Андрей Евдокимов - Австрийская площадь или петербургские игры Страница 15

"Вот бы подольше: ехать и ехать", - сонно подумал он, и в этот момент уличное освещение погасло.

- Ого, уже час, скоро мосты разведут, - водитель включил дальние фары. В их пронзительном свете багряным глянцем засверкала кромка Александровского парка, а дальше, в глубине, все укрыла черная, непроглядная мгла.

- Поверни на Зверинскую, к дому сорок два, - неожиданно для самого себя приказал Калинченко. Машина остановилась, чуть не доехав, и Калинченко пришлось пройти полсотни метров. Улица казалась вымершей, только в одном из окон того самого дома, где обосновался Кравцов, колебались тусклые отсветы, как будто горела свеча, странным образом завораживая и маня. Калинченко застыл, глядя на этот единственный в темноте огонек. Он то разгорался, то мерк, но не угасал и в конце концов раздвоился, высветив еще одно окно.

- Это в подъезде, у двери кравцовской квартиры,- определил Калинченко, вспомнив много раз виденную план-копировку здания. Водитель несколько раз мигнул дальним светом. - Так и до психушки недолго! - чертыхнулся Калинченко, возвращаясь к машине.

1.19. В КРОМЕШНОЙ МГЛЕПОКОЯТСЯ ЗАДВОРКИ

Через час и тринадцать минут после полуночи дежурный межрайонной подстанции Ленэнерго Сергей Белобровкин заметил резкий перепад напряжения в кварталах 18, 19 и 21. Система аварийного отключения бытовых потребителей и уличной сети сработала незамедлительно. Но, казалось, никто не заметил, что треть территории Петроградского района погрузилась во тьму. Даже действия дежурного были маловразумительны и необъяснимы. Вместо того чтобы принять надлежащие меры согласно пунктам накрепко вызубренной инструкции, Белобровкин сладко зевнул и погрузился в странное забытье. Он отчетливо воспринимал окружающее, понимая, где он и что с ним, но все это - как бы со стороны.

В четыре пятнадцать внезапно зашкалили стрелки приборов на пульте управления, защелкали силовые реле, и режим электроснабжения сам собой восстановился. Белобровкин подошел к стенду с контрольными самописцами. Вычерченные ими линии были прямыми, как полет стрелы. Судя по ним, можно было заключить, что никакой аварии вообще не было.

- Чертовщина какая-то, но дотерпеть надо - приду домой и допью, пробормотал Белобровкин. Во время ночных дежурств он всегда думал вслух, но напрочь забыл о происшествии, едва дойдя до рабочего кресла.

Ох, как бы изумился неутомимый исследователь природных аномалий, окажись он тогда в зоне, ограниченной Кронверкским проспектом, улицами Бармалеевой, Введенской и Зверинской. Но истинно значимое всегда случается вне сфер объективно научного наблюдения. И в ту ночь ничьи шаги не потревожили спящих улиц. Никто не видел бесшумно скользнувшую на лестничную площадку женщину. Оплывающим от горячей свечи воском она опоясала окружье у порога 81-й квартиры и вылила внутрь слабо светящегося круга вязко-тягучую жидкостью из принесенной склянки. Плеснув остатки на дверь, она четырежды прошептала в темноту невнятную скороговорку, неумело плюнула на дверь и через мгновение исчезла.

* * *

Надев свежую рубашку, Ира легла на самый краешек кровати и прижалась к тепло спящему Петру. До рассвета оставалось пять с половиной часов.

Разные сны видели в это время жители Петербурга. Журналист Виктор Кокосов в генеральском мундире медленно вышагивал вдоль строя почетного караула. Как в детстве, перепрыгивая через рытвины и канавы, неведомо куда бежал наперегонки со своей собакой (она сдохла лет двадцать назад) майор Глеб Калинченко.

Мрачен и неспокоен был сон мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака. Будто он запутался в прозрачной душащей паутине, которую не разорвать и не распутать.

- Что с тобой? Ты так сильно храпишь, - толкнула его в бок жена.

- Не сушите колготки, где попало, сколько раз говорить! - приходя в себя, раздраженно буркнул Анатолий Александрович.

Давешняя пенсионерка-учительница явилась в сновидения Павла Кошелева, участливо расспрашивая про невзгоды и административные тяготы.

- Видите, Надежда Петровна, вот люк не заделан, здесь трубу прорвало, там крыша прохудилась, а я один,- го ворил он, проводя старушку по глухим дворам-колодцам. - Все только говорят, что плохо, но никто ничего не делает.

- Надо держаться, голубчик. Кто не с нами, тот против нас. Наша задача: не отступаться от принципов чекизма, - ласково поучала его собеседница. - Хоть на волосок отступим - потеряем все. Ни шагу назад!

