Дж Коннингтон - Загадка с девятью ответами Страница 17

– Это должно вас заинтересовать, инспектор. Пришло сообщение, что мистер Силвердейл вернулся домой и отправился в Крофт-Торнтон. Он сообщил, где его искать, констеблю, который дежурит в Хэтерфилде, и весьма разумно заметил, что Крофт-Торнтон – совсем не далеко, поэтому при желании нам будет нетрудно с ним увидеться. Настоящий джентльмен! Ну, что скажете, инспектор?

– Полагаю, мне следует немедленно туда поехать,- ответил тот, бросив взгляд на часы.

– А я, пожалуй, к вам присоединюсь,- заявил сэр Клинтон.- И, кстати, прихватите с собой тот мундштук, если там, в лаборатории, с ним уже разобрались. Молодой Хассендин работал в институте, и, возможно, кто-нибудь сможет сказать, принадлежала ли ему эта вещица. Его родных мне что-то не хочется беспокоить.

– Хорошо, сэр,- кивнул Флэмборо.- Вам понадобится ваш автомобиль. Сейчас прикажу, чтобы его подогнали.

Глава 7

На входе в обширный блок разнообразных строений вместе составляющих Крофт-Торнтонский институт, Флэмборо не только как следует расспросил привратника, но и обзавелся лоцманом, обязавшимся провести гостей сквозь лабиринт бесконечных лестниц и коридоров.

– Вот лаборатория доктора Маркфилда, сэр,- наконец объявил их спаситель, стуча в указанную дверь.- К вам двое джентльменов, сэр,- заглянул он в кабинет и отступил в сторону, пропуская посетителей.

Когда они вошли, Тревор Маркфилд поднялся им навстречу со своей табуретки. На лице у него было написано легкое удивление внезапному визиту.

– Чем могу служить?- вежливо, но сдержанно спросил он.

Флэмборо, повинуясь практически незаметному жесту шефа, выступил вперед.

– Это сэр Клинтон Дриффилд, начальник полицейского департамента. Я инспектор Флэмборо. Цель нашего визита – узнать, не согласитесь ли вы оказать нам профессиональную помощь в одном деле.

Маркфилд бросил взгляд на водяную баню, где грелась стеклянная колба, и повел гостей в маленький кабинет, прилегающий к лаборатории.

– Здесь нам будет спокойнее,- проговорил он, жестом приглашая их садиться и закрывая дверь.- Скоро вернется один из моих ассистентов, а ваше дело, как я понимаю, требует конфиденциальности.

Инспектор кивнул.

– Дело связано с отравлением, и нам необходима помощь в определении яда.

– Несколько неопределенно,- с улыбкой заметил Маркфилд.- Ядов существует великое множество. Если это мышьяк или что-то еще в этом же духе, его распознает и студент-первокурсник. Но если это один из органических препаратов, задача будет весьма нелегкой.

– Похоже, что это один из мидриатических алкалоидов,- вмешался сэр Клинтон.- Атропин или нечто подобное. Зрачки трупа были расширены.

Маркфилд на секунду задумался.

– В свое время я немного занимался алкалоидами,- пояснил он,- но, я полагаю, в вашем деле необходим лучший специалист. Некоторые алкалоиды чертовски трудно распознать, если имеешь дело с малой дозой. Конечно мне бы хотелось самому отличиться,- добавил он с легкой улыбкой,- но на самом деле главный эксперт по алкалоидам – доктор Силвердейл, мой начальник. Он занимается этой проблемой уже много лет и, разумеется, обставит меня по всем пунктам. Я сейчас отведу вас к нему.

Он поднялся с кресла, но жест инспектора остановил его.

– Боюсь, это не годится, доктор Маркфилд. Ведь мы обратились к вам в связи со смертью миссис Силвердейл!

Маркфилд не смог сдержать изумленного возгласа.

– Миссис Силвердейл? Вы же не хотите сказать, что с ней что-то случилось? Боже мой! Я прекрасно знал эту женщину! Никто не мог питать к ней злобы.- Он переводил взгляд с сэра Клинтона на инспектора, словно не веря собственным ушам.- Подождите!- добавил он после секундной паузы.- Может быть, я вас неверно понял? Вы говорите об Ивонн Силвердейл?

– Да,- подтвердил инспектор.

На лице Маркфилда отразилась происходившая в его душе борьба между необходимостью и нежеланием поверить.

– Но послушайте, у этой женщины во всем свете не было ни одного врага!наконец взорвался он.- Это просто невероятно!

– Я только что видел ее тело,- сухо ответил инспектор.

Грубость этой фразы возымела необходимый эффект.

– Что ж, если так, можете рассчитывать на мое содействие. Я готов взяться за все, чего вы только ни потребуете.

– Прекрасно, доктор Маркфилд,- снова вмешался сэр Клинтон.- Может быть, вы сможете помочь нам и в Другом вопросе? Ведь вы, кажется, были дружны с миссис Силвердейл. Не могли бы вы рассказать нам о ней что-нибудь – все, что сочтете нужным?

