Фридрих Незнанский - Убийство в состоянии аффекта Страница 15

У Синеши… Где это? Кто звонил? Странное имя или кличка – Синеша… Или название? По принципу «буду у Грибоедова»?

(Булгакова Турецкий в свое время почитывал.)

Что могло быть «у Синеши» – квартира, магазин, дача, сауна? Кто такая могла быть Синеша?

– Отдайте на экспертизу, пусть попробуют расшифровать фоновые шумы. Попробуйте определить, откуда звонили.

– Тайника в квартире нет, мы все проверили.

– Да? Хорошо.

– В камине что-то сожгли и размешали кочергой. Пепел свежий, но сегодняшний или нет?… Все упаковали, отошлем в лабораторию.

– Хорошо.

– Вот все, что вы просили: видеокассеты, письма, тетради, блокноты… Три пакета.

– Хорошо, помогите отнести в машину. Мне не звонили? – спросил Турецкий.

– Нет.

– Значит, патологичка еще не успела…

– Вы уезжаете?

– Да, уезжаю. Оставьте на квартире одного сотрудника, к ночи пришлите смену, и так до моих дальнейших распоряжений.

– Да.

– На звонки в дверь – открывать, звонки по телефону отслеживать и записывать, – распорядился «важняк».

– Так точно.

– Ну все. Успехов. Работайте!

– Куда? – спросил водитель.

– Ночной клуб «Кафе на Ордынке». Знаешь?

Водитель утвердительно кивнул.

По дороге Турецкий разворошил содержимое одного из мешков с вещами Лебедевой, разыскивая книжки-календари. Они лежали на дне – увесистая библиотечная стопка. Черные кожаные обложки, тисненые коричневые обложки с золотом, застежками… Он открывал их, смотрел надпись на титуле – 1999 год, 1997 год, 2000 год… Красивый девичий почерк с завитушками. До половины чистые страницы. Редкие многозначительные записи. Почти без орфографических ошибок. Страницы переложены открытками, билетами в театр, программками, засушенными цветами, обертками шоколадок.

Турецкий открыл книжку за этот год.

11 апреля 2000: Лугано

Вчера прилетели в Женеву. В самолете П. уговорил меня попробовать «божоле». В Лугано поспели к вечеру. Отель «Вилла принца Леопольда» (построен двести лет назад!) расположен на Золотом Холме, словно гнездо ласточки. Мой номер – вид на Женевское озеро (перспектива) и зеленые шезлонги у бассейна (первый план). На ужин – голубь с оливками, лисичками и баклажанами. Господин Морис – управляющий – само совершенство. Не представляю, за что он нас так любит? Столик нужно резервировать заранее, но нам как постоянным клиентам – поблажки. Вино – местное «мерло», кстати, очень неплохое, и вряд ли такое отыщешь в Москве. Я очень устала.

12 апреля 2000: Сан-Грато

Фуникулером поднялись на гору Сан-Сальваторе. Панорама внизу головокружительная. Кипарисы и лиловое море цветущей лаванды. Азалии – красной бархатной скатертью. Гуляем, фотографируемся, спускаемся пешком в обществе немецких туристов. Немцы идут с рюкзаками и палками, в альпинистских ботинках. Смотрят на меня большими глазами (я в босоножках на шпильке). Любуемся памятниками древности. Отдыхаем на веранде безлюдного кабачка. Проголодались как волки. П. ест пармскую ветчину и нахваливает. До сих пор я слышала только про «пармские фиалки» и «пармскую обитель», но оказалось, что и ветчинку они умеют делать!

13 апреля 2000: Лугано

Сегодня весь день провели на горе Монте-Бре.

14 апреля 2000: Аскона

П. завтра уезжает. Мы переехали в пансион «Кастелло дель Соль» – «Солнечный замок». Днем играли в гольф. Я записалась на «неделю красоты» за 1150 франков, индивидуальная пятидневная восстановительная программа. Результаты, говорят, фантастические! Если смогу остаться в Асконе подольше, обязательно запишусь на недельный курс кулинарного искусства. Право наблюдать за работой шеф-повара (жгучего итальянца, кстати). Местные курортницы все в него тайно влюблены. Когда он в своей стихии (то есть за плитой) и командует огнем, паром, сталью и медью, то похож на Роберта-дьявола.

После романтических впечатлений с европейских курортов Турецкий обнаружил вот такие записи:

5 июня 2000

Сегодня приходил М. Боже, как я его ненавижу! Это же просто свинья… Принес безделушки. Что мне делать?

28 июня 2000

П. не появляется. Зато по два раза в неделю приезжает М. Противно, противно, противно! Я этого не вынесу…

Потом несколько страниц было вырвано. Между листами Турецкий обнаружил высушенные анютины глазки и какой-то золотистый шнурок. Больше записей не оказалось…

Турецкий заметил, что машина остановилась. Ордынка.

"Интересно, что это за "М" такой… Надо будет узнать во что бы то ни стало".

Бросил календарь в пакет. Дома надо почитать. Хорошее чтиво на сон грядущий. Лучше, чем «Клуб кинопутешественников».

