Ольга Степнова - Домик с крокодилами Страница 2

– Не знаю. Миллионы читателей уверены, что она вас любит. Нет ни одного романа, где не фигурировал бы герой, названный вашим именем.

– Это собирательный образ. А я был для неё болонкой, – упрямо повторил я.

– И всё-таки вы завидовали и ревновали! Ни один нормальный мужик не вынесет рядом с собой такой знаменитой жены! – Ирма уставилась на меня, а я на неё, стараясь понять, действительно ли она такая упрямая дура, какой прикидывается. Стальные глаза хозяйки излучали силу, уверенность и насмешку.

– Думайте, что хотите, – холодно сказал я.

– Почему вы выбрали наш город?

– Я не выбирал. Просто ткнул маркером в карту.

– Почему решили устроиться на работу ко мне?

– Это единственная вакансия, где летом требуется педагог.

Ирма нахмурилась и побарабанила пальцами по столу.

– Ясно. Я вам не подхожу. – Я развернулся и пошёл к двери с твёрдым намерением покинуть этот пафосный дом.

– Вернитесь, – приказала Ирма Андреевна.

Я секунду подумал, взвесил все «за» и «против», и… вернулся, вальяжно сев на хрупкий диван.

– Вы мне нравитесь, – барабаня пальцами по столу, сказала хозяйка. – В вас есть максимализм подростка и уверенность взрослого мужика. В вас есть здоровая дурь и трогательная нежность. И потом… мне будет льстить, что у моего мальчика будет такой знаменитый учитель – внук самого Сазона Сазонова и муж модной писательницы Эллы Тягнибеды. Вы мне подходите. Очень даже подходите! Пять тысяч долларов в месяц вас устроит?

– Ско-олько?! – обалдел я.

– Ну, хорошо, шесть. Больше я дать не могу даже с учётом вашей тонкой душевной организации, отличной физической подготовки и блестящих педагогических навыков. Вы согласны?

– С-согласен, – пробормотал я, прикидывая на что буду тратить деньги в этом скучном маленьком городке.

– У меня очень трудный мальчик. – Ирма Андреевна села за стол, сцепив на коленях руки. – Очень трудный! Замкнутый. Нелюдимый. И… очень слабый физически. Он никогда не учился в школе и всегда находился на домашнем обучении. В школе дети его заклевали бы. Он очень стеснительный, добрый, ранимый. Совсем не умеет постоять за себя! С этой его бесхребетностью и трусостью нужно срочно что-то делать! Срочно! – Она посмотрела на меня жалобно, словно девчонка, у которой забрали куклу. – Я хочу, чтобы вы сделали из моего мальчика сильного, смелого и уверенного в себе ребёнка, способного дать отпор любому обидчику. Я хочу, чтобы…

– У мальчика есть имя? – перебил я её.

– Что? Ах, да, конечно. Его зовут Прохор. Он даже имени своего стесняется, краснеет, когда его зовут! Он… всего боится! Всего!!! – Ирма Андреевна вскочила и подошла к окну, заломив руки. – Он боится грозы, мух, воды, болезней, смерти, лягушек, снов, птиц, темноты, высоты и даже еды, которую ест…

– Смерти, вообще-то, и я боюсь, – невежливо перебил я её. – Сколько пацану лет?

– Десять. В январе будет…

– Ну, в этом возрасте вполне нормально стесняться имени Прохор, вздрагивать при виде лягушек и не любить темноту.

– Скажите, вы сделаете из него человека?

– Сделаю! – пообещал я, вспомнив о щедрой зарплате.

– Я хочу, чтобы он прыгал, плавал, дрался и дерзил как настоящий мальчишка!

– Сделаю. Прыгать, плавать, драться и дерзить – дело нехитрое. – Я встал, показывая, что готов приступить к работе.

– Может быть, у вас есть ко мне вопросы?

– Есть, – неожиданно для себя сказал я. – Сколько вам лет?

– Да вы нахал ко всему прочему!

– Да, и собираюсь научить этому вашего сына по вашей же просьбе. Отвечайте, я никому не скажу.

В её глазах промелькнули поочерёдно удивление и возмущение, но как дама высшего света, она быстро справилась со своими эмоциями.

– Сорок девять, – невозмутимо сообщила Ирма Андреевна.

– Надо же. Я думал, максимум тридцать пять, – не соврал я.

– Только не учите моего сына быть подхалимом, – улыбнулась хозяйка.

– Я научу его говорить правду, какой бы лестью она не казалась! – Я обнаглел настолько, что поцеловал ей руку.

Она оттаяла так, что улыбнулась мне, показав ровный жемчуг зубов.

– Вы будете жить на территории дома и питаться на кухне. Выходной – воскресенье. Если захотите, можете выбираться в город. Арнольд сейчас покажет вам ваше жилище.

– Арнольд – это кто?

– Мой охранник. Он провожал вас сюда. Надеюсь, вы с ним подружитесь.

– Я тоже надеюсь, что у меня не будет недоброжелателей в вашем доме. Когда я смогу познакомиться с Прохором?