Маркфилда вдруг осенило какое-то новое соображение. Тень недоверия омрачила его лицо.

– Хорошо, я готов отвечать на любые вопросы,- с явной неохотой отозвался он.

Сэр Клинтон молчал, и инспектор понял, что настал его черед поддерживать беседу. Он извлек из кармана свой блокнот.

– Итак, доктор Маркфилд, позвольте для начала спросить, когда вы познакомились с миссис Силвердейл?

– Вскоре после того, как они с мужем приехали в Вестерхэвен. То есть около трех лет тому назад.

– Вы хорошо ее знали?

– Я постоянно виделся с нею на танцах и вечеринках. Хотя в последнее время мы стали встречаться реже. У нее, естественно, завелись новые друзья, а я сейчас не так уж много танцую.

– Понятно. Она любила танцевать. Можете ли вы назвать каких-либо людей, которые много общались с нею в последнее время?

– Я мог бы назвать целый список. К примеру, молодой Хассендин. Насколько я слышал, она использовала его в качестве постоянного партнера по танцам, однако сам я теперь так редко выезжаю, что едва ли могу дать вам точную информацию по этому вопросу.

– Что вы можете сказать о миссис Силвердейл как о человеке?

Маркфилду не понадобилось долго думать, чтобы дать ответ:

– Понимаете, она была француженкой. Мне она всегда казалась весьма привлекательной. Некоторые называли ее развязной. Она считала, что жизнь предназначена для развлечений. Естественно, что в нашей тихой глубинке она была не ко двору. Вероятно, кое-кого она восстановила против себя. Женщинам, например, не нравилось, что она одевается с таким шиком.

– Имеются ли у вас причины подозревать, что она принимала наркотики?

Вопрос явно привел Маркфилда в изумление.

– Наркотики? Нет! Она в жизни к ним не притрагивалась. Кому это понадобилось распускать такую клевету?

Флэмборо тактично проигнорировал последнюю фразу.

– Значит, исходя из того, что вам известно о миссис Силвердейл, вы могли бы утверждать, что самоубийство в ее случае – вещь невероятная?

– Разумеется!

– Возможно, вам было известно о каких-либо ее личных затруднениях, домашних проблемах, скажем?

Глаза доктора слегка сузились.

– Едва ли мне подобает копаться в чужих делах!- резко проговорил он, явно раздраженный назойливостью инспектора.- Не думаю, что будет хорошо с моей стороны перепевать городские слухи.

– Вы хотите сказать, что лично вам ничего не известно?

– Я хочу сказать, что не намерен сплетничать о домашних делах собственного коллеги. Если они вас так интересуют, можете пойти к нему и спросить его прямо.

Инспектор понял, что у Маркфилда имеются твердые воззрения по этому вопросу и дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. В то же время его рассмешило то, как доктор, столь горячо отстаивая честь коллеги, выдал тот самый секрет, который пытался сохранить. Из его слов было совершенно ясно, что дела в доме Силвердейлов шли совсем не гладко, иначе не было бы нужды так поспешно заминать эту тему.

– Вы упомянули имя молодого Хассендина,- снова заговорил инспектор.Вам, конечно, известно, что его убили?

– Я видел заметку в утренней газете. Невелика потеря,- цинично проговорил Маркфилд.- Он работал в нашем институте. Более никчемного молокососа еще поискать!

– Что он был за человек?

– Самонадеянный мальчишка, из тех, что считают, будто должны получать любую игрушку по первому требованию. Надутый, как индюк, и при этом совершенная тряпка. Мне приходилось выслушивать его слюнявую болтовню, покуда я не осадил его пару раз. Я его просто не выносил!- заключил он. Было очевидно, что одно имя Хассендина, словно нож по стеклу, скребло по его нервам.

– Как вы думаете, мог ли кто-нибудь затаить на него злобу?

– Меня бы это не удивило! Его дерзость и самонадеянность и святого вывели бы из себя. Но что касается ненависти, способной толкнуть на убийство,- наверняка сказать не могу. Я старался общаться с ним как можно меньше даже в рабочие часы, а его личные дела меня не интересовали.

Инспектору стало ясно, что и этот разговор будет столь же бесплодным, как и предыдущий. Поэтому он оставил в покое личную жизнь молодого Хассендина и обратился к новой теме:

– Хассендин курил, не так ли?

– Да, я видел его с сигаретой.

– Случайно, не в этом мундштуке?

С этими словами Флэмборо извлек на свет божий янтарный мундштук и положил его на стол. Взглянув при этом на Маркфилда, он поразился стремительной смене выражений на его лице. Вспышка изумления, а за ней нечто, похожее на испуг, исказили его черты. Затем, почти мгновенно, он вновь овладел собой, лишь тень беспокойства затаилась в глубине глаз.