Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто Страница 19

— Конечно знаю, — ответил Олег. — Когда-нибудь напишу. Марина подошла к мотоциклу и положила берёзовую ветку в корзинку с грибами. — Дай я тебя поцелую, — сказала она и вплотную подошла к Олегу, обняла за шею и прильнула губами к го губам. Олег все эти дни в тайне мечтал об этом. Самому как-то неловко да и нельзя было навязываться. Ситуация слишком тонкая и деликатная. Требовала осторожности. И он думал, что так, наверно, и не удастся поцеловаться даже на прощание (дружеские поцелуи щёчку при встречах и расставаниях были не в счёт). А тут вдруг заветная мечта неожиданно сбылась без всякой с его стороны инициативы, что очень важно в такой ситуации, и у Олега дух зашёлся от неожиданности. Марина не отпускала его губ, и Олег крепко прижал её к себе.

Они стояли у мотоцикла и целовались, наверно, около часа, и Олег задурил. Расстегнул у неё кофточку, стал целовать в грудь, а потом добрался и до пуговиц не брезентовых брюк. Она прошептала ему на ухо: — Только не здесь и не сегодня.

— Почему? — Олег, одержимый страстью, стал целовать её в шею и пытался расстегнуть пуговицы.

— Мы ж договорились — после свадьбы.

— Я не могу, — прошептал Олег. Он прерывисто дышал и дрожащими пальцами никак не мог сладить с пуговицами. Плотный брезент на тугом бедре был помехой. Сделать это можно было только двумя руками, применив усилие. Но одной рукой Олег крепко прижимал Марину к себе, и начать действовать двумя руками мог только с её согласия. А лучше всего, если бы она сама сделала это. Но Марина после непрестанных долгих поцелуев хотя и сама была на грани безумия, кое-как овладела собой, и поскольку Олег продолжал копаться в пуговицах, стала уговаривать его оставить это до свадьбы. Он не слушался. Тогда она сказала ему:

— Всё равно ничего не получится.

— Почему?

— Потому что ты не рад будешь, а я могу заболеть. Ты ж ведь не хочешь, чтобы я была больной женщиной?

— Конечно не хочу.

— Тогда успокойся.

— Я не пойму, почему ты можешь с этого заболеть? — спросил Олег, продолжая ласкать её, целуя и гладя волосы.

— Потому что мне сегодня нельзя.

— А почему именно сегодня нельзя?

— Потому.

— Ну всё-таки почему?

— Ну потому.

— А-а…

— Понял, наконец?

— Понял.

— Тогда успокойся.

Олег не мог успокоиться.

— Всё, всё, всё!

Марина кое-как оторвала от себя его руки.

— Поехали, — сказала она. И добавила, переводя дыхание: — К воде. Там охладишься.

XIV

Олег свернул к Ангаре не доезжая деревни Ольховки. Крутой спуск по бездорожью немного напугал Марину. Она могла держаться за ручку сиденья только одной рукой — вторая была занята корзинкой с грибами — и поэтому боялась крутого спуска. Но Олег ехал осторожно, тихонько, и они благополучно спустились на каменистую дорогу. По этой дороге редко кто ездил. Она была проложена у самой воды вдоль скалистого берега, часто затоплялась, делала петли и была неудобна для эксплуатации. Олег поехал по ней и остановился примерно где-то в середине между Ольховкой и лагерем археологической экспедиции. Это место между деревней и лагерем потом долгие годы он не мог вспоминать без содрогания, и оно часто грезилось ему в кошмарных снах.

Началось с того, что ему захотелось искупаться. Он сбросил с себя одежду и бултыхнулся в Ангару.

— Хороша водичка! — воскликнул Олег, стоя по пояс в воде и с наслаждением брызгая её себе на грудь. — Не хочешь искупаться? — Олег шутя брызнул немного на Марину.

— Хочу, но не могу, — ответила Марина. Она села на удобный плоский камень у самой воды.

— А-а… — Олег вспомнил причину. — Тогда мне придётся купаться за двоих, — сказал он с улыбкой и поплыл к красному бакену.

Бакен стоял метрах в двухстах от берега, и поскольку солнце уже скрылось за горой, заметно было мигание красного огонька в фонаре. Марина сидела как раз напротив бакена, и Олег старался плыть в сторону фарватера так, чтобы линия, соединяющая три точки (Марина — Олег — бакен), была прямая. Ему хотелось проплыть все расстояние туда и обратно не нарушая прямую линию, и он этого добился, преодолевая течение и потратив немало сил, но когда подплывал к бакену, заметил, что на проволоке, за которую было прицеплено все сооружение, болталось что-то похожее на пучок травы. Подплыв ещё ближе, увидел, что это не тина и не водоросли, а шикарный тёмно-фиолетовый с белыми краешками георгин на длинном стебле с листьями. Как он попал в Ангару и повис тут, зацепившись за проволоку, остаётся только догадываться. У Олега сразу созрело решение достать цветок и подарить Марине. Он загадал желание: «Если достану и подарю, она будет моей женой». Но чем ближе был к цели, тем стремительнее становилось течение. Загребая сильными руками, выбрасывал в рывке почти всё туловище из воды, и всё-таки его снесло метра на полтора. Он в ярости смотрел на проволоку, цепко державшую цветок. Напряг все силы, но как не ухищрялся, каким бы стилем не пытался вырваться вперёд, чувствовал, что лишь держится на одном месте. Олег заплыл дальше бакена, но там течение было ещё сильнее. Он повернул обратно.

