Дик Фрэнсис - Движущая сила Страница 18

Я положил бумаги на место и заглянул в крошечную ванную комнату, которая оказалась именно такой, как я и ожидал, не слишком чистой, но и не отвратительно грязной. Кроме использованных лезвий и расчески, у которой не хватало нескольких зубьев, там ничего не было.

Уходя, я оставил все как было, даже включенный обогреватель. В комнате пахло так же, как от него, — смазкой, землей и пылью. Пока сохраняется запах, есть и он. Достопочтенные члены совета выметут все отсюда в самое ближайшее время.

Я запер дверь, прикрыл дверь гаража и отогнал пикап на ферму, все время думая о том, почему Джоггер пошел в сарай без ключей и без машины... когда... зачем... и с кем.

В комнате на столе Изабель я увидел журнал Джоггера, из которою оставалось только перенести данные в компьютер. Я забрал журнал, прошел в свой офис и уселся читать, что там написал Джоггер.

Одни лишь голые факты. Никаких пояснений. Никаких замечаний. Он забрал четырех рысаков в конюшне в Пиксхилле и отвез их по шоссе М4 на бега в Чепстоу. Время отъезда с фермы, время погрузки, время прибытия, время отправления с ипподрома, время прибытия на конюшню, время возвращения на базу. Расход горючего в литрах. Показания спидометра записаны Фургон вычищен. Общее число проработанных часов. Количество часов за рулем.

И ни слова о «расческах-присосках».

Расстроенный, я снова положил журнал на стол Изабель и подумал, что ничего полезного я больше сделать не могу. Четыре фургона еще не вернулись, не считая того, что находится во Франции, и другого, отправившегося в Ирландию, но за ними проследит Харв. Если что-нибудь не так, я узнаю об этом очень быстро. Я зевнул, запер все двери и отправился домой.

Подкрепив свои силы продуктом производства Шотландии, я уселся во вращающееся кресло и перемотал пленку автоответчика на моем личном телефоне. По служебному телефону отвечала Изабель, принимая заказы на перевозки, но по личным вопросам звонили по другому номеру. В то воскресенье я включил свой личный автоответчик, когда отправился наверх принимать душ, оставил его включенным, пока рвал цветы и отвозил их на кладбище, не выключал я его и на время визита к Уотермидам. Так что он работал весь день. Пленка деловито перекручивалась.

Я нажал кнопку включения и чуть не свалился со стула.

Первый услышанный мною голос принадлежал Джоггеру — хриплый кокни, неспешный и спокойный.

— Ненавижу эту проклятую машину, — сказал он. — Куда ты подевался, Фредди? Похоже, кто-то спер пикап. Его нет в гараже, какой-то ублюдок его свистнул, пока я накачивался. Может, скажешь Сэнди... Нет, постой... не надо. — Он на минуту замолчал, а потом продолжил, и в его голосе слышались виноватые нотки. — Гм, ничего не надо, Фредди. Я знаю, где он. Там, у пивнушки. Забудь, что я говорил, ладно?

Послышался щелчок, и линия отключилась. Но следующий звонок был опять от Джоггера.

— Я вроде припомнил про пикап. Сэнди забрал ключи Я сначала зайду на ферму, а потом за ключами. И еще, займись этими крестиками. Я нашел одного мертвого в яме прошлым августом, и на нем кишмя кишело, и у араба на лошади прошлым летом были такие же вещи, и она сдохла. Что ты об этом думаешь?

Голос смолк, а я остался размышлять, о чем это таком он говорил.

Крестики в яме! К тому же мертвые, как и он сам. Бедняга Джоггер, старый бедный путаник.

Ну почему он никогда не выражался ясно? До сих пор его рифмованный сленг не был большой помехой, но сейчас я просто выходил из себя. Кто такие крестики и про какого араба речь?

Пожалуй, здесь мне мог бы пригодиться словарь рифм, и я решил утром приобрести его.

Я включил свой автоответчик где-то часов в одиннадцать. Значит, в это время Джоггер был еще жив. Чтобы быть «довольно холодным» в три часа дня, он должен был умереть вскоре после этих звонков. Некоторое время я сидел и просто смотрел на автоответчик, как будто надеялся, что он каким-то чудесным способом вернет моего механика к жизни. Возможно, застань он меня дома, он бы не умер. Я наверняка не слышал звонка за шумом душа или жужжанием электробритвы. Может, он именно тогда и звонил, а я не заметил, что на автоответчике горит красный сигнал, означающий, что запись произведена. Скорее всего он звонил, когда я рвал и отвозил цветы. Мы разошлись с ним на несколько секунд.

Терзаясь этими бессмысленными сожалениями, я дослушал пленку до конца и сам позвонил одному или двум человекам и рассказал о Джоггере. Так или иначе, к концу дня вся деревня только и будет об этом говорить.

