Леонид Словин - Хозяин берега Страница 22

- Откройте багажник. - Я положил ключи на капот.

Снабженец посмотрел на Парфенова. Начальственный зампред Рыбакколхозсоюза ничего не сказал, сделал несколько шагов в сторону.

- Я человек маленький, как скажете... - Вахидов открыл багажник, крышка поднялась до упора, энергично и плавно качнулась.

Багажник оказался заполнен тушами свежей рыбы. Это были осетры - не особо крупные, шесть - десять килограммов каждый.

Я закрыл багажник.

- Прошу в машину. Бала. - Я обернулся к своему помощнику, он был тише воды и ниже травы. - Перейдете в "Волгу". За руль. Доставите обоих в прокуратуру. Хаджинур сядет на заднее сиденье между ними...

- Я понял.

- Возьмите от обоих объяснения. Чья рыба, как к ним попала? Куда везут, занимались ли раньше скупкой осетровых у браконьеров и у кого именно? И ждите меня. Я еще проскочу вдоль берега. Все. '

- Не все! - Парфенов злобно взглянул в мою сторону. - И здесь смотри тоже! - Он дернул дверцу. И меня обыщи! Чего уж там! - Он стал выворачивать пустые карманы. - Поиздевайся вдоволь! Сегодня Парфенов у тебя в руках! Но завтра ты мне ответишь за проюкацию! - Он бешено закрутил перед моим носом огромным кулаком. - За то, что вы мне подсунули в багажник! Вместе с этим... - Он ткнул пальцем в Вахидова. - Все ответите! Сволочи!

Он тяжело плюхнулся в машину, но не сзади, с Хаджинуром, как я предлагал, а на первое сиденье, рядом с Балой.

- Я требую срочно доставить меня к дежурному по облисполкому. Я депутат и пользуюсь депутатской неприкосновенностью...

"Черт с тобой, - подумал я. - Надеюсь, ты не выхватишь руль и не сбросишь машину в кювет".

Орезов молча сел на второе сиденье.

- Одну минутку, товарищ прокурор!.. Вахидов отозвал меня.

- Одну минутку... - В машине нас не могли слышать. - Я человек не богатый, есть люди богаче меня." Но все же! Я позвоню, мне принесут. Сколько? Тридцать тысяч?

- В машину! - приказал я.

- Пятьдесят? Сто тысяч?

- Бала, - я нагнулся к кабине, - сразу вызывайте следователя. Пусть возбуждает уголовное дело, посылает людей на обыск. И сразу арест на имущество...

Минут тридцать я буквально крался с "Нивой" по трассе, до одури вглядываясь в черноту. Время от времени останавливался, выходил на дорогу. Стояла абсолютная тишина. Ветер был с моря.

"Настоящая браконьерская ночь... Даже если заглохнет мотор, лодку все равно не вынесет на середину, а прибьет к берегу..."

Побережье было пусто. В одном месте я увидел несколько "козлятников", но и в них тоже было темно и пусто. Я плохо представлял себе, где может находиться браконьерская лодка, выгрузившая добычу. Зарыться в песок? Вернуться в море? Я слышал об обоих этих вариантах. Тягач тоже мог уволочь тяжелую лодку. Но чтобы погрузить ее на машину, требовалось достаточное число людей.

Под ногу мне попало что-то твердое. Я нагнулся. Это был обломанный кусок весла, тут же валялась изуродованная уключина от "кулаза". Железо было натыкано всюду.

Я решил не ехать дальше, укрыл "Ниву" позади "козлятников": если бы лодку повезли по трассе, они не смогли бы проскользнуть незаметно.

Показалась луна, она была похожа на огромную приплюснутую чашу. Вдали виднелось несколько домов - в них никто не жил: пустые глазницы окон, выщербленные стены. Берег, покрытый серым мелким ракушечником, чуть слышно поскрипывал, звук напоминал скрип качалок, без устали ночью и днем качавших нефть.

В море, впереди, что-то темнело. Это были уже виденные мною остатки разрушенных скал. Я находился метрах в трехстах от метеостанции, у опустелого города. "Все следы ведут сюда..."

В ту же секунду я увидел фары быстро отъехавшей от берега машины.

Пока я был здесь, она находилась по другую сторону метеостанции. Это был, должно быть, приспособленный для езды по ракушечнику с песком мощный "газон" с двумя ведущими осями и высокой посадкой. Водитель шел на скорости по грунтовой, сильно петлявшей дороге в сторону шоссе. По-видимому, он решил пройти ее быстро, в один прием, чтобы не засесть.

Это ему удалось. На трассе машина остановилась. Водитель, как и я, выключил фары, вышел из кабины - мне было хорошо слышно, как щелкнула дверца. Он несколько секунд постоял. Потом дверца щелкