Инна Бачинская - Лучшие уходят первыми Страница 15

– Да-да, – поспешно перебил капитан, – как паровой каток, я понял. То есть ничего еще не было решено?

– Понятия не имею. Все знали об их отношениях. И Регина знала, я уверена. У нас невозможно ничего скрыть. Да и Людмила не из тех, кто будет прятаться. Всегда с открытым забралом. У этой самой Регины салон мод. Лет десять назад она купила трикотажное ателье, которое производило жуткие кофты для пенсионеров, ну и… теперь диктует высокую моду местному бомонду. Я видела ее по TВ, она рассказывала, что будут носить в этом году. Силуэт, цвет, аксессуары, косметика и все такое. Кошмарная баба – самоуверенная, нахальная, просто конь с… – Я запнулась. – Лошадь! Одним словом, страшная! И макияж – ужас! Как у примы местечковой самодеятельности! Но шмотки классные. И бриллианты! В интерьере модельки туда-сюда, как спицы, а она – босс! Я тогда еще сказала Людмиле, что такая без боя не сдастся. Дохлый номер! Ее отец, вы знаете, Деревянко, тот самый, у него бензоколонки, карсервис и еще много чего, миллионер, одним словом. С другой стороны, Людмила всегда добивалась, чего хотела. И если она твердо решила выйти за Чумарова, то… – Я наконец замолчала.

– У нее есть родные? – спросил капитан.

– Отец где-то в Крыму. Она не из нашего города. Но, как я понимаю, у него давно другая семья и они не были особенно близки. Людмила никогда о нем не говорила. Знаете, – вдруг вспомнила я, – это она нашла мне работу. Я уже впала в отчаяние… Хотела топиться!

– Какую работу?

– Переводчицы в «Арт нуво», шесть лет назад. Это наше местное издательство.

– Вы переводчица?

– Да. С английского и немецкого. Работала в школе три года, но меня потом сократили как бессемейную.

– А что вы переводите?

– Дамско-криминальное чтиво. Сейчас этих романов пруд пруди. Туфта, конечно, но попадаются неплохие. Вот, например, Кэтлин О’Брайен…

– Про Майкла Винчестера?

– Да! Неужто читали? Я думала, про Майкла Винчестера читают только женщины. В определенном возрасте.

– Читал. Не только… в определенном возрасте. Мне нравится старина Майкл.

– Вам нравится Майкл Винчестер? Не ожидала! Мужчины видят в нем соперника, которому постоянно проигрывают.

Капитан вздохнул, подумал и сказал, почесав нос:

– Своего рода эскапизм[4], я полагаю. Написано увлекательно, и перевод ничего… То есть хороший перевод, я бы сказал, – спохватился он, взглянув на меня. – Хороший язык элитарен, вы как филолог не можете с этим не согласиться, Александра Дмитриевна. Речь, которую мы слышим вокруг себя, к сожалению, далека от совершенства. Сейчас печатают много туфты, как вы выразились, в чем я с вами абсолютно согласен. Поэтому, когда попадается легкое чтение неплохого качества… почему бы не почитать? Кроме того, ситуации, в которые попадает Майкл, написаны удивительно по-женски. Это и отличает его от Джеймса Бонда, которого породил мужчина. Всегда интересно читать, что они… то есть вы, пишете о нас. И я совершенно не чувствую себя соперником Майкла, поверьте мне.

Я слушала капитана, приоткрыв рот. В моем понимании капитан полиции не может изъясняться подобным языком. У него другое образование и жизненные задачи тоже другие. Ему такой язык не нужен. Следующий мой вопрос напрашивался сам собой. Я спросила:

– А вы в полиции… – Я не посмела сказать «случайно» и заткнулась, проглотив слово.

Он понял и скромно признался:

– Я философ по образованию.

– А почему же тогда?

– Так получилось, Александра Дмитриевна. Надо же кому-то, как по-вашему? Честь, долг перед обществом, нетерпимость к преступникам… Или так может чувствовать только Майкл Винчестер? В книжке? А в жизни не бывает?

Капитан повторил мои слова. В его голосе мне почудилась насмешка, но смотрел он на меня без улыбки, словно уличал в отсутствии вышеупомянутых качеств.

– Не знаю, – ответила я честно. – Думаю, не бывает. Даже уверена, что в жизни так не бывает. «Вот тебе!» – Последнее про себя.

Капитан промолчал. Пауза затягивалась.

– Спасибо, Александра Дмитриевна. – Он поднялся из-за стола. – Вы мне очень помогли. Если вспомните что-нибудь важное, вот мой телефон, непременно позвоните. – Он оттарабанил текст, известный всем любителям криминальных сериалов, положил на стол клочок с нацарапанным номером и протянул руку, прощаясь. – Кстати, не помните, среди украшений Герасимовой не было серебряного черепа на кожаном шнурке?

– Черепа? Это же для молодняка. Нет, конечно! Она вообще бижу не увлекалась.

– Понятно. Еще раз спасибо.

