Алла Полянская - Вдвоем против целого мира Страница 22

– Дэн, а надо ли вообще это ворошить? – Виктор с сомнением смотрит на стопку альбомов. – В таких делах иногда вылезают весьма неприятные вещи. А ну как выяснится, что это сама Соня убила сестру.

– И подбросила ее кости в свое озеро. – Реутов ухмыльнулся. – Нет, Витек, Соня Шумилова, конечно, дама своеобразная, но сестру она не убивала, в этом я уверен. А вот кто-то – убил. И этот кто-то подбросил останки в озеро Шумиловых, а значит, он еще опасается разоблачения. Он не думал, что останки обнаружат, в свое время озеро исследовали водолазы, тем более он и представить себе не мог, что останки обнаружат так скоро, но случилось то, что случилось, и убийца теперь знает, что мы будем ковыряться в той старой истории. И кто знает, кого он убьет следующим, чтобы зачистить концы. Да, сегодняшние участники пикника тогда были детьми, но дети очень многое замечают, и детские воспоминания подчас бывают очень точными, ты же знаешь. Тогда у них могли и не спросить ни о чем, или спросить приблизительно так: вы не видели Лизу? А они ее не видели, но могли видеть кого-то другого и не придать этому значения. И убийца это знает.

– То есть сейчас убийце за пятьдесят?..

– Не обязательно. – Реутов снова перелистнул страницу альбома. – Лизу могли убить деревенские подростки. Да и кто-то из друзей мог это сделать, ведь поминутно никто не следил, кто куда отходил, когда приходил. Любой мог убить Лизу, кроме, думаю, Сони и Влада. Никого не сбрасываем со счета. А это интересно. Смотри, вот фотография отца девочек, Николая Ивановича Шумилова. Посредственный ученый, женатый на даме в змеях. Он умер пятнадцать лет назад от инфаркта, в том же году скончался и сам профессор Шумилов. Вот как его изобразила Лиза. Это же шедевр, если вдуматься.

На картинке простым карандашом нарисован человек в серой шляпе. Невыразительное лицо, едва намеченное, зато очки и шляпа прорисованы очень тщательно.

– Он был посредственностью в тени знаменитого отца. Женат на сногсшибательной красавице, у которой точно с головой были проблемы, а сам он никто, серая моль. – Реутов рассматривал рисунок. – Я его изображений вообще мало встречал на этих страницах. Лиза не считала его важным. А вот этот человек был для нее важен. Это Анжелика Рыбкина, теперь она жена владельца сети аптек, а тогда была дочерью деревенского алкоголика, невесть как принятая в компанию мажоров. Вот она на фото. В детстве была замарашкой, а сейчас, видимо, очень своеобразная дама. По-своему красивая, но…

На картинке была изображена девочка с глазами, которые метали молнии. А ресницами служили крылья бабочки. Узкий злой рот и длинноватый нос, гораздо длиннее, чем на самом деле.

– Она похожа на ведьму из сказки. – Виктор вздохнул. – Не злую, но и не добрую, а так. Надо же, какая была фантазия у ребенка…

– Вить, это не фантазия. Она такими их видела. Просто сказать не могла. Вот, смотри, профессор с супругой. Видишь, как они нарисованы?

Они стоят к зрителю спиной. То, что это именно профессор Шумилов и его жена, понятно по лабораторным халатам и характерным прическам, но они стоят спиной.

– Они ничего не хотели знать. – Реутов хмыкнул. – Пожалуй, это самый надежный наш свидетель – Лиза Шумилова. Она их всех выставила как на ладони. Вот, смотри, еще Соня.

Соня лежит, скорчившись от боли, а над ней стоит Лиза с каким-то молотом в руках, замахивается им, ее сестра в ужасе прикрыла голову руками. Лиза не пощадила себя, ее лицо – лик демона, с черными провалами глаз, с красными волосами и руками, гораздо более крупными, чем положено девочке.

– Она разрушала жизнь сестры и знала это. И ничего не могла с этим поделать. – Реутов перевернул страницу. – Вот опять Соня, уставилась на Дариуша Андриевского, а он стоит спиной и смотрит на Татьяну Филатову. Соне нравился Дариуш, а он обращал внимание на Таньку-Козявку уже тогда.

– Я бы тоже обратил. – Виктор причмокнул. – Я ее фотки видел в Интернете… Дэн, там такое тело!

– Смотри, как ее видела Лиза.

Это, безусловно, была Татьяна. То же высокомерное выражение лица и ее глаза, Лиза каким-то образом смогла подобрать нужный цвет. Тело еще подростковое, но уже красивое. И только присмотревшись, Виктор увидел, что эта картинка выполнена как отражение в зеркале. И отражается так величественно крохотная фигурка злобного карлика, профиль которого, безусловно – профиль Татьяны, но это шарж, и очень злой.

