Наталья Солнцева - Испанские шахматы Страница 17

- Я… хочу чего-нибудь выпить, - прошептала она.

Он проводил Грёзу к столику и налил ей красного вина, улыбнулся, вовлекая ее в разговор:

- Вы, кажется, любите играть в шахматы?

- Я не умею играть! Вернее… я играю… по-другому. По-своему!

Она предпочла не объяснять как.

В центр зала, на маленькую площадку для танцев вышли профессиональные исполнители фламенко, мужчина и женщина, оба высокие, гибкие, со жгуче-черными волосами, и сразу приковали к себе всеобщее внимание. Она - в ярком платье с воланами, с цветком в прическе; он - в черном, расшитом блестящим узором прилегающем костюме. Начался танец огня: феерия страсти, любовной тоски и смертельной истомы. Прищелкивания пальцами, стук каблуков, нервная дрожь губ, рвущаяся наружу чувственность, рожденная под жарким небом Андалузии…

- Фламенко - страшный танец, - шепнул Глинский, наклоняясь к девушке. - Он выворачивает душу наизнанку. Нечто сродни цыганской магии. Шаманство, легализованное на подмостках испанских таверн! От этих ритмов мороз идет по коже. А? Поглядите-ка, никакой, казалось бы, эротики, партнеры не смеют коснуться друг друга, они словно соперничают, заклинают темное в себе, сжигают его!

Грёза подняла на него глаза с мелькнувшей в них искрой безумия. Взрыв аплодисментов проводил танцоров, наступившая затем тишина оглушила.

- Хотите еще выпить? - предложил он.

Она молча кивнула. После второго бокала вина ее потянуло на откровенность. Глинский терпеливо выслушал историю о доставшемся ей в наследство старинном сундучке с шахматами, отсутствующих четырех фигурках и, наконец, о чудесном появлении белого короля.

- Я связываю это с вами, - призналась Грёза. - Вы решили меня разыграть!

- Помилуйте, при чем здесь я?

- Разве вы не были знакомы с Фаиной Спиридоновной?

- Уверяю, нет.

Она посмотрела на молодого человека ласково-снисходительно, делая вид, что верит басням шаловливого проказника, и добавила:

- Впрочем, Полина и Варвара обещали вспомнить, куда могли подеваться фигурки.

- А они знают?

- Надеюсь.

Ольга устала - она спасалась от бессонницы, просиживая за компьютером ночи напролет. Утомительные часы, проведенные за работой, помогали на время отстраниться от горьких раздумий. Ольга занималась переводами с английского технических текстов, деньги ей платили небольшие, но в сумме с пенсией по инвалидности на жизнь хватало. Кроме того, она еще не полностью израсходовала вырученные от продажи квартиры средства.

Кратковременный сон, неглубокий и беспокойный, все-таки позволил ей немного отдохнуть. Неужели скоро закончатся ее страдания, утихнет ее злая тоска, и она станет свободной, сможет расправить крылья и взмыть в бескрайний вечный простор? Награда, которая ожидала ее в конце пути, манила покоем и благословенным небытием. Ничего не желать, не испытывать никаких чувств - ни любви, ни ненависти, ни отчаяния, ни боли - какая благодать! Но ее еще следует заслужить, закончив то, что начато.

- Мне предстоит доиграть последний акт драмы, - шептала Ольга, как заклинание. - Я сумею. Мне хватит сил!

Развязка стремительно приближалась. Ольга заметила, что по мере развития событий она утрачивает контроль над ходом вещей. С этим уже ничего не поделаешь. Вмешался кто-то иной, более могущественный, и действующие лица сошли с ума, подчиняясь чьей-то посторонней воле, нарушая намеченный порядок и выходя за рамки придуманных Ольгой правил. И все же ее инициатива пока преобладала. Вот только чем все это закончится?

В этой игре у Ольги были и партнеры, и противники, и случайные помощники, и даже зрители. Кульминация грозила поменять их местами, а финал и вовсе обещал быть непредсказуемым.

- Это уж как бог даст, - твердила Ольга, не забывая, однако, держать руку на пульсе.

Вот и сейчас, проснувшись и выпив чашку крепкого кофе, она вернулась к компьютеру. Не мешало бы просмотреть почту… Так и есть, пришел очередной отчет, Ольга пробежала его глазами, удовлетворенно вздохнула. Но какая-то ускользающая мелочь засела в уме, беспокоила, как крохотная, незаметная заноза. Что-то в этих сухих, деловитых строчках сквозило тревожное - хитро замаскированная ложь, неискренность.