У берега, где течение почти не чувствовалось, повернул и поплыл вверх, дав себе слово достать цветок без отдыха. Иначе, думал, желание не сбудется.

Марина смотрела на него молча и ни о чём не догадывалась. Лишь слегка была разочарована, что туда он плыл очень красиво, сажонками, быстро и размашисто работая руками, а обратно и сейчас вдоль берега по-морскому, самым лёгким стилем. Никакого эффекта.

Олег заплыл, сколько считал нужным, и повернул в Ангару.

В этот раз достиг цели, но не смог сделать того, что задумал. Подплыв к бакену, он схватился за нижнее основание, но бревно было очень скользким, как будто покрыто слизью, и рука его соскользнула. Он опять оказался ниже бакена и поплыл к берегу. У берега стал заплывать вверх.

Тут только Марина поняла, что что-то происходит.

— Ты что делаешь? — спросила она.

— Охлаждаюсь, — ответил Олег, отпыхиваясь и выплёвывая воду. — Ты мне советовала охладиться. Вот я и охлаждаюсь.

Олег заплыл далеко вверх по течению и резко повернул от берега.

Марина теперь следила за каждым его движением. Вот он уже подплывал к злосчастному бакену. Движения его стали торопливы, чувствовалось, что он бросил на штурм остатки всех своих сил. Наконец, Марина увидела, как он ухватился за что-то внизу бакена и держался с минуту, очевидно, отдыхая. Потом стал подбираться выше, к проволоке, за которую держалось все сооружение. Когда он схватился рукой за проволоку, бакен нырнул носом, и пучок травы, как думала Марина окунувшись в воду, поплыл. Олег схватил его рукой, погрузился с головой в воду, вынырнул и медленно поплыл к берегу. По-видимому, так устал, что еле держался на воде. Раза два, поворачиваясь на спину, сильно погружался в воду и видно было только нос его. Подплыв к берегу, встал во весь рост и, кое-как шевеля ногами, счастливый, изнеможённый, с сияющими глазами вышел из воды.

Марина все поняла, когда увидела у него в руке цветок. Энергично встала и пошла навстречу.

— Ты что, ненормальный? — сказала она, подойдя к Олегу. — Сила есть, ума не надо. Так что ли расценивать этот поступок?

Олег молча протянул ей руку с цветком. Марина схватила георгин и швырнула в Ангару. Олег тут же вынул его из воды: слишком дорого достался. Когда подошли к мотоциклу, Олег положил цветок в корзинку с грибами.

Марина надула губы и с полчаса не разговаривала. Олег вынужден был попросить прощения. Она взяла слово, что он больше никогда не совершит подобных поступков, что, впрочем, было совершенно излишне, потому что ему было страшно вспомнить последний третий штурм бакена. Марина взяла слово и на этом успокоилась.

Последнюю ночь они провели вместе на берегу Ангары. Соорудили шалашик из хлама, собранного на берегу, с подветренной стороны закрыли его ветками и разожгли костёр. Они долго сидели у костра, беседуя о предстоящей разлуке, о друзьях, знакомых и родственниках. Уже поздно ночью разогрели банку свиной тушёнки, которую Марина прихватила с собой, поджарили грибов на прутиках и устроили прощальный ужин.

Легли на ночлег. Марина к стенке шалаша на мягкую подстилку из веток черёмухи и кизильника, кусты которых росли поблизости. Лежали обнявшись. Олег был очень нежен и ласков, лишь слегка касался губами её лица и волос. Она больше не лезла к нему с поцелуями. Предложила хоть немного поспать. Лёжа в обнимку, они незаметно уснули.

Проснулись когда рассветало. Разбудили волны проплывавшего мимо теплохода. Они с шумом накатывались на берег и ударялись о камни.

Наскоро умылись и поехали в экспедицию. Олег хотел остановиться в ложбинке у ручья, чтобы не будить людей, но Марина попросила ехать прямо в лагерь и показала палатку, возле которой надо остановиться. Она забежала в палатку и вернулась с листом бумаги, на котором были написаны её домашний адрес в Красноярске и адрес студенческого общежития в Иркутске. Его домашний адрес был очень простой — с. Зорино, улица Лесная, 1, — и Марина не стала его записывать. Ещё раз на прощанье обнялись, и Марина заплакала.