Ночь я провел беспокойно, и к полвосьмого утра был уже на ферме, чтобы побеседовать с двумя водителями, собиравшимися везти рысаков в Саутуелл. К северо-востоку от Ноттингема имелась всепогодная дорожка, пользующаяся большой популярностью, так как не трескалась, не замерзала и не раскисала, как дерн. С точки зрения пиксхиллских тренеров, у нее был единственный недостаток — расстояние в сто пятьдесят миль от дома. Что касается фирмы Крофта, именно это расстояние было в самый раз, так как фургоны успевали обернуться в течение дня. Правда, выезжать приходилось рано, а возвращаться поздно. Будь она еще дальше, приходилось бы останавливаться на ночь или посылать двух водителей, чтобы они сменяли друг друга.

В тот понедельник шесть фургонов направлялись на разные ипподромы, два — за границу, два перевозили племенных кобыл, а еще четыре простаивали, что было весьма кстати из-за гриппа.

Я находился во дворе, когда на маленьком «Форде», давно позабывшем дату своей продажи, подъехала женщина. Она остановилась около конторы и вылезла из машины, оказавшись высокой худой особой в джинсах, теплой куртке, с темными волосами, небрежно стянутыми сзади резинкой. Ни тебе косметики на лице, ни лака на ногтях, никаких претензий на молодость.

Как она и обещала, узнать ее было практически невозможно.

Я подошел к ней.

— Нина?

Она слегка улыбнулась.

— Я, наверное, слишком рано.

— Чем раньше, тем лучше. Я познакомлю вас с другими водителями... но сначала расскажу, о чем они сейчас думают.

Нахмурившись, она выслушала мой рассказ о том, как нашли Джоггера, и сразу спросила:

— Вы Патрику Винейблзу об этом сказали?

— Нет еще.

— Тогда я сама. Позвоню ему домой. Я проводил ее в свой офис и послушал, как она говорила по телефону.

— Вполне возможно, что это несчастный случай, — сказала она своему начальнику. — По крайней мере, Фредди надеется, что это так. Этим делом занимается местная полиция. Что делать мне?

Она немного послушала, несколько раз сказала «да», а затем передала трубку мне.

— Он хочет с вами поговорить.

— Фредди Крофт слушает, — сказал я.

— Давай уточним детали. Это тот самый человек, кто нашел пустые контейнеры под твоими фургонами?

— Да. Мой механик.

— А кроме тебя и меня, кто еще знал об этом?

— Да любой, кто слышал его в кабачке в Пиксхилле в субботу вечером и кто понимает рифмованный сленг. — Он с чувством выругался, а я поведал ему о лингвистических изысках Джоггера. — Местный полицейский тоже слышал его, но мало что понял. Зато его вполне мог понять тот, кто знал про эти контейнеры. Ракушки под грузовиками, так Джоггер выражался, имея в виду присоски. Просто и ясно.

— Согласен. — Патрик Винейблз помолчал. — А кто был в пабе[4]?

— Да там всегда полно народу. Спрошу хозяина. Пойду туда в обед и скажу, что хочу поставить по кружке всем, кто был там в субботу и в последний раз видел Джоггера. Вроде как в память о нем.

— Вреда от этого не будет, — заметил Патрик. — А я по своим каналам разведаю, что думает местная полиция. Может, смерть этого Джоггера просто несчастное совпадение.

— Очень надеюсь, что так, — искренне сказал я. Он попросил снова передать трубку Нине, и она еще несколько раз повторила «да» и наконец распрощалась.

— Он просил меня позвонить позже, — сообщила она. — И еще он просил вас быть поосторожней в кабачке.

Я рассказал ей о послании Джоггера на автоответчике.

— Приду домой и перепишу специально для вас, — пообещал я, — но там трудно что-либо понять. Он придумывал свои собственные рифмы, а таких я раньше от него не слышал.

Она взглянула на меня.

— Вы больше других с ним общались.

— Вроде бы. Вот хочу купить словарь рифм, хотя в случае с Джоггером скорей всего придется просто догадываться. Понимаете, он говорил «тюлени», а имел в виду наркотики. Тюлени и котики. Вам надо не просто найти рифму, вам нужно подобрать пару к слову, а уж потом рифму. А все ассоциации были чисто Джоггеровым изобретением.

— И, если бы он не умер, — заметила она кивая, — вы бы просто спросили у него, что он хотел этим сказать.

— Именно. Он просто играл в такие игры, дразнил меня, я думаю, по-доброму. Но не поймите меня превратно. Для него было естественным делом думать в такой вот рифмованной манере. И главное, я не знаю, жизненно важно ли то, что он говорил вчера утром, или он просто болтал от нечего делать. Когда дело важное, он редко прибегал к рифмам. Другое дело — пустая болтовня.