Марина Серова - Тридцать минут под прицелом Страница 19

— Хорошо, я учту. Спасибо за информацию о Крестовом. Сейчас немедленно поеду к нему.

— Будь осторожна.

— Обижаешь, я никогда не забываю об осторожности.

Как обычно, мы обменялись с Кирей любезностями, и только потом я положила трубку. Теперь без излишней суеты мне предстояло собраться на серьезное дело. Какое счастье, что я не успела побаловаться коньячком! Иначе операцию пришлось бы отложить до завтра. Такие важные мероприятия, как слежка и выбивание показаний у матерого уголовника, делаются только на трезвую голову.

Глава 13

Какая женщина не любит красивой одежды! Настроение сразу поднимается, когда идешь по магазинам. Если удается найти шикарную вещь, чувствуешь особую радость. Другой вопрос, что не всем такая радость по карману. Что касается меня, то я просто помешана на шмотках. После каждого расследования, получив полный расчет и зачастую щедрые премиальные, я с превеликим удовольствием пополняю свой гардероб. Мои шкафы буквально забиты нарядами.

Другое дело, что для предстоящей операции я как раз искала что-нибудь скромненькое. Обольщать Ваську Крестового, освободившегося после пятнадцатилетней отсидки, я, естественно, не собиралась, но и на мирный разговор с ним не рассчитывала. Словом, одежда не должна была стеснять моих движений и слишком привлекать к себе внимание. Короче, все мини-юбки, деловые костюмы и вечерние платья я отмела сразу, а вот среди джинсов, брюк и капри пришлось повыбирать, правда, не слишком долго, потому что хотелось побыстрее встретиться с новым подозреваемым.

И вот когда я наконец облачилась в бежевые капри и желтоватую футболку, заколола волосы в пучок и уже собралась обувать мокасины, раздался телефонный звонок. Мне очень не хотелось возвращаться из прихожей в комнату, но все-таки я сделала это, за что потом сильно себя корила.

— Так, значит, вы дома, Татьяна, — недовольным голосом пробурчал Басманов. — Я ждал вашего звонка, не дождался, сам набрал ваш номер… Вы, оказывается, дома, отдыхаете, наверное, но не звоните, как мы условились.

— Андрей Георгиевич, я только что зашла, — моментально соврала я, но дальше говорила правду, и только правду, — и опять же собираюсь уходить. Если вы думаете, что я страдаю от безделья, а по интересующему вас делу не работаю, то вы заблуждаетесь…

— И как успехи?

— О чем-то конкретном говорить рано, но появилась новая линия…

— Почему новая? А Егоров?

— У него алиби, Николай был на работе. Это подтвердили несколько человек.

— Гм, — послышалось в трубке, после чего возникла внушительная пауза, в течение которой Андрей Георгиевич подыскивал слова. Похоже, Басманов не сомневался, что Наталью убил Егоров. — А вы уверены? Вас не провели его дружки?

— Я знаю свою работу, — заметила я. — Мне понятно ваше негативное отношение к этому человеку, но он вашу жену не убивал. Ему от этого нет никакой выгоды.

— При чем здесь выгода! Такие люди, как он, действуют сгоряча, они следуют своим низменным желаниям и страстям. Для них нет ничего святого…

— Я с вами абсолютно согласна: для убийц нет ничего святого…

— Передергиваете?

— С чего вы взяли?

— Вы же меня подозреваете? — с издевкой спросил клиент.

— Уже нет. Теперь я точно знаю, что один из ваших соперников хотел вас очернить.

— Так почему же вы об этом молчите? — вышел из себя Басманов. — Я хочу знать все до мельчайших подробностей!

— Это не телефонный разговор. Вчера вы мне сказали, что будете сегодня так заняты, что мы, скорее всего, не сможем встретиться. В вашем плотном графике случайно не появилось окно?

— Нет, но в субботу, то есть завтра, я буду свободнее. Надеюсь, вы сможете сказать мне уже что-то конкретное. В любом случае готовьтесь к подробному отчету. Я буду решать целесообразность продолжения вами следствия. За те деньги, которые вы запросили, можно нанять целую бригаду сыщиков. — После таких категоричных слов у меня поначалу пропало всякое желание работать.

Басманов явно меня недооценивал. Считал, что я не способна найти убийцу его жены, но при этом хочу сорвать бабки. Возможно, в Управлении капитального строительства он имел дело с тупицами и непрофессионалами, которых надо напрягать ежедневными отчетами и пугать увольнением. Признаюсь: возникла мысль самолично отказаться от сотрудничества с Андреем Георгиевичем и вернуть ему аванс. Но эта блажь мгновенно улетучилась, едва я подумала о том, как подобный взбрык отразится на моей безупречной репутации. В конце концов антипатия не повод, чтобы отказываться от расследования.

Не знаю, как в других городах, но в Тарасове не всегда легко отыскать нужный дом. Иногда улицы изгибаются чуть ли не под прямыми углами, превращаясь из параллельных в пересекающиеся, иногда они прерываются и выныривают где-то через квартал, а то и через два, и зачастую на домах просто нет табличек. В общем, куда пропал дом, где проживает Крестовский, мой разум понять не мог.

По четной стороне улицы сразу за сорок вторым домом шел сорок шестой, а мне нужен был сорок четвертый. Если бы адрес мне назвал кто-нибудь другой, а не Кирьянов, я бы подумала, что надо мной жестоко подшутили. Побегав взад-вперед по улице и поговорив с десятком разных людей, я уже почти отчаялась найти пристанище Крестового, когда обратилась к женщине, до выхода на пенсию работавшей почтальоном. Она-то меня и просветила.

Оказывается, интересующий меня дом находится за железобетонным забором и попасть туда можно только с улицы Пушкина. Вход через ворота рядом с «Тарпластметом». Такое совпадение только укрепило мои подозрения.

Я села в машину и проехала до фирмы «Тарпластмет». Трудно описать мое негодование, когда ворота, о которых мне говорила бывшая почтальонша, оказались закрытыми. В голове просто не укладывалось, что это за дом такой сорок четвертый — тюрьма или крепость? Я вышла из «девятки» и попыталась разглядеть между створками зеленых металлических ворот, что находится внутри. Там не было ничего интересного: какие-то полуразрушенные строения да ангары.

— Тетенька, а что вы там ищете? — спросила меня девочка, высунувшая голову из форточки того самого окошка, между рамами которого я еще вчера разглядела резиновые игрушки.

— Проход туда ищу.

— А ворота только недавно закрыли, — ответила девочка.

«Так, если бы Басманов не задержал меня своим звонком, то я, наверное, успела бы туда зайти. Нет, здесь явно что-то не то! Если внутри находится жилой дом, то люди должны беспрепятственно ходить туда-сюда. Может быть, есть другие ворота и почтальонша говорила не об этих?» Я пошла вперед и очень скоро наткнулась на проход между домами, такой узкий, что вчера даже не обратила на него внимания. Сама собой напрашивалась мысль: не затащили ли туда Наталью силой?

Очень скоро я нашла подтверждение своим догадкам: Наталья там была незадолго до своей смерти. Около одноэтажного похожего на барак строения валялся высокий черный каблук от женской туфли. Разумеется, я не могла пройти мимо такой ценной находки, а потому достала из сумки полиэтиленовый пакет, положила в него каблук и убрала эту важную улику в сумку.

После этого я огляделась по сторонам: барак оказался пристройкой к зданию «Тарпластмета» и, похоже, что именно его крышу, покрытую волнистым шифером, можно лицезреть из окна бухгалтерии. Заглянув в пыльное окно барака, я поняла, что там находится цех по изготовлению металлических дверей, но в данный момент там никого не было. Что ж, рабочий день уже закончился!

Обогнув барак, я увидела с одной стороны металлический ангар с вывеской оптовой базы № 7, а с другой стороны — несколько кособоких деревянных сарайчиков, за которыми виднелось двухэтажное кирпичное здание с зеленой крышей. Вероятно, это и был дом номер сорок четыре.

Мне вдруг вспомнились слова Семерякова о том, что когда-то здесь был проход напрямик от их дома до фирмы «Тарпластмет», а потом зачем-то поставили железобетонный забор, но в одном месте можно было все-таки перелезть. Сам собой напрашивался вопрос: не на ту ли лазейку рассчитывала Наталья? А вдруг все дело было в том, что в разгар праздника сломался каблук? Допустим, из-за этого казуса Басманова не могла остаться на вечеринке и решила уйти, ни с кем не попрощавшись. Конечно, логичнее всего позвонить мужу, чтобы тот приехал за ней, но если, к примеру, они поругались перед праздником, тогда у Натальи оставался только один выход: добраться малолюдными тропами до дома родителей.

«Вот именно — домой к родителям, а не в их гараж! Нет, здесь явно что-то произошло». У меня возникло сразу несколько версий, а для их проверки следовало разговорить Ваську Крестового или поискать свидетелей среди жильцов сорок четвертого дома, если, конечно, таковые имелись.

К тому же дом оказался наполовину разрушенным. С торца, примыкающего к забору, внешняя стена обвалилась, и можно было разглядеть интерьер квартиры второго этажа — выцветшие зеленоватые обои и большую репродукцию картины Брюллова «Всадница». Разбитые окна подсказывали: дом идет на снос, а значит, жильцы расселены.