Андрей Левин - Тайна Запретного города Страница 2

Оставив машину у каменной ограды, Хоанг вошел через небольшую дверцу на территорию гробницы Ты Дыка, а точнее, его бывшей загородной резиденции. Как и загородные резиденции других вьетнамских королей, она стала последним пристанищем четвертого по счету монарха из некогда могущественной династии Нгуенов*.

_______________

* Династия Нгуенов правила во Вьетнаме с начала прошлого века.

Старик сторож не обратил на Хоанга ни малейшего внимания: сюда часто приходили люди, чтобы побродить в тиши усыпальницы августейшей особы. Хоанг прошел мимо заросшего фиолетовыми цветами ряски и розовыми лотосами пруда с деревянным павильоном на берегу и, поднявшись по каменным ступеням к бывшим королевским покоям, свернул направо, к могиле Ты Дыка.

Около нее стоял человек, лица которого Хоанг в темноте не различал. Он хотел было произнести условленную фразу пароля, но вдруг услышал знакомый, хрипловатый голос:

- С днем рождения, командир.

Хоанг на мгновение опешил. Перед глазами моментально возникла бамбуковая хижина в джунглях и лицо комиссара, вручавшего ему орден.

- Лием?!

- Угу. Я.

Хоанг бросился вперед, схватил друга за плечи.

- А пароль? - беззвучно смеясь, спросил тот.

- Иди ты к черту! Твое лицо надежнее всех паролей, - Хоанг все еще не верил, что видит живого Лиема. - Ты... ты помнишь, что у меня день рождения?

- Ну а как же? И даже орден тебе привез. Вернее, не сам орден, а приказ о награждении. Да и то устно. Вручение отложено до лучших времен.

Хоанг почувствовал, как все его существо начало ликовать. Он напрочь забыл все свои сегодняшние тревоги. Встретив старого товарища, он словно осязаемо прикоснулся к прошлому, и перед ним быстрой вереницей побежали картины давно минувших лет - бои, марши, привалы, лица боевых друзей. Ни один из эпизодов его партизанской жизни не вырисовывался отчетливо. Видения громоздились одно на другое, перехлестывались, повторялись. За несколько секунд Хоанг просмотрел странный фильм, склеенный из обрывков воспоминаний.

- Спасибо, - выдохнул он.

- За что? - не понял Лием.

- Ну, за орден... за высокую оценку... за то, что ты пришел именно сегодня. Такой подарок для меня...

- Э-э, ты стал совсем гражданским человеком, - лукаво прищурился Лием. - Забыл, как благодарят за награду в строю?

И, видя, что Хоанг смутился, добавил:

- Шучу, шучу. Потом будешь слова говорить. При вручении. Как ты догадываешься, я пришел не только для того, чтобы поздравить тебя с днем рождения.

- Догадываюсь. Один вопрос, и перейдем к делу.

- Я слушаю.

- Скажи, ты случайно... ничего не слышал о Лан? Ведь я не видел ее больше двадцати лет. А сына вообще никогда не видел. Пытался что-нибудь узнать о них, но безуспешно.

- Я понимаю, - ответил Лием. - Понимаю, как тебе трудно. И не только тебе. Сколько семей разлучила эта война! Страшно подумать. Не десятки, даже не сотни - тысячи! Ведь воюем уже тридцать лет!

Хоангу показалось, что Лием не хочет отвечать на его вопрос.

- Ты что-то знаешь? Скажи. Я... я готов ко всему.

Лием вдруг рассмеялся:

- Хотел сказать потом, в конце разговора. Да ладно уж, не буду тебя мучить. Жива твоя Лан, жива. Больше того, ты скоро ее увидишь.

- Лием! - Хоанг схватил друга за плечи. - Лием, дружище! Ты... ты это серьезно? Я... слушай... подожди... - Он вдруг резко вскинул голову и прищурился, глядя Лиему прямо в глаза. - Но почему же ты молчал столько времени? Почему не попытался увидеть меня раньше, сказать. Ты ведь знал! Ты ведь...

- Хоанг, меня перебросили в центр только три месяца назад, - мягко ответил Лием. - А до этого я ведь ничего не знал ни о тебе, ни о ней.

- Да, да, конечно, - Хоангу стало неловко за свою резкость. - Ты... прости. Скажи, а сын? Ты что-нибудь знаешь?

Лием отрицательно покачал головой:

- Я и о Лан узнал случайно. Она ведь работает в Сайгоне, а в моем ведении - подпольные организации Хюэ. У них в Сайгоне погиб связник. Ну, я и попросил кое-кого, чтобы тебя на пару месяцев перебросили туда, пока не подберут подходящего человека. Сказал, что вы не виделись с пятьдесят четвертого года. Оказывается, никто и не знал, что вы женаты.

- Так ведь наш брак не был зарегистрирован, - сказал Хоанг и добавил растроганно: - Спасибо, дружище.