– На самом деле она, скорее всего, такая и есть – злобная, жуткая баба, помнишь недавний скандал с беременной, которая потеряла ребенка, потому что у Филатовой есть хобби – шутить над людьми. Я просмотрел содержимое сайта, который она ведет, и скажу тебе – эта баба заслуживает хорошего пинка, а может, и не одного. И вряд ли она когда-то была другой, судя по этому рисунку. Лиза умела видеть людей без масок. И то, что на пикник к Соне не пригласили ни Филатову, ни Андриевского, о многом говорит. – Реутов задумался. – Думаю, Лиза и убийцу рисовала. А потому я пристально изучу все альбомы и фотографии.

– А я, пожалуй, почитаю дело. – Виктор потянулся к папке. – Ты прав, здесь варилась какая-то дьявольская каша, и, похоже, она еще не готова.

– Да, но сейчас процесс пойдет быстрее. – Реутов разложил фотографии на столе. – Если кто-то бросил эти останки в озеро к Шумиловым, значит, он все еще здесь. И убийство Лизы не случайность. А потому мне очень надо поговорить с соседкой Шумиловых по даче доктором Оржеховской и с Анжеликой Рыбкиной, ну хоть разорвись теперь.

– Доктор Оржеховская мне кажется крепким орешком. – Виктор рассматривает фотографии. – Лицо такое… я таких баб знаю, тихая-тихая, а как вцепится, то либо сделаешь, как она хочет, либо она тебя живьем сожрет. Но эта… Анжелика… бррр! После рисунка Лизы…

– А, ты проникся!

– Девчонка и правда была занятная. – Виктор потянулся к альбому. – Покажи мне, как она эту докторшу изобразила.

– Вот, смотри, ничего страшного.

Доктор Оржеховская была изображена в халате, напоминавшем крылья, и под этими крыльями прятались дети – Соня и маленький белобрысый мальчик, видимо, Влад Оржеховский.

– Надо же. – Виктор покрутил головой. – Ангел-хранитель просто. Мальчишке тогда было лет десять, ты говорил?

– Да, десять. И вот птица, защищающая птенцов. – Дэн рассматривает картинку. – В птенцы она приняла и Соню тоже. Думаю, Елена знала, что происходило у Шумиловых, и после стольких лет охотно расскажет. Вряд ли она пылала большой любовью к этой семейке, раз уж Соню приняла в птенцы. То есть она считала, что девочка нуждается в защите.

– Судя по всему, она в ней нуждалась. Вот жалость-то… Она, похоже, хорошая девка, эта Соня. Приятная такая барышня, фигуристая опять же… – Виктор отхлебнул пива из банки. – Давай съездим к этой… Анжелике. Терпежу никакого нет, полно вопросов.

Реутов засмеялся и хлопнул приятеля по плечу. Он знал, что напарник побухтит и перестанет, а дело его заинтересует, не может не заинтересовать. И на его чутье Реутов целиком полагался.

– Ведь эту Рыбкину сейчас запросто могут вальнуть, Дэн. – Виктор идет вслед за напарником к машине. – Да не беги ты, имей понимание, что я пиво на ходу пью.

– Не причитай, лучше садись. Пиво можешь и в машине пить.

– Так я и в машине буду. – Виктор достал из кармана запотевшую банку. – У этих тогда на даче шашлычок был отменный, а пиво они уронили, водолазы им достали. Додуматься надо было – пиво в озеро сунуть, весь пакет!

– Если бы не сунули, так бы там останки и лежали бы. – Реутов вырулил на дорогу. – Меня другое занимает. Почему именно сейчас, что случилось? И зачем туда? Ведь эти кости можно было закопать где угодно, за двадцать лет по одной разбросать, никогда бы не нашли.

– Это если человек имел цель их спрятать. – Виктор допил пиво и смял банку. – А если останки туда бросили, чтобы их нашли наконец?

– Никто не мог предположить, что ребята сунутся туда с пивом, и глупо было рассчитывать, что мы подумаем, будто тело там находилось все эти годы. Кроме заключения экспертов, есть отчеты с того времени, в том числе и водолазов. Озеро на участке Шумиловых было обследовано самым тщательным образом. Тела там не нашли. Нет, Вить, что-то мы упускаем.

– Так мы только начали. – Виктор с сожалением посмотрел на последнюю банку пива. – Думаю, если кости не разбросали и не уничтожили, что-то убитая значила для убийцы. То есть это был не какой-то алкаш, маргинал заезжий. Он хранил ее тело, а потом что-то случилось, и он решил ее похоронить – ну, как умел. Почему именно там и именно таким образом и где останки были все это время, спросим у больного на голову сукина сына, когда его поймаем, а пока можно только гадать. Но то, что Лиза Шумилова что-то значила для убийцы, не позволило ему избавиться от ее тела.