А сон председателя Законодательного собрания Юрия Анатольевича Кравцова был свежим и безмятежно счастливым. Новая квартира источала умопомрачительные запахи гладко рихтованного дуба, ароматы эссенций и дезодорантов, а также что-то особое, еще не нашедшее адекватного отражения в русском языке. Однако всякий знающий толк в вопросах бытового комфорта безошибочно определял дух только что законченного евроремонта. Под стать благостному настроению были и разноцветные сны, в которых председатель запускал переливчатые мыльные пузыри. В мальчишестве Юрий Анатольевич не знал себе равных в этом занятии, неизменно выигрывая в дворовых состязаниях по части размера и дальности полета радужных шариков.

Утром на кухне Кравцов чуть не расшибся, поскользнувшись у двухкамерного холодильника "Филипс". Под ним натекла огромная красноватая лужа. Открыв морозильник, Кравцов отшатнулся от ударившего в нос зловония: несколько рыбин принесенной накануне речной форели начисто протухли. Протухли равномерно, каждая от головы до хвоста!

Допивая кофе, Юрий Анатольевич неожиданно вспомнил вчерашнего олуха, не уступившего ему дорогу у входа. Молодец охранник! Хорошо шарахнул наглеца о дверной косяк. И эта пигалица, что живет в соседней квартире, так смешно голосила. Вроде даже угрожала. А ведь прав Собчак, что сам подбирает в свой дом подобающих жильцов. Надо будет тоже сказать помощникам, чтобы придумали, как выселить отсюда всякую шелупонь.

А женщине, спутника которой обидел Кравцов, снилось, будто она взлетает вверх, к густеющим сумеркам закатного неба, на краю которого бьется пламя жарких костров. Брезжил дождливый рассвет, когда ее разбудили настойчивые прикосновения.

- Нельзя, Петенька, сегодня нельзя, - шептала она, ласково отодвигая его руку. - Смотри, у тебя плечо распухло. Больно? Но он свое уже получил. Не будет ему теперь на земле покоя. Я все, все для тебя сделаю. Ты, конечно, не веришь, ну и пусть. Только не оставляй меня, не оставляй меня одну...

Косой серый дождь хлестал по окну. Капли стекали на ржавый подоконник и оттуда тоненькой струйкой сливались вниз, на землю, загаженную строительным мусором, среди которого затерялись маленькая склянка из мутно-зеленого стекла и неприметный огарок дешевой сальной свечи.

1.20. НАД ГЛАВОЮ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО

С утра позвонил Крутинин. Он не пошутил, как обычно. Скорее, был неприветлив.

- Шеф недоволен: слишком тянешь с Австрийской площадью, - сказал он. И Людмила Борисовна жалуется - поручила тебе подготовить мансарды для Бродского, Неизвестного, Ростроповича и прочих великих людей, а ты ни в зуб ногой.

- Как это - ни в зуб ногой? - удивился Кошелев.- Еще в сентябре сам передал ей всю сметно-планировочную документацию...

- На х... нужна твоя документация! Повесь ее в сортире на стенку. А Людмиле Борисовне отдай ключи от готовых помещений. Ты что - первый год работаешь?

- Ну ты пойми, Витя: там только показанная - понимаешь, по-о-казанная, - смета миллиарда на полтора тянет. И это всего по двум объектам! А у меня на счетах - круглый ноль. К тому же Кудрин затраты по церемонии на Австрийской площади зачел как подготовку к зиме и больше - ни копейки.

- Кстати напомнил. Ведь это ты навесил на Путина - взыскать с австрияков денежки? Так он копытами от злости стучит. И настучал на тебя справочку. Вот послушай, купюрами зачитываю, только основное: "За время, прошедшее с начала реализации проекта, большинство предприятий, расположенных на площади, было приватизировано. В частности, здание института "Гипрометиз", где планировалось разместить австрийский бизнес-центр, сменило собственника. Новое руководство категорически отказалось от ведения каких-либо переговоров об освобождении помещения. Такая же ситуация сложилась и по другим помещениям.

В создавшихся условиях австрийская сторона отказалась от реализации второй и главной части проекта- создания уголка австрийской столицы в нашем городе.

Комитет по внешним связям считает, что вина за срыв запланированных мероприятий лежит на администрации Петроградского района, халатно отнесшейся к работе по реализации проекта, имеющего большое социально-политическое значение".

Ну и так далее, менее существенное. А в конце: "По данным, которыми располагает Комитет по внешним связям, австрийская сторона не будет оплачивать расходы, связанные с реконструкцией Австрийской площади. В связи с изложенным сообщаю, что решением мэра Санкт-Петербурга вопрос о возмещении указанных затрат с контроля комитета снят",- скороговоркой закончил читать Крутинин и, тяжело вздохнув, спросил: - Понимаешь, как складывается?