- Вот так-то лучше, - шутливо проворчал Лием. - Ну, ладно, теперь о деле. В Сайгон ты, конечно, сможешь выбраться?

- О чем ты говоришь! - радостно воскликнул Хоанг.

- Так вот, в центральном аппарате "Феникса" уже несколько лет работает наш человек по кличке Смелый. Он передает свою информацию Лан. Лан была связана с товарищем, которого убили, а он - с оперативной группой и с центром. В зависимости от характера информации она шла либо в центр, либо прямо в подпольные ячейки. Лан для окружающих - гадалка и владелица небольшого ресторанчика по имени Фам Тху. Когда появишься у нее, будь предельно осторожен. И вот почему. Дело в том, что начальник отдела безопасности майор Туан считает, что Лан работает на него.

- Вот как?!

- Да. Там у него явочная квартира для встреч со своими агентами. Смелый появляется у Лан, не боясь навлечь на себя подозрения, потому что это санкционировано Туаном. Два года все шло нормально. Однако получилось так, что у Туана убили двух осведомителей, причем именно тех, с которыми он встречался в особняке Лан. Чистая случайность, но она насторожила Туана, и он занялся основательной проверкой обитателей особняка. Смелый успел предупредить об этом Лан. Ей некогда было ставить в известность центр, и она решила подстраховаться сама. В ее особняке работал дворником наш товарищ. Она позвонила Туану и сказала, что якобы разоблачила в своем дворнике вьетконговца. Туан клюнул и помчался к ней. Дворника в особняке, естественно, уже не оказалось. Кажется, Туан поверил и глубже копать не будет. Но все же имей это в виду. И постарайся вместе с Лан и товарищами из оперативной группы выяснить обстоятельства гибели связника.. Нам нужно в ближайшее время точно знать: выследили только его или охранке известно что-нибудь еще. Пусть Смелый даст по этому поводу самую подробную информацию.

- Ну что ж, мне все ясно, - сказал Хоанг. - Давай адреса, пароли.

- Садитесь, Уоррел. - Грузный мужчина в больших роговых очках небрежно махнул рукой и вновь положил ее на подлокотник кожаного кресла.

Полковник Эдвард Уоррел, вытянувшийся по стойке "смирно" и приготовившийся было доложить о своем приходе по всей форме, расслабился.

- Благодарю вас, сэр, - отчеканил он и опустился в кресло по другую сторону большого квадратного стола.

- Курите, - хозяин кабинета щелкнул пухлыми пальцами по пачке "Кента". Пачка скользнула по гладкой поверхности стола, и Уоррел подхватил ее на лету.

- Благодарю вас, сэр, - повторил он тоном робота и достал из кармана зажигалку.

"Жирная, сытая свинья! - раздраженно подумал он, наблюдая, как толстые губы шефа медленно перекатывают из угла в угол рта сигарету. Ты-то будешь каждое утро садиться в свое кресло выспавшийся и чистенький. А меня опять пошлешь куда-нибудь к черту на рога?"

- Есть работа, Уоррел, - без обиняков начал генерал. - Я понимаю, вы имеете право на отпуск, но... Америка нуждается в вас.

"Черт бы тебя побрал! - выругался в душе Уоррел. - Америка всегда нуждается во мне в самое не подходящее для этого время".

- Вам предстоит командировка в Южный Вьетнам. Ее продолжительность будет зависеть от вас. Вы человек опытный, хорошо знаете страну...

Южный Вьетнам Уоррел знал действительно хорошо. Впервые он попал туда в 1954 году, сразу же после подписания Женевских соглашений. В то время американские специальные службы активно устанавливали контроль над деятельностью администрации Нго Динь Дьема, ставшего президентом с помощью США. Этой работой руководил крупный специалист по противоповстанческой борьбе полковник Лэнсдейл.

Двадцатипятилетний лейтенант Эдвард Уоррел почитал за счастье работать под началом такой известной и незаурядной личности. Он боготворил своего шефа, всегда подтянутого, безукоризненно одетого, подчеркнуто вежливого. А больше всего Уоррел восхищался взглядами Лэнсдейла, его умением схватить самую суть сложных и запутанных проблем, которых в Южном Вьетнаме было так много. Уоррел хорошо запомнил один из уроков психологии, который дал ему однажды шеф и которым он стал руководствоваться во всей последующей работе. Многие подробности того разговора давно забылись, но отдельные высказывания Лэнсдейла цепкая память Уоррела хранила до сих пор.

"Времена примитивной колонизации прошли, - сказал тогда и потом еще неоднократно повторял Лэнсдейл. - Если даже на каждом клочке Южного Вьетнама будет находиться американский солдат, мы не добьемся своих целей здесь. Но мы добьемся своих целей, если сможем завоевать сердца и умы этих людей, сможем войти в "запретный город" вьетнамского характера. А попав в его лабиринты, нужно освещать себе путь знанием местного языка, нравов и обычаев страны, литературы и истории ее народа. Только так можно стать хозяином "запретного города".