Евгений Сухов - Жены, которым не повезло Страница 16

– И что он тебе поведал?

– Он поведал мне, что у него с Аидой Крохиной были близкие отношения.

– Насколько близкие?

– Максимально близкие, интимные.

– Вот даже как, – последовал задумчивый ответ.

– Но это не все.

– Что еще?

– За ним следили.

– Узнал, кто?

– Могу только предположить. Очевидно, Крохин подвиг на это дело своего приятеля и бывшего сослуживца Альберта Киприани.

– Возможно, что и так – согласился старший следователь Главного следственного управления. – Он ее ревновал?

– И очень! Но и это еще не все. В день убийства Веселов звонил Аиде дважды. Первый раз – в двенадцать дня. Они немного поговорили, условились встретиться во вторник. Причем Аида для конспирации называла Веселова Эльвирой.

– Значит, Крохин в это время был дома и они так конспирировались?

– Ага. Второй раз Веселов позвонил Аиде около девяти, но она ему не ответила…

– И что? – с иронией спросил Володька. – Может, ее дома не было.

– Была она дома, – сказал я.

– Почему ты так решил?

– Потому что в квартире телевизор был включен, так соседка Крохиных сказала. И вашему следователю Михееву, и мне.

– Может, Крохина не слышала звонка, – резонно заметил Володька. – Или ни с кем не хотела разговаривать после ссоры с мужем.

– Это вряд ли. Веселов звонил не один раз и не два. К тому же если она не постеснялась разговаривать со своим любовником при муже, то, оставшись одна, не преминула бы с ним поговорить. Я думаю, что к тому времени она была уже мертва.

– Вот как? – сказал Володька Коробов и после недолгого молчания добавил: – Тогда – обоснуй.

– Обосновываю. Помимо Веселова, я имел разговор с судмедэкспертом.

– Она с тобой все же стала разговаривать? – удивился старший следователь Главного следственного управления.

– Стала, – подтвердил я. – И сказала, что самое вероятное время убийства – с половины девятого до десяти.

– И ты сделал вывод, что это сам Крохин и порешил свою супругу, – почувствовал я усмешечку в голосе друга.

– Такой вывод напрашивался сам собой, – снова подтвердил я.

– А кто тогда звонил Крохину в бар около десяти? – не без ехидства спросил Коробов.

– Сообщник Крохина, который делал ему алиби.

– То есть тот же Альберт Киприани? – ехидная нотка в голосе Коробова уже пропала.

– Думаю, что да, – коротко подтвердил я.

– А факты? Чем ты можешь подкрепить свою версию?

– Ничем. Пока ничем.

– Гм, – раздалось в ответ, после чего наступило молчание. Очевидно, Володька переваривал то, что я ему только что поведал. – А ты знаешь, что в твоем Измайлове, вернее, около него произошло еще одно ограбление с убийством? – неожиданно снова заговорил он.

– Нет. А где?

– На шоссе Энтузиастов со стороны Перова.

– Когда? – спросил я.

– Вчера ночью по сводке узнал. И знаешь, кого убили?

– Откуда ж мне это знать? Мне сводок читать не дают.

– Макруи Патвакановну Киприани, – четко произнес Коробов. – Жену твоего частного детектива.

– Не может быть! – Я был буквально ошарашен этой вестью.

– Может, – отрезал старший следователь Коробов. – У нас и не такое встречается. Преступник убил женщину и похитил деньги и драгоценности. Это уже пятое ограбление по одной и той же схеме: преступник чисто вскрывает квартиры, очевидно, дубликатами ключей, и берет только деньги и драгоценности. После убийства Крохиной он озверел совершенно, теперь его не останавливает даже наличие в квартире хозяев. Кстати, подозреваемый Павел Афанасьевич Кочетков, что был под подпиской, исчез из поля зрения, как сквозь землю провалился. Сегодня он объявлен в розыск. Ты, случайно, не знаешь, у кого он может кантоваться?

– Не знаю, – ответил я. – Но не думаю, что это он убивает и грабит… Я же говорил с ним…

– И что? – почти заорал на том конце провода Коробов. – Он, видимо, рассказал тебе душещипательную историю про лучшего друга детства, который его предал, или про продажных ментов, которые его подставили, а потом все, амба, если катиться, так только под горку? Так они лапшу на уши вешать большие мастаки. Нет, Старый, верить им нельзя…

– А вот мне показалось, что Кочеткову можно верить, – стоял я на своем, хотя после известия об убийстве жены Альберта Киприани уже ни в чем не был уверен. – К тому же на момент убийства Аиды Крохиной у него железное алиби.

Володька какое-то время молчал, а потом произнес:

– Ты же сам говоришь, что Аиду Крохину могли убить в половине девятого.

– Да, могли, – не понимая, куда клонит Коробов, ответил я. – И это не я говорю, а опытный судмедэксперт.

– Вот именно. А в «Закусочную» он когда пришел? – задал новый вопрос Коробов.

– Ты имеешь в виду Павла Кочеткова?

– Конечно, его, кого же еще?

– Официантка сказала, что в девять часов, может, в начале десятого.

– Ну, вот, – буркнул Володька. – Все сходится! «Закусочная» находится на Измайловском бульваре, от дома Крохиных это пять-семь минут ходьбы. Вполне возможно, что Кочет следил за домом Крохина и, когда тот, разругавшись с женой, ушел, поднялся в квартиру, убил его супругу, схватил драгоценности и деньги, какие нашел, и быстренько смотался из квартиры. После чего подался со своим дружком, что стоял на стреме, в пивнушку обмывать прибыльное дельце и заодно алиби получать. Так что насчет железного алиби у Кочета – это ты, друг мой, поторопился…

– Ты думаешь, что Кочетков убил женщину и после этого пошел пить пиво с подельником? – спросил я Володьку.

– Я не думаю, я уверен! – рявкнул на том конце провода Коробов.

– Ну, не зна-а-аю… – протянул я в большом замешательстве и замолчал, не зная, что и сказать.

– Зато я знаю! – отрезал Володька. – Надо искать этого Кочеткова, брать его и колоть по полной.

– Значит, в версию о том, что в убийстве Аиды Крохиной замешаны ее муж и частный сыщик Киприани, ты не веришь?

– Это всего лишь одна из версий. Красивая, но фактами не подтвержденная.

– А то, что Павел Кочетков – убийца, что, уже подтверждено фактами? – с большой долей сарказма спросил я.

– Пока еще нет, – признал Володька. – Скажу тебе яснее, прямых улик, что Кочет убийца, не имеется. Вот поэтому сейчас и нужно взять Кочета, чтобы убедиться, имеются такие факты или нет. И Михеев с ребятами его возьмут. Он у нас как бульдог: если вцепится, то уже не отпустит, пока душу не выпотрошит…

– Я понял. Спасибо за информацию.

– Не за что, – уже мягче произнес Володька. – Но ты все равно продолжай держать меня в курсе. Дело интересное. Знаешь, я даже жалею, что оно мне не досталось.

– Хорошо, буду держать в курсе, – пообещал я.

– Ну что, пока?

– Пока, – сказал я и нажал на «отбой».

Такой сумятицы в голове, что была у меня сейчас, я, кажется, и не припомню. Попадать в тупиковые ситуации, конечно же, приходилось, но выход из них так или иначе всегда находился. Но как быть теперь? Неужели это все же работа Кочета и я просто купился на его развесистую «клюкву»? А он хорош! Умеет лепить горбатого!

Интересно, есть ли у Кочета алиби на вчерашнюю ночь? Должно быть, есть. Наверное, оно такое же шаткое, как и на вечер шестого декабря, когда была убита Аида Крохина. Так или иначе, но мне с Павлом Кочетковым необходимо встретиться и поговорить. Ибо лучшее лекарство от сумятицы в голове – это поочередное разрешение возникших вопросов. Разумеется, не всех сразу, что внесет еще большую сумятицу, а одного за другим…

– Марья Афанасьевна, здравствуйте. Это Русаков…

– Здравствуйте, Аристарх Африканыч. Есть успехи?

Я пропустил мимо ушей этот вопрос. Да и что мне говорить? Врать? Что-то не хочется, кураж пропал. А говорить Маше все как есть – тоже ни к чему… Зачем расстраивать бедную женщину.

– Мне нужно еще раз встретиться с Павлом.

– Я не знаю, где он, – ответила Маша. – Так я и полицейским сказала, что сегодня приходили…

Ей явно есть что мне сказать. Но она не может говорить, потому что знает, что телефон прослушивается. И это ей сказал Паша. Значит, связь с ним у нее имеется. Или, во всяком случае, была до недавнего времени.

– Вы знаете, что случилось вчера ночью? – спросил я.

– Вы про убийство в доме на шоссе Энтузиастов? Да, я про это слышала. Сейчас все об этом говорят… Но Паша тут ни при чем.

– Поэтому мне и нужно с ним поговорить, – продолжал я настаивать, хотя понимал, что Маша мне ничего не скажет. Оставалось только вежливо откланяться. – Ладно, – произнес я. – Простите за столь поздний звонок.

– Ну что вы, я ложусь поздно, – раздалось в трубке.

Она явно ждала от меня каких-то слов. А эта Маша не так проста, как кажется. Или хочет казаться…

– Вы ведь не бросите это дело? – с надеждой спросила она. – Вы ведь обещали помочь…