– Я могу увидеть… ее? – спросила я, заглядывая ему в глаза.

Капитан с сомнением смотрел на меня.

– Ну, если вы считаете, что… Давайте завтра… – Он задумался. – В восемь утра около входа в городскую больницу… или у морга. Как вам удобнее? Это рядом.

– Лучше у входа в больницу, – поспешно ответила я, испытывая тоскливый ужас.

– Студия займется похоронами. Позвоните им, предложите помощь. Вам не следует оставаться одной. Послезавтра в двенадцать состоится гражданская панихида в конференц-зале студии, потом служба в соборе Казанской Божией Матери. – Он помолчал. Положил руку мне на плечо и слегка сжал. – До свидания, Александра Дмитриевна. Да, хотел спросить… – Он посмотрел на меня взглядом великого детектива. – Почему вы… оставляли мокрые следы?

– Ох! – вырвалось у меня. – Кран! Совсем забыла! – Я ринулась в ванную. Воды в озере заметно прибавилось. На его поверхности, покачиваясь, плавали розовые бигуди. – Черт бы его побрал!

Капитан присвистнул:

– Нужно вызвать сантехника!

Потрясающе! Будто я сама не знаю! Я одарила капитана выразительным взглядом.

– Он уже был, позавчера! – Я чувствовала, что еще минута, и я расплачусь.

– У вас есть какие-нибудь инструменты?

– Есть. Этот придурок оставил здесь свой чемодан.

– Кто – придурок?

– Наш сантехник Эдик.

– Тащите чемодан сюда!

В том, как он это сказал, чувствовался настоящий мужской характер. И в его взгляде… Определенно в нем было то, что роднило капитана с Майклом Винчестером!

Глава 11

Регина

Одышливый старик, охая и спотыкаясь, привел капитана Алексеева в небольшой полутемный зрительный зал с подиумом в центре, на который отвесно падал яркий свет шести софитов.

– Вон они сидят, Регина Павловна, – сказал он махнув рукой. – В первом ряду, с Чертушкой.

В первом ряду сидели двое. Крупная блондинка в белом жакете и тощий мужчина, негр или мулат, судя по цвету наголо обритой головы с мощной теменной костью – видимо, тот, кого старик назвал Чертушкой. Когда Федор подошел ближе, то увидел, что на голое тело мужчины надет кожаный жилет лилового цвета и он действительно негр. Или мулат с кожей прекрасного теплого шоколадного оттенка. Его выразительные глаза, большие и слегка выпученные, с любопытством покосились на капитана. Женщина не обратила на пришельца ни малейшего внимания. Она зычно отчитывала худосочную девушку, стоявшую на подиуме.

– Ты, Машка, смотри, если опять будешь строить глазки своему паршивому кобелю, вышвырну к чертовой матери. А его на порог больше не пущу. Усекла? И двигайся живее, плечи разверни, головку навскидку! Пошла! Стоп! – заорала она через секунду. – Да что с тобой сегодня? Ползешь, как брюхатая муха!

– Мне туфель пятку натер, – пробурчала девушка.

– Потерпишь. Мы, бабы, все стерпим. Давай еще раз! Ну! Игорек, как тебе?

Негр перевел взгляд на женщину, склонил голову к плечу, выпятил толстые губы, поскреб под мышкой, подумал и изрек:

– Цвет! Я бы усилил лиловую ноту. И покороче с боков…

– Извините, – произнес Федор.

Женщина и негр повернулись на звук его голоса. Регина, а это была именно она, готовясь обругать, а негр, приподняв бровь и улыбаясь, как старому знакомому.

– Ну! – рявкнула Регина, выжидательно глядя на капитана.

– Капитан Алексеев, – представился тот. – Заречный райотдел.

Негр в восхищении закатил глаза и выдвинул нижнюю челюсть. Модельки подошли ближе, раскатав губы.

– На предмет? – спросила Регина, буравя капитана хмурым взглядом.

– Регина Павловна, – сказал Федор внушительно, – где мы можем поговорить?

– Ладно, – сказала она, тяжело поднимаясь. – Пошли, капитан. Игорек, останешься за главного. Потом обсудим. И смотри, построже с ними! – Она двинулась из зала, нимало не заботясь о госте.

В коридоре Регина обернулась к капитану и пробасила по-свойски, как будто знала его с детства:

– Идем ко мне!

Она достала из сумки сигареты и, вопросительно взглянув, протянула ему.

– Я не курю, – сказал Федор скучно.

Регина щелкнула зажигалкой, затянулась, выпустила дым.

– Ну и молодец, – сказала она хрипло, глядя в глаза капитану нахальными желтыми зенками. – Здоровеньким помрешь. Выпить хочешь?

– На работе не употребляем.

Федор от души забавлялся ситуацией. У него имелось чувство юмора, и Регина ему, пожалуй, понравилась. Она не притворялась, не играла, в ней чувствовалась первозданная хамка. И была она, как показалось Федору, изрядно под мухой.