Вышел из машины, покрутил головой, ища вход в «Кафе на Ордынке». Металлическая черная дверь встретила его неприветливо. Он нажал кнопку звонка и не отпускал до тех пор, пока за дверью не лязгнули запоры.

– Закрыто! – мрачно сообщил здоровенный бритоголовый охранник, возникая в дверном проеме.

Турецкий показал удостоверение.

Охранник засомневался.

– Никого из начальства сейчас нет, – сказал он. – К открытию приезжайте.

– Когда открываетесь?

– В семь.

– Ты каждый вечер дежуришь?

– По сменам. А что?

– В прошлую пятницу ты дежурил?

– Я, а что?

– У вас была одна посетительница – высокая, темноволосая, волосы прямые, лет двадцати пяти, одета шикарно, приезжала с подругой. Вспоминаешь?

Охранник подумал.

– Нет, не припомню. У нас всегда много народу.

– Темные прямые волосы до плеч, синие большие глаза, – напомнил Турецкий. – Очень красивая.

– Не знаю, – ответил охранник.

– А Синешу знаешь? – наугад выстрелил Турецкий – и попал!

– Синешу? – охранник вытаращил глаза. – Знаю.

– Кто она такая?

– Вообще-то это он. Наш промоушн-директор.

– Да? А как его зовут?

– Так и зовут, Синеша. Он югослав. Серб, кажется. Синеша Лазаревич.

Турецкий почувствовал себя идиотом.

Ладно, выяснилась хотя бы часть головоломки. Подруга Лебедевой, звонившая на автоответчик и назначившая встречу у Синеши, назначала ее в «Кафе на Ордынке». Встреча назначена на девять. Если подруга еще не в курсе, что Лебедева погибла, то приедет. Что она имела в виду, когда говорила Лебедевой «глупо тебе всего бояться»? Чего Лебедева могла бояться?

До девяти в «Кафе на Ордынке» делать больше нечего.

«Важняк» вернулся в машину.

– Кутузовский проспект, – сказал он водителю.

До девяти вечера хватит времени заехать в модельное агентство «Престиж», где работала загадочная рыжеволосая Туся. По крайней мере, так она была названа в том журнале, в котором рекламировала женское белье.

В агентстве жизнь била ключом.

Турецкому предъявили фотографии всех девушек, с которыми были заключены постоянные контракты. На одном снимке он узнал рыжеволосую девушку из журнала.

– Да, она у нас работает, – подтвердила мужеподобная тетка, забирая фотографии. – Постоянного адреса у нее нет. Вот номер ее мобильного. Сегодня она была занята в показе в «Смоленском пассаже», сейчас я узнаю, там она еще или нет.

Тетка набрала номер.

– Эдик? Туся уже уехала? Вам не повезло, – кивнула она Турецкому. – Показ закончился.

– У вас ее паспортные данные есть?

– Смирнова Анастасия Валерьевна, – сверившись с компьютером, продиктовала тетка. – Смотрите сами, – развернула она к нему экран плоского монитора.

Турецкий записал данные Туси в блокнот.

– А эта девушка у вас работала когда-нибудь? – он продемонстрировал тетке фотографию Лебедевой.

Тетка обладала фотографической памятью.

– Да, – моментально вспомнила она. – Работала, но давно. Мы тогда только-только открылись. Лебедева была одной из первых девушек, с кем мы подписали контракт на три года. После мы очень жалели.

– Почему?

– Она нас подвела.

– Как именно?

– Бросила работу, не предупредив заранее. Исчезла со съемок. Самое интересное, что она даже не приехала за своей зарплатой, – удивленным тоном сообщила тетка. – Она ушла от нас в середине месяца. Бухгалтерия ей начислила деньги, но она за ними не вернулась. Согласитесь, такое бывает редко.

– Да, – подтвердил Турецкий.

– У Лебедевой были богатые внешние данные. Она могла бы сделать отличную карьеру, но… Предпочла легкий путь. Многие девочки на него сбиваются, и все потом жалеют, – заявила тетка. – Что поделаешь? Деньги имеют власть.

И добавила:

– А почему вы ими интересуетесь?

Турецкий уклонился от прямого ответа.

«Кафе на Ордынке» уже распахнуло свои двери для любителей ночной жизни. Судя по интерьеру (кирпичные стены и полный минимализм остального) и музыке (в стиле «эмбиент»), клуб претендовал на элитарность. Турецкий разглядел в зале пару знакомых физиономий – знакомых не в профессиональном, а в обывательском плане: физиономии часто мелькали на экране телевизора.

Перед повторным посещением «Кафе на Ордынке» Турецкий заехал домой, поужинал и переоделся. В баре он заказал стакан минеральной воды. Сел в уголке и обвел взглядом посетителей. Сконцентрировался на посетительницах. В одиночестве никто из них не пребывал. Турецкий решил, что девица, назначившая Лебедевой встречу «у Синеши», либо опаздывает, либо узнала о смерти подруги и вообще не приедет.