… Примерно такое же чувство – легкой паники и предчувствия чего-то интересного, похожего на счастье, – охватило меня, когда Федор буквально украл меня из нашего двора и повез куда-то очень далеко, за город… Я сидела рядом с ним как каменная, и мне хотелось смеяться, хохотать над очевидной абсурдностью наших поступков.

– Ты похож на иностранного шпиона, – сказала я наконец и повернулась к нему, чувствуя, что не могу не улыбаться. – Ты похитил меня?

Он тоже в ответ весело мне улыбнулся и подмигнул:

– А то!

– Куда же ты меня везешь?

– В лес, куда же еще!

– В лес? Но почему в лес? Что мы там будем делать?

– Есть шашлыки!

И вот тут я испугалась. Если бы он начал признаваться мне в любви, говорить о том, что он не может без меня жить и все в таком духе, я бы и дальше воспринимала нашу поездку просто как романтическую выходку влюбленного по уши мальчика. Но шашлыки… Я мгновенно представила себе загородный дом одного из его друзей, компанию таких же отчаянных, очень молодых парней, костер, ведро с маринованным мясом… Куда он меня везет?! Хочет посмеяться надо мной? Выставить на посмешище! Разыграть меня, опозорить! А если они все это придумали вместе с Аликом? Что, если Алик дожидается нашего приезда, чтобы сфотографировать нас и потом показать снимки отцу? Что, если это его грандиозный план, цель которого – избавиться от меня?

От увиденных в воображении картин такого рода я похолодела. Мне стало плохо. Даже затошнило.

– Что случилось?

Он словно почувствовал, что мне не по себе, повернулся ко мне и, увидев, как сильно я побледнела, даже остановил машину. Мы были уже за городом. Солнце лохматым малиновым шаром коснулось горизонта и теперь медленно погружалось в сиреневую мглу…

– Ты куда меня везешь? – спросила я убитым голосом, понимая, что совершила ошибку, поддавшись секундному настроению. Я не должна была садиться в машину, я – законченная идиотка! – Вы с Аликом договорились?

Тут он покраснел, и я еще больше испугалась.

– Почему ты молчишь? Там, куда ты собираешься меня привезти, нас поджидает Алик? Что вы задумали?

– Почему вдруг Алик? Он-то здесь при чем?

– Ты сказал про шашлыки… Там что, будет твоя компания? Такие же, как и ты, молодые горячие парни? Что вы задумали?!

– Да успокойся, расслабься… никакой компании нет. И Алика никакого нет. Есть только ты и я. И шашлык я сам приготовил, мясо в банке, в багажнике… И пакет с углями там лежит. Я знаю одно место, мы будем там только вдвоем. Это дача одного моего друга, только его сейчас в Москве нет, он уехал на свадьбу брата в Екатеринбург.

– А если ты обманываешь меня?

– Мы можем повернуть обратно, я отвезу тебя домой. Ты думаешь, я не понимаю, как ты нервничаешь? Но ты же поехала, сама села в машину, и я подумал, что ты не против…

– Думаешь, что я такая, да?

– Нет. Я так не думаю. У меня сейчас вообще мозгов нет! И я действую как настоящий эгоист. Просто хочу, чтобы мы были вместе.

– Откуда у тебя деньги? Алик сказал, что ты студент, подрабатываешь… А этот букет… Это астрономическая сумма! Зачем ты это делаешь? Ты же знаешь, что у меня есть муж, Григорий!..

– Но ты мне нравишься. Мне кажется, я готов на что угодно, даже могу ограбить банк, только чтобы раздобыть денег для тебя, для нас. Я же вижу, ты привыкла к красивой жизни, ты никогда не обратила бы внимание на меня, простого парня…

– И поэтому ты решил ограбить банк? И ограбил-таки?

– Нет. У меня было кое-что припасено…

– Федор, пожалуйста, поедем домой. Мы не должны быть вместе. Это невозможно! И я не должна была садиться в машину…

– Я поцелую тебя только один раз, обещаю, и оставлю в покое… Только один раз.

Я захотела это испытать. Сравнить этот поцелуй с другими. Подумала: никто никогда ничего не узнает. А еще я успокоилась, поняв, что никакого пикника с моим разоблачением и унижением не будет. Я закрыла глаза и, почувствовав на своих губах его поцелуй, испытала такое же ощущение, которое двигало Федором, пока он совершал свои безумные поступки. Это был затяжной, без воздуха, поцелуй, и когда мы, размякшие, с сияющими глазами, оторвались наконец друг от друга, я поняла, что домой он отвезет меня еще не скоро…

12. Григорий

Однажды я, вернувшись с работы, обнаружил в гостиной в огромной напольной вазе, подаренной мне сослуживцами на сорокалетний юбилей, невероятных размеров букет роз. Я сразу же спросил себя: способен ли я подарить кому бы то ни было такой букетище, и ответил – нет, не способен. Я мог подарить своей любимой женщине еще одну машину или несколько шуб из драгоценного меха, бриллианты, наконец (перечень этого джентльменского набора подарков мне внушил в свое время более опытный Алик), но потратить деньги на цветы, которые через несколько дней придется выбросить на помойку, – нет, на такую жертву я уж точно не способен.