Годы, проведенные без движения в инвалидной коляске, научили Ольгу улавливать тончайшие нюансы любого явления - так слепой обладает чутьем, далеко превосходящим ощущения зрячего. Видящий надеется на свои глаза; слепой компенсирует отсутствие зрения обостренной интуицией. Когда вокруг все кипит, движется, течет, мелькают лица и бурлят разговоры - внимание рассеяно большим количеством объектов, звуков и красок. Когда вокруг тишина, одни и те же стены, одни и те же вещи, один и тот же вид из окна - внимание ищет точку приложения. Оно становится кропотливым и педантичным, отслеживая малейшие детали, колебания и оттенки уже знакомого.

«Меня пытаются ввести в заблуждение? - подумала Ольга. - Похоже. Но… зачем?»

Ее пальцы забегали по клавиатуре, составляя вопрос: «Возникло нечто непредвиденное?»

Это было время, удобное для двухсторонней связи. Поэтому после некоторой задержки пришел ответ: «Ситуация нестабильная, в любой момент могут произойти изменения. Новые факты сообщу дополнительно».

«Меня не устраивают намеки, - сердито защелкала клавишами Ольга. - Требую подробных объяснений».

Десять минут прошли в напряженном ожидании с ее стороны и в молчании с противоположной. Наконец поступил ответ: «В данный момент проанализировать ход дела не представляется возможным. Появились осложнения».

- Какие еще осложнения? - процедила сквозь зубы она. - Какого черта?

Дальнейшая переписка выглядела следующим образом.

«Приступайте к активным действиям», - настаивала Ольга.

«Попробую».

«Я плачу вам деньги не за попытки, а за конкретный результат!»

«Конечно. Поэтому не стоит торопиться. Спешка - враг тщательно разработанного плана. Вы не учли побочных факторов, и это сказывается на развитии событий. Как быть со второстепенными фигурами, которые вмешиваются в процесс?»

«Ускорьте его!»

«Чтобы погубить все предварительные наработки?»

Ольга слегка остыла. «Не гони лошадей! - приказала она себе. - Иначе потеряешь возможность влиять на обстоятельства. Разумеется, лучше создавать нужные условия, чем приспосабливаться к уже существующим. Увы! Выбор невелик. Либо отказаться от задуманного, когда потрачено столько сил, столько средств, либо добиваться своего, несмотря ни на что».

- Обратной дороги у меня нет, - промолвила Ольга, чувствуя ноющую боль в висках. Усмехнулась. - Да и ходок я никудышный.

Она попробовала пошевелить пальцами ног - напрасный труд. Изуродованное тело не слушалось, зато ум все еще преданно служил хозяйке.

«Вы настаиваете на последнем акте?» - появилось на экране монитора.

У Ольги дрогнула рука, но она подавила нахлынувшие сомнения, ответила:

«Да».

«Тогда не торопите меня».

«Хорошо, - согласилась Ольга. - Вам виднее. Поступайте по своему усмотрению. Напоминаю: вы на финишной прямой. Размер вознаграждения будет зависеть от ваших усилий».

«Безусловно».

Она успокоилась - ненадолго. С тех пор, как они с Фэдом расстались, ее не покидало чувство, что она попала в плен собственных иллюзий, сыгравших с ней злую шутку; собственных принципов, которым она не могла изменить; одиночества, на которое она сама обрекла себя. И теперь к этой жестокой душевной пытке добавилось еще и физическое увечье, отнявшее у нее свободу передвижения.

- У меня есть единственный шанс вырваться на свободу, и я его не упущу! - прошептала Ольга, массируя виски.

На ее столе, рядом с монитором, стояла гравюра в рамке. Художник в современной манере изобразил древний сюжет: древнегреческий герой Язон, раздобывший золотое руно, и колдунья Медея предаются любовным ласкам под сенью раскидистого дерева.

В самые тяжелые минуты Ольга черпала в этой картинке вдохновение для того, чтобы продолжать жить, дышать, встречать новый день.

«Я тоже смогу, - мысленно повторяла она, глядя на прекрасное, со сверкающими очами, лицо Медеи. - Я сумею! Я не отступлю».

Иногда ей казалось, что эта древняя волшебница, жрица богини Гекаты, покровительствующей влюбленным, слышит ее, понимает и одобряет каждый ее шаг.

- Ты поможешь мне? - однажды осмелилась спросить у нее Ольга.

Ей почудилось, что Медея едва заметно приопустила ресницы в знак согласия. Или просто от напряжения у Ольги зарябило в глазах? Она бы предпочла первое.

Виктор проснулся с мыслями о Грёзе. Где она? Хлопочет на кухне, готовит завтрак для старушек? Или спит после ночной прогулки?

Это предположение подбросило новые поленья в тлеющий со вчерашнего вечера костер ревности. Неужели Варвара обманула его, убеждая, что девушка ухаживает за больной Полиной? С нее станется! Соседки обожают Грёзу и готовы выгораживать ее при любых обстоятельствах.