Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник) - Сименон Жорж Страница 16

На противоположной стороне площади Мегрэ видел небольшую кондитерскую лавочку; он хорошо помнил все предметы, выставленные в витрине. Немного в стороне располагалась заправочная станция с колонкой и шлангом, который служил исключительно украшением, так как при заправке всегда использовались канистры.

Ледюк рассказывал:

– Это была великолепная идея – обосноваться в Алжире. У Самюэля быстро появилась обширная клиентура, представленная арабами и даже неграми, эмигрантами с юга…

– А его преступление?

– Два преступления! На одном из пустырей были обнаружены тела двух белых людей, которых в Алжире никто не знал. Оказалось, что они приехали из Берлина. При расследовании постепенно выяснилось, что они давно работали на Самюэля. Следствие продолжалось несколько месяцев, но обнаружить доказательства не удавалось. Потом Самюэль серьезно заболел, и из тюремного лазарета его отправили в больницу. Впоследствии сюжет криминальной драмы удалось восстановить почти полностью. Выяснилось, что берлинские друзья Самюэля были недовольны нерегулярной оплатой их услуг. Хитрец Самюэль умудрялся надувать своих сообщников. Ему пригрозили…

– И наш друг убрал их!

– За это его приговорили к смертной казни. Но приговор не был приведен в исполнение, потому что Самюэль скончался в госпитале вскоре после суда… Это все, что мне удалось узнать!

Доктор удивился, обнаружив двух мужчин, сидящих в темноте, и коротким движением руки включил свет. Затем поздоровался, положил медицинский саквояж на стол и снял свое демисезонное пальто. После этого пустил горячую воду из крана умывальника.

– Я оставляю вас, – сказал Ледюк, вставая. – Увидимся завтра.

Он не слишком обрадовался тому, что Риво застал его в номере Мегрэ. Ведь Ледюк был местным! В его интересах было сотрудничать с обоими лагерями, так как всем уже стало ясно, что существуют два лагеря.

– Выздоравливай скорее! До свидания, доктор!

Доктор, намыливавший руки, ответил неразборчивым ворчанием.

– Температура?

– Так себе, – ответил комиссар.

У него было превосходное настроение, такое же, как в начале этой истории, когда он был счастлив, что остался в живых.

– Чувствуете боль?

– Ерунда, я начинаю привыкать…

Последовали обычные действия, всегда одни и те же, превратившиеся в ежедневный ритуал, своего рода традицию.

Во время осмотра, когда лицо доктора находилось очень близко к Мегрэ, тот неожиданно сказал:

– Еврейские черты у вас выражены не очень отчетливо!

Доктор, зондировавший рану, ничего не ответил; даже дыхание у него осталось таким же ровным, как раньше. Закончив осмотр и забинтовав рану, он сообщил:

– Теперь вы можете передвигаться.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что вы перестали быть пленником гостиничного номера. Разве вы не собирались провести несколько дней у вашего друга Ледюка?

Похоже, нервы у него были стальные. Мегрэ наблюдал за ним по меньшей мере четверть часа, но тот и глазом не моргнул, выполняя медицинские процедуры ни разу не дрогнувшими руками.

– С сегодняшнего дня я буду навещать вас через день, а для обычных процедур к вам будет приходить ассистент. Вы можете полностью доверять ему.

– Так же, как вам?

Бывали моменты, хотя и очень редко, когда Мегрэ не мог лишить себя маленького удовольствия бросить подобную короткую фразу с невинным видом, усиливавшим остроту момента.

– До свидания!

Доктор удалился, и Мегрэ снова остался наедине с персонажами драмы, толпившимися у него в голове. Теперь к этой коллекции добавился еще один герой, Самюэль, сразу занявший первое место.

Самюэль, проявивший удивительную, невероятную оригинальность: он ухитрился умереть дважды!

Он ли был убийцей двух женщин, маньяком с длинной иглой?

Если да, то в его поступках просматривались по меньшей мере две странности: во-первых, почему он выбрал Бержерак в качестве сцены для своих выступлений?

Люди его сорта предпочитают большие города, в которых жители более обезличены и, соответственно, существует больше шансов остаться незамеченным.

