Шарль Эксбрайя - Болонская кадриль Страница 19

— Жалкий паяц! Вот кто вы такой, сержант! Смешной клоун, неспособный даже толком выполнить собственные обязанности!

— Синьор, я определенно начинаю все больше сочувствовать вашему сопернику-французу!

— И, несомненно, именно из этих соображений позволили ему удрать?

— Тысячу извинений, синьор! Но это вы в него стреляли… это вы промахнулись, и, следовательно, упустили француза тоже вы!.. К тому же мне лично этот человек ничего плохого не сделал! Зачем бы я стал его арестовывать?

— А мое лицо? Посмотрите, что этот негодяй с ним сделал!

— Видать, вы здорово вывели парня из себя, синьор… Честно говоря, не будь на мне формы, я бы тоже с удовольствием расквасил вам физиономию… Но это уже сделано… Впрочем, прошу синьору простить мне грубые слова… И я поищу вашего противника, раз уж вы не способны справиться с ним самостоятельно. Если бы тут не было синьоры… а, ладно!.. Ну и как выглядит этот бешеный?

— Ничем не примечательный тип…

— Прошу прощения, синьор, я обращаюсь к вашей супруге… Сдается мне, она гораздо лучше разглядела молодого человека… Итак, я слушаю вас, синьора!

— Высокий… брюнет… красивый…

— Очень?

— Что?

— Видите ли, синьора, в Италии красивых мужчин хватает… Так вот, я и хотел бы уточнить, о какой красоте идет речь — просто ли он хорош собой, но это обычное, ничем не примечательное соответствие классическим канонам, или же это истинная красота, вроде статуй Донателло и Микеланджело? Красота плюс изящество, природная грация… Или же он поразительно красив? Понимаете, синьора, я имею в виду нечто ослепительное, отчего у вас спирает дыхание и вы превращаетесь в рабыню с первой встречи?

— Нет, все же не до такой степени…

— Значит, вам больше повезло, чем моей Антонине… Бедная невинная овечка!.. Я тогда отправился в паломничество в Сан-Джиминьяно, и Антонина вместе с другими тосканскими девушками тоже шла туда… И как только наши две группы смешались… ах, синьора!.. Это было потрясающе, незабываемо!.. Едва мы встретились глазами, она пошатнулась, упала на колени и все было кончено!

— Кончено?

— Она так никогда и не сумела подняться. И вот уже одиннадцать лет стоит передо мной на коленях! Но Антонина так счастлива, как я желал бы и вам, синьора! Карабинер!

— Сержант?

— Мы поищем как следует, только чтобы доставить удовольствие этому синьору, хотя он, по-видимому, считает, будто корпус карабинеров был создан с единственной целью служить развлечением представителям имущих классов, страдающим бессонницей! Ну, пошли искать воображаемого француза, который якобы бродит в…

Первый выстрел оборвал сержанта на полуслове. После второго он с беспокойством оглядел присутствующих, а услышав третий, чуть не побежал прятаться, но вопль Санто Фальеро: «Ну, теперь поверили?» — напомнил карабинеру о долге. Он бросился к телефону.

— Антонина! Это Карло! Я просто хотел сказать тебе, что иду на смертный бой!.. Стреляют из каждого угла! Будь сильной, любовь моя, сильной, как твой Карло! А если я не вернусь, обещай навсегда остаться верной моей памяти! Спасибо!

Он торжественно опустил трубку, вытащил револьвер и снял предохранитель.

— Avantis carabinieri![7]

И сержант пружинящей походкой вышел из дома вместе с Морано.

Снаружи немедленно послышалась бешеная пальба: Коррадо и его подчиненный, видимо, твердо решили не жалеть патронов.

— В кого это они так стреляют? — спросила мужа Тоска.

Они палили во что ни попадя, и Роналд Хантер из британского М1-5, удивленный неожиданным подкреплением, явившимся на помощь Субрэю, которого он, казалось, наконец настиг, вообразил, будто вернулся во времена Дюнкерского отступления. Уткнувшись носом в куст молочая, Роналд решил переждать угрозу. Англичанин ненавидел свою работу, но выполнял каждое задание с величайшей тщательностью, не сомневаясь, что таким образом приближает счастливый день, когда он наконец сможет навсегда вернуться в Кокермаут, к Дэйзи и детям. Поэтому же Роналд всегда считал первейшим долгом сохранить супруга этой милой женщине, так хорошо умеющей готовить шоколадные кексы. Вспомнив о прежних чаепитиях, рыжий шпион улыбнулся молочаю, словно воинственные фантазии карабинеров вдруг утратили всякое значение. Унесенный волной давно испарившихся кулинарных запахов, муж Дэйзи затерялся в мечтах о домашнем уюте, и эхо выстрелов в итальянской провинции нисколько не нарушало их мирного течения.

Хоть и будучи оптимистом по натуре, Роналд Хантер после неудачи в баре Паоло Чиафино и пережитого там кошмара едва не отказался от миссии. Он полагал, что раскрыт, и только для очистки совести отправился вечером бродить возле Палаццо дель Дженио Сивиле. При виде советской команды Хантер немного приободрился: эти тоже потерпели поражение… Однако отсутствие Майка Мортона его немного беспокоило… Около полуночи англичанину сообщили, что Субрэй — на приеме у графа Матуцци, но когда он добрался до виа Сан-Витале, новобрачные уже уезжали, а следом за ними — Мортон… Некоторое время Роналд потратил на расспросы, а потом не без труда добрался до Ча Капуцци. Как только он проник в сад, из дома выбежал мужчина с кейсом в руке. Ни секунды не колеблясь, Хантер выстрелил, но и противник явно не желал сдаваться без боя. А потом в их перестрелку внесли свою лепту карабинеры, тоже выскочившие из дома. В результате муж Дэйзи окончательно перестал понимать, что происходит. Заметив, что тот тип с кейсом снова вернулся на виллу, Роналд решил последовать за ним, если, конечно, не падет жертвой двух здоровенных итальянцев, по-прежнему паливших из ружей куда попало.

— На войне стреляют так же?

— Знаете, Тоска, к концу последней мне было всего четырнадцать лет, но, думаю, сражения на передовой похожи на то, что мы сейчас слышим.

Забравшись в постель, они прислушивались к перестрелке, не понимая, что все это значит. Тоска смирилась с неизбежным и больше не плакала. Абсурд есть абсурд, и оставалось лишь ждать продолжения.

— Как, по-вашему, это надолго, Санто?

— Откуда же мне знать?

— Кто бы мог подумать, что коротенькое «да» в мэрии способно послужить сигналом к такой череде событий? Похоже, какие-то темные силы поклялись не давать нам ни минуты роздыха!

— Может, и так, Тоска, но, клянусь, теперь с этим покончено!

Фальеро положил пистолет и обнял жену.

— Положитесь на меня, никто нам больше не помешает — я этого не позволю!

То ли потому, что искренний пыл Санто растрогал девушку, то ли от усталости она не стала его отталкивать.

— Руки вверх или я стреляю! — рявкнул кто-то.

Молодые люди отпрянули друг от друга и, поглядев в сторону ванной, увидели тщедушного рыжего человечка с револьвером в руке. Санто очень некрасиво выругался, а Тоска, будто на грани безумия, разразилась хохотом.

— Входите же, прошу вас! — с трудом проговорила она сквозь смех.

Хантер несколько растерялся — такой странный прием кого хочешь собьет с толку, зато Фальеро набросился на жену:

— Что с вами, Тоска? Зачем вы пригласили этого типа?

— А какой смысл бороться с судьбой? Вероятно, нам на роду написано то и дело принимать гостей в брачную ночь!

— Вольно вам так легко к этому относиться, а вот я не желаю…

Санто попытался схватить револьвер, но голос англичанина приковал его к месту.

— Лучше не надо, синьор… я хорошо стреляю.

— Но в конце-то концов, что вам угодно? И откуда вы взялись?

— Откуда я — вас не касается, а хочу я, чтобы вы сказали мне, где он прячется!

— Кто?

Тоска схватила мужа за руку и повернулась к Хантеру.

— Минутку, синьор, позвольте мне угадать, о ком речь. Возможно, по удивительному, по невероятному совпадению вы имели в виду Жака Субрэя?

— Да.

Молодая женщина торжествующе крикнула мужу:

— Я делаю успехи, Санто! Вот увидите, скоро я начну хоть что-нибудь понимать в том, что тут происходит!

— Ну, я-то уже давно понял, что, пока Субрэй не окажется на шесть футов под землей, я не буду знать ни минуты покоя! Слушайте, рыжий, вы ищете Субрэя, так?

— Да.

— Тогда найдите его, старина! А если вам понадобится помощь, чтобы отправить его на тот свет, когда поймаете, не стесняйтесь — зовите меня!

Роналд Хантер не доверял бурным страстям.

— Вы его не любите?

— Мягко говоря — да.

— Так почему вы не пытаетесь изловить его сами?

Фальеро указал на Тоску.

— Потому что я не желаю оставлять жену одну. Этот парень вполне способен ее украсть!

— Ясно…

По правде говоря, англичанин ничего не понимал, но шпиону не положено признаваться в таких вещах.

— А где, по-вашему, он может прятаться?

— В саду за газоном неподалеку от задней стены виллы. Там растут кипарисы.

Рыжий человечек повернулся и хотел было снова выйти в ванную, а оттуда — на балкон, но вопрос Тоски остановил его:

— Синьор… вы ненавидите Субрэя?