– В девять тридцать он завтракает. В десять можете встретиться с ним на лужайке перед бассейном. Там есть беговая дорожка и несколько турников.

– Отлично. Я рад, что мы нашли общий язык.

– Я тоже рада.

Мы обменялись улыбками, рукопожатиями и снова улыбками. Нужно было ретироваться, а то дело могло дойти до реверансов и поцелуев в щёчки.

«Жилище» оказалось двухэтажным комфортабельным домиком.

На первом этаже находились кухня, душевая и туалет, на втором – гостиная и небольшая спальня. Дом был оборудован по последнему слову техники. Кроме кондиционеров в гостиной и спальне, на кухне стояла отличная бытовая техника, включая посудомоечную и стиральные машины, тостер, кофемашину и микроволновку. В спальне над кроватью висел огромный плазменный телевизор, стояли ДВД и ноутбук с выходом в сеть.

– Не заскучаешь, – пообещал мне Арнольд, кивнув на штабеля дисков с фильмами и музыкой. – Тут тебе боевиков на полгода хватит смотреть.

– Кто здесь жил до меня? – поинтересовался я.

– Да кто только не жил! В основном, гости. Приедут на недельку к Ирме Арнольдовне, поколбасятся в тёплом климате и уедут куда-нибудь на Сахалин.

– Ясно. – Я, не разуваясь, плюхнулся на широкую тахту и с наслаждением вытянул ноги. – Будем считать, что я гость с Сахалина. Глеб, – представился я.

– Арно. – Он крепко пожал мне руку и присел на узкий диванчик возле стола. – Будешь пацана хозяйского уму-разуму учить?

– Буду.

– Совсем дикий пацан. Тяжело тебе придётся.

– Ничего. Я привык иметь дело с дикими пацанами.

Мне очень хотелось, чтобы Арно ушёл, но он и не думал оставлять меня в одиночестве.

– Хотел тебя предупредить… – Телохранитель замялся и нервно потрепал свой мясистый нос.

Меня так заинтересовала его нервозность, что я даже привстал.

– Что? Хозяйка нерегулярно платит? – выдвинул я первую пришедшую на ум версию.

– Что ты, Ирма очень порядочная женщина. Если она сказала, что заплатит, значит, заплатит – аккуратно и в срок. Но у Ирмы есть старшая дочь, Настя. Ей двадцать три года и это… тушите свет. Ни одного мужика не пропустит. Красивая, стерва, и этим пользуется. А потом всеми щупальцами вцепляется так, что шагу ступить невозможно. Интригует, компрометирует, перед хозяйкой так подставляет, что с работы запросто вылететь можно! До меня тут ни один телохранитель больше месяца не работал, но предыдущий парень оказался моим бывшим одноклассником, он меня предупредил. Так что я свою службу в этом доме выстраиваю так, чтобы со стервозиной-Настей не пересекаться. А если и пересекаться, то в присутствии других членов семьи, что и тебе советую. Ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы на твоём месте через неделю оказался какой-нибудь зануда-ботаник.

– Спасибо, что предупредил, – искренне поблагодарил я. – Буду держаться от хозяйской дочки подальше. – Я снова лёг, вытянул ноги и закрыл глаза, в надежде, что теперь-то уж Арно точно уйдёт.

Но он не двинулся с места.

– Слушай, у меня впечатление, что я тебя где-то видел…

– М-м-м, – промычал я, давая понять, что хочу отдохнуть перед началом рабочего дня.

– Вспомнил! – Судя по звуку, Арно треснул себя ладонью по голове. – Вспомнил… Ты муж великой писательницы Эллы Тягнибеды!

– Не великой, а известной, – не открывая глаз, раздражённо поправил я. – Великие у нас Лев Толстой и Пушкин. Остальные – известные…

– Ну, дела! – продолжал радоваться телохранитель. – Да я же твоё фото в журнале «Бэлль» видел! У тебя там был та-акой костюм!!! Та-акие ботинки!!! Слушай, а чего ты с такой женой, да с такими её гонорарами в придворные педагоги подался?!

– Чтобы остаться самим собой, а не быть мужем известной жены. – Я открыл глаза и хмуро посмотрел на Арно, проклиная тот день, когда согласился на фотосессию в популярном глянце.

– Ну, не знаю… – Анро посмотрел на меня как на невиданное чудище с рогами и хвостом. – Если бы у меня была та-акая жена, та-акой костюм и та-акие ботинки, я бы ни за что…

– Извини. Я прямо с дороги, а впереди рабочий день. Хотелось бы отдохнуть пятнадцать минут. Был рад знакомству. – Я резко встал и протянул ему руку.

Он пожал её с некоторым подобострастием и ушёл.

Я уехал от Элки за тысячи километров, а шлейф её звёздности преследовал меня, словно тень… Выхватив из сумки мобильный, я позвонил жене.

– А? – сонно спросила она.

Я успел забыть, что раньше полудня Беда не встаёт.