Татьяна Коган - Отпусти своего демона Страница 19

– Ты чего? – Полина просунула голову в приоткрытую дверь и встревоженно воззрилась на Артема. Тот перевел на нее недоуменный взгляд:

– Я чего? Это ты чего ломишься в ванную? А если бы я тут голый стоял?

– Ну и что бы с тебя, убыло? – Полина замялась на мгновение, а затем решительно зашла в ванную комнату. – Ты снова переживаешь по поводу своего Беля?

– О чем ты? – натужно улыбнулся Свет.

– Я мельком увидела выражение твоего лица, когда ты рисунок изучал. Опять прикидываешь, стоит или не стоит?

– Ты что, гребаный телепат? – Парень включил кран, взял щетку и принялся демонстративно чистить зубы.

– Тут и телепатом быть не надо. – Полина облизала губы, о чем-то размышляя. – Сейчас, погоди, я тебе кое-что покажу.

Она уткнулась в мобильный и какое-то время сосредоточенно его изучала.

– Дурацкий интернет. Медленно пашет. Ну вот, посмотри. – Она поднесла к лицу Артема дисплей, где улыбался черноглазый смазливый брюнет. – Видишь?

– Вижу.

Полина пролистнула фотографию и показала другую, с тем же самым парнем.

– Видишь? – повторила она.

– Да вижу, вижу. – Свет начинал сердиться.

– А вот это? – Полина ткнула в него третьим изображением, почти не отличавшимся от предыдущих.

– О’кей, что ты хочешь сказать?

– На фотографиях три разных актера – Эштон Катчер, Рик Маламбри и Данила Козловский. Как ты мог заметить, они очень сильно похожи между собой. И знаешь что? – Полина сделала загадочное лицо.

– Что?

– Это их совершенно не парит. И карьере не мешает. Они работают, получают бабки. У каждого свой фанклуб, и все довольны. Им безразлично, что где-то существует их копия. Улавливаешь? На Земле семь миллиардов человек, и у каждого найдется по нескольку двойников. И, вероятно, у них могут совпасть интересы и цели. Ну и что? Содержание-то у всех разное. – Полина умолкла и строго погрозила пальцем. – И кстати, не вздумай мыться раньше вечера, а то испортишь всю красоту. Зря я, что ли, старалась?

Артем улыбнулся и кинул в нее полотенце.

Уже смеркалось, когда Никита подходил к клубу. Он успел заcкочить домой переодеться и планировал оторваться за диджейским пультом. После полуночи подтянется его напарник, с которым они непременно устроят потрясный джем-сет. Никите всегда нравилось работать в режиме полной импровизации.

Возле клуба с парковкой было туго, поэтому он оставил машину на соседней улице. Чтобы срезать путь, свернул в переулок. Впереди уже маячил высокий забор, ограждавший территорию здания. Калитка была открыта. Массивная дверь заднего входа поблескивала под тусклой лампой.

– Эй ты! Далеко собрался?! – послышалось за спиной.

Никита обернулся. И понял, что влип.

Рассказывая Полине, что вчера в клубе спас девушку от изнасилования, Никита лишь отчасти шутил. Девушка действительно была и весь вечер стреляла глазками, подавая недвусмысленные намеки. Хорошие диджеи не обделены вниманием красоток, и Никита проявлял некоторую разборчивость. Но подруга выглядела очень привлекательно – рыжеволосая, с тонкой талией, в обтягивающем платье, – поэтому он не долго колебался. Едва закончив играть, подсел к ней за стойку бара и предложил угостить выпивкой.

– Я уже достаточно выпила, – доверительным тоном сообщила она и поправила сползающую бретельку. – Пойдем лучше найдем темный уголок. Ты ведь знаешь здесь все темные уголки?

Подобная прямота была несколько нестандартна, но Никита привык ничему не удивляться. После полуночи количество стеснительных девиц в клубе уменьшается в геометрической прогрессии: музыка и алкоголь раскрепостят кого угодно.

– Звать-то тебя как, о прекрасная? – поинтересовался Никита, незаметно проверяя карманы брюк на наличие презервативов.

– Оксана.

Он взял ее за руку. Блестящие браслеты на изящном запястье весело звякнули.

– Пойдем, Оксана. Я покажу тебе самые укромные места этого клуба.

– А как насчет твоих укромных мест?

«Это просто праздник какой-то», – подумал Никита.

Очутившись на мягком диване в чил-зоне, Оксана несдержанно впилась в губы своего кавалера. Посторонних зрителей вокруг не наблюдалось, но Никита все равно не рискнул бы заняться здесь чем-то более откровенным, чем поцелуи. Пока девушка жадно обследовала его рот своим языком, он прикидывал, куда бы ее увести. В машину, что ли? Наступила пора съезжать от родителей и снимать отдельное жилье. Столько проблем сразу решилось бы. Никита накрыл ладонью ее упругую грудь («трешка») и ласково прикусил мочку уха.

Чья-то крепкая рука стиснула его плечо и рванула в сторону, сопровождая сие действо отборнейшими ругательствами. Никита едва удержал равновесие и недоуменно уставился на пьяного мужчину внушительных размеров. На нем была кожаная рокерская куртка и такие же брюки.