Однако Самюэля никогда раньше не видели ни в Бержераке, ни вообще в этом департаменте; кроме того, человек в лакированных туфлях не приспособлен жить в лесу подобно опереточному злодею.

Можно ли предположить, что он нашел убежище у кого-то из местных? У доктора? У Ледюка? У прокурора Дюурсо? В гостинице «Англетер»?

Во-вторых, совершенные в Алжире преступления были спланированными, можно сказать, логичными, их целью было устранение ставших опасными сообщников.

Преступления же в Бержераке были совершены маньяком, сексуально озабоченным типом или даже садистом!

Неужели в промежутке между Алжиром и Бержераком Самюэль сошел с ума? Или, руководствуясь какими-то непонятными соображениями, он попытался симулировать помешательство? И использование длинной иглы было лишь зловещим приемом, чтобы обмануть следствие?

– Вот интересно выяснить, бывал ли Дюурсо в Алжире? – задумчиво пробормотал Мегрэ.

Вошла его жена. Судя по лицу, она сильно устала. Бросив шляпку на стол, она рухнула в глубокое кресло.

– Ну и профессию ты выбрал! – вздохнула она. – Когда я думаю, что тебе приходится крутиться таким образом всю жизнь…

– Есть новости?

– Ничего интересного. Я слышала, что из Парижа прислали документы, касающиеся Самюэля. Их держат в секрете.

– Я знаю, что в них.

– Это Ледюк? Молодец, что он все рассказал. Кстати, о тебе здесь не говорят ничего хорошего. Люди сбиты с толку. Одни считают, что история с Самюэлем не имеет никакого отношения к делу маньяка, что Самюэль – просто бедняга, который покончил с собой в лесу, и рано или поздно мы снова услышим об очередном убийстве еще одной женщины…

– Ты побывала возле виллы Риво?

– Да, я была там, но ничего не увидела. Но зато узнала кое-что интересное, хотя, возможно, это и не имеет большого значения. Рассказывают, что на вилле два или три раза появлялась женщина средних лет, довольно вульгарная с виду особа, которую считают тещей доктора. Но никто не знает ни того, где она живет, ни того, жива ли она до сих пор, потому что последний раз она появлялась здесь два года назад.

– Дай-ка мне телефон!

Мегрэ набрал номер комиссариата полиции.

– Это секретарь? Нет, не стоит беспокоить вашего начальника… Скажите мне только, как девичья фамилия мадам Риво… Надеюсь, в моем вопросе вы не видите ничего предосудительного.

Через минуту он с улыбкой повернулся к жене, прикрыв микрофон ладонью.

– Секретарь пошел к комиссару узнать, можно ли дать мне эти сведения! Они совсем запутались! И им явно хотелось отказать мне… Алло! Да… Повторите, как? Босолей? Благодарю вас.

Положив трубку на место, он сказал:

– Прекрасное имя! А теперь тебе будет поручено дело высочайшей важности! Возьми справочник Боттэна[6] и составь список всех медицинских учебных заведений во Франции. Потом позвони в каждое из них и спроси, был ли несколько лет назад выдан диплом некоему Риво…

– Ты думаешь, что он совсем не… Но… Но ведь он лечил тебя!

– Делай то, о чем я тебя попросил!

– Ты хочешь, чтобы я звонила из будки внизу? Я заметила, что в вестибюле слышно все, о чем говорят по телефону…

– Вот и хорошо!

Он в очередной раз остался в одиночестве. Набил трубку, потом закрыл окно: на улице посвежело.

Без особого труда он представлял себе виллу врача и мрачный дом прокурора.

Прежде он всегда с таким наслаждением впитывал ароматы, ощущал саму атмосферу места, с которым было связано следствие!

Вызывает ли сейчас любопытство атмосфера виллы? Скромная, но уютная обстановка. Один из тех домов, о которых побывавшие там говорят:

– Какие счастливые люди живут здесь!

Светлые комнаты, яркие шторы, цветы в саду, блеск медной посуды на кухне… Перед гаражом негромко урчит двигатель машины… Молодая девушка с гибкой фигурой садится за руль… Или это хирург с такими точными жестами…