Фридрих Незнанский - Убийство в состоянии аффекта Страница 16

Перед повторным посещением «Кафе на Ордынке» Турецкий заехал домой, поужинал и переоделся. В баре он заказал стакан минеральной воды. Сел в уголке и обвел взглядом посетителей. Сконцентрировался на посетительницах. В одиночестве никто из них не пребывал. Турецкий решил, что девица, назначившая Лебедевой встречу «у Синеши», либо опаздывает, либо узнала о смерти подруги и вообще не приедет.

Излучая скромность и предупредительность, к Турецкому подошла официантка в белой маечке.

– Желаете что-нибудь заказать?

– Средний бокал светлого пива и пакет фисташек.

– Можете заказать два бокала и получить пакет орешков бесплатно, – улыбнулась официантка.

Турецкий постеснялся выглядеть жлобом и от предложения отказался.

Зазвенела трубка мобильного.

– Да?

Звонок был от судмедэксперта. Турецкому спешили сообщить результаты вскрытия Лебедевой. Алкоголь в крови обнаружен в минимальной дозе. С таким количеством промиле можно садиться за руль. Сердце здоровое, как и прочие внутренние органы. Никакими хроническими хворями покойная не страдала. Следов наркотических средств в крови не обнаружено.

– Характер повреждений?

Медэксперт пустился в долгие и подробные рассуждения: что где сломано, как расположены гематомы, разрывы и царапины, что раздроблено. Из этой анатомической информации следовало, что смерть наступила (скорее всего!) в результате падения. То есть фактически медэксперт подтвердил версию самоубийства.

– Письменный отчет вы получите завтра утром, – сообщил он.

Турецкий поблагодарил. Морального удовлетворения он не чувствовал. Фактически дело можно было закрывать, но ощущение, что топчешься совсем рядом с чем-то важным, а этого важного не видишь, – такое ощущение становилось только сильнее.

Он посмотрел в блокнот и набрал номер мобильного Туси.

К его удивлению («что-то все слишком гладко сегодня складывается!»), Туся ответила. Он узнал голос с автоответчика.

– Да? – спросил голос.

– Смирнова Анастасия?

– Я, – удивленно протянула говорившая. – Кто там такой официальный? Эдик, ты, что ли, свинья такая?

– С вами говорит следователь по особо важным делам Турецкий.

– Да хоть Китайский. Вы что, меня разыгрываете?

Девушка засмеялась красивым серебристым смехом. И сразу же Турецкий услышал эхо этого серебряного смеха – оно звучало рядом, в этом же зале.

Словно уколотый, Турецкий резко обернулся и обшарил глазами зал. Несколько человек, как и он, болтали по мобильникам. Турецкий переводил взгляд от одной девушки к другой. И ни одной рыжей, разрази их гром!

– Это не розыгрыш. Я действительно следователь генеральной прокуратуры, – медленно сказал он.

– Вы что, познакомиться со мной решили? Кто вам дал мой номер? – посерьезнел голос.

Турецкий увидел-таки ту, что говорила! Поднялся и, не выключая телефон, направился к ней через весь зал.

– На вас синее блестящее платье и платок, завязанный по-цыгански.

– Поцелуй меня в зад, извращенец!

Девица добавила еще пару слов в том же духе и отключила телефон.

Турецкий сел напротив нее за столик.

– Это я с вами только что разговаривал.

Туся смерила его взглядом Медузы Горгоны.

– Отвали, – процедила она сквозь зубы. – Если не смоешься сию минуту, я вызову охранника, урод!

Турецкий показал ей свое удостоверение. Девица даже глазом не моргнула, окатила его ледяной злобой.

– Ну и что, что ты из Генпрокуратуры? Думаешь, я с тобой лягу? Разогнался.

– Вы ждете Полину Лебедеву?

– Не ваше дело, кого я жду.

Туся поднялась и взяла свою сумочку, намереваясь уйти. Турецкий поймал ее за запястье.

– Отпусти! – громко крикнула Туся.

Тут же с разных сторон к ним подвалили два здоровяка в черных кожаных пиджаках.

– Выйдем-ка вон в ту дверь, – предложил один, беря Турецкого под локоток и легким натренированным движением стараясь заломить ему руку за спину.

«Важняк» такого обращения стерпеть не мог. Последовал мужской обмен любезностями. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Туся помчалась к выходу.

Турецкому пришлось уложить мордой в пол одного охранника. Другой, проявив лояльность к гербовому удостоверению, сдался добровольно. Расталкивая любопытных клиентов, Турецкий бросился за Тусей. У двери стоял уже знакомый бритоголовый тип, с которым «важняк» беседовал днем.

– Серый «Сааб» на парковке! – крикнул он.

Турецкий сориентировался на местности. Успел вовремя – серебристая машина медленно выруливала со стоянки на Ордынку. Вспомнив молодость, Турецкий прыгнул на капот, ухватился руками за зеркала заднего обзора.

– Ты что, охренел? – со слезами в голосе крикнула девица и затормозила так резко, что Турецкий едва не угодил под передние колеса.

– Полина погибла, – сказал он.

– Что?!

– Выбросилась из окна сегодня ночью.

– Нет! Не может быть!!!

Пока Туся приходила в себя от шока, Турецкий отряхнул брюки и почистил пиджак от автомобильной пыли.

– Ой, ой, Поля! Полька! Дурища, что ж ты наделала! – рыдала Туся, обняв руль и уронив голову на руки. – Не может быть. Ой, плохо… Плохо-то все как! Господи-и-и!

Пока она рыдала, Турецкий дипломатично молчал. Облившись слезами, Туся вспомнила, что накрашена. Стала судорожно хлюпать носом и перерывать содержимое сумочки в поисках бумажных платочков. Турецкий закурил сам и прикурил сигарету для нее.

– Спасибо, – кивнула Туся. – Простите, что я вам нахамила.

– Ничего.

– Клеятся разные маньяки. Приходится быть грубой.

– Я понял. Я вас разыскиваю сегодня весь день.

– Да? Как вы вообще обо мне узнали?

– Прослушал автоответчик.

– А! – кивнула она и зябко повела тонкими плечами. – Господи, какая беда! Не могу понять. Зачем?!

– Вы были лучшими подругами?

– Наверное, да. Особенно в последнее время. Мы с Полей были знакомы давно, но особенной близости между нами не было. А в этом году случайно встретились здесь, в «Кафе на Ордынке». Знаете, как это бывает? Вспомнили старые времена, разговорились, обменялись телефонами, договорились увидеться…

– Вы вместе работали в модельном агентстве «Престиж»?

– Да, – вытирая нос, кивнула Туся. – Сто лет назад. Тогда мы были бедными, как церковные мыши. Одно время мы даже пополам снимали комнату в коммуналке в Филях. Гнусная дыра. В соседней комнате тетка держала петуха. Какими бедными мы тогда были, жутко вспомнить!

– Рассказывайте, – подбодрил ее Турецкий. – Все, что вы знаете о Поле, может оказаться очень важным.

– Разве? Зачем? Ей ведь уже не поможешь.

– Следствие еще не закончено, – ответил Турецкий стандартной фразой.

– Но что именно вы расследуете? Я не понимаю, если Поля покончила с собой… А! Вы, наверное, действуете по просьбе этого человека? – Туся указала пальцем куда-то вверх. – Он хочет знать все подробности?

– Вы знаете о его существовании? – в свою очередь спросил Турецкий.

– Нет, в принципе я о нем не знаю. Но догадываюсь. Поля о нем рассказывала. Без подробностей, намеками. Я знаю, что он старый и большая шишка. И что у него есть сын, козел, – с неожиданной жестокостью припечатала она и сменила тему: – До сих пор не могу в себя прийти. Вы не против заехать куда-нибудь выпить?

– Вернемся в клуб? – предложил Турецкий.

Туся отрицательно покачала головой.

– Нет, хочется в такое место, где меня никто не знает. Вы ведь хотите со мной спокойно поговорить?

– Знаете что? – взглянув на часы, сказал Турецкий. – Давайте мы с вами сегодня расстанемся, а завтра встретимся пораньше и поговорим. А выпить вам лучше дома.

– Да, – меланхолично согласилась Туся. – Лучше дома. Позвоните мне завтра на мобильный. Завтра у меня с утра съемки, не знаю, когда освобожусь.

– Обещаете не пропадать?

– Обещаю. У меня дома хранятся кое-какие Полины вещи. Что мне с ними теперь делать? – спросила она.

– Отдайте родителям. Они ведь приедут за ее телом.

– Да, за телом, – чужим голосом повторила Туся. – Какой ужас… Это ее драгоценности.

– Что?

– Те вещи, о которых я говорю. Это Полины драгоценности.

Турецкий заинтересовался.

– Почему она не хранила их дома?

– Она боялась, что их заберут.

– Украдут?

– Нет. Заберут. Отнимут. Я не знаю подробностей, но сын того человека, ее любовника, преследовал Полю. То есть мне так кажется. Но я знаю, что он ее однажды изнасиловал. А потом просто приезжал и принуждал ее спать с ним. Она мне говорила.

– Давно это случилось?

– В этом году. Я же вам говорила, он козел. Гадина. Таких стрелять надо. Поля его боялась. Он отравил ей жизнь.

– А вы ничего не знаете о нем? Внешность, возраст, чем занимается?

– Ни-че-го… Поля сказала, если кто-нибудь узнает о нем, он ее убьет. Он ей так и сказал. Поля его дико боялась. Иногда она приглашала меня ночевать, думала, что он придет.