– Виталя, боже, он ко мне приставал! – плаксивым голосом затянула Оксана, кинувшись в объятия бугая. – Он хотел меня изнасиловать!

– Да я его щас порву! – Мужик бесцеремонно оттолкнул подругу и надвинулся на несостоявшегося насильника, дыхнув перегаром. – Конец тебе, сука!

Оторопевший Никита собирался что-то сказать в свое оправдание, но был вынужден увернуться от летевшего в его сторону кулака. Противник хоть и превосходил его в росте и весе, особой проблемы не представлял. Во-первых, Никита умел драться. Во-вторых, завалить пьяного не очень сложно. Никита защищался, благородно не нападая, но в конечном итоге пару раз ударил, чтобы умерить пыл агрессора. Тут же явилась охрана и выволокла зачинщика на улицу. Через пару часов Никита уже позабыл об инциденте. Выходит, зря.

Сейчас этот бугай и еще трое не очень приветливых парней стояли напротив. За их спинами мельтешила Оксана.

– Ну что, падла, отвечать будешь? – без предисловий спросил Виталик. Сегодня он был трезв, но печать интеллекта по-прежнему отсутствовала на его простом грубоватом лице.

– А какие есть опции? – улыбнулся Никита, лихорадочно соображая. Добежать до заднего входа он не успеет: дверь закрыта, пока достанет ключ, пока откроет. Вступать в драку тоже глупо – двоих, он, вероятно, осилил бы, но четверо – явный перебор. Попробовать договориться?

– Опция у тебя одна – терпеть и сожалеть, – хохотнул Виталя и покрутил битой, которую до этого держал за спиной.

– О, бита? – не удержался от усмешки Никита. – Круто. В «Ашане» купил?

– Ты попал, сука. – Бугай шагнул вперед, демонстрируя недвусмысленные намерения. Трое других последовали за ним. Оксана отошла в сторону, чуть не споткнувшись на высоких шпильках.

«Придется драться», – с сожалением подумал Никита и первым ринулся в атаку. Если исполнить серию неожиданных ударов и ненадолго вывести из строя двоих, можно попробовать убежать.

Необходимости участвовать в дворовых боях у мальчика из благополучной обеспеченной семьи не было. Однако с его задиристым характером Никите не составляло труда провоцировать ссоры. В подростковом возрасте он частенько приходил домой в синяках, но гордый и довольный собой. Пять лет в секции по боксу являлись хорошим подспорьем в уличных драках.

Все четверо были тяжелее Никиты, но ему удалось припечатать одного и пройтись по корпусу второго. Он повернулся к третьему, на мгновение потеряв из виду Виталика. И тут же получил по затылку чем-то тяжелым. Ноги подкосились. Двое подхватили его под локти и поволокли в угловой тупик, которым заканчивался переулок. Жилые дома стояли поодаль, ближайший фонарь выхватывал лишь узкий участок пространства, вокруг не было ни души.

Никиту подтянули к металлическому забору и, опустив на землю, приковали наручниками к прутьям.

– А теперь мы тебя будем наказывать, – радостно сообщил Виталик, возвышаясь над пленником. Он кивнул Оксане, и та послушно достала из сумочки скотч и ножницы.

– Охренеть, как все серьезно! – Никите стало смешно. Он прикинул, услышит ли кто-то, если громко закричать, но девушка заклеила ему рот лентой, обмотав ее несколько раз вокруг головы. Когда она наклонилась, ее аппетитная грудь едва не коснулась его лица.

Это все напоминало нелепый дешевый фильм, который лучше смотреть по обкурке. В самом-то деле, разве в реальности так бывает? Баба сначала лезет, потом включает заднюю скорость, лжет, натравливает собак. И в итоге хороший парень сидит задницей на холодной земле прямо в центре Москвы и охреневает от происходящего. Треш какой-то. И самое главное: почему ему весело?

Веселость прошла, когда Никиту стали избивать. Били не зверски, но больно. Кровь стекала с подбородка на ключицы и впитывалась в воротник рубашки. Рассеченная скула неприятно саднила. Во время короткой передышки Никита хотел сказать, как некрасиво вчетвером на одного, к тому же связанного, но лишь промычал.

Виталик взял валявшуюся на земле биту и вручил Оксане:

– На, вмажь ему хорошенько. Сломай что-нибудь.

Никита поднял глаза и поймал ее взгляд – пустой, ничего не выражавший. Внезапно ему стало страшно. В голову закралась совершенно идиотская мысль о чилийском гитаристе Викторе Хара. Певцу революции – так его называли – в концлагере раздробили пальцы, чтобы он больше никогда не мог играть. Надо признать, латиноамериканские фашисты имели дурную привычку ломать руки музыкантам. Аргентинскому певцу Атаульпа Юпанаки – непримиримому оппозиционеру – тоже досталось. Просматривая в интернете его выступления, Никита надолго запомнил обезображенные от целенаправленного битья прикладом пальцы. В общем-то сколько-нибудь великим музыкантом Никита себя не мнил, но, даже учитывая этот нюанс, изувеченные руки были малоприятной перспективой. Он инстинктивно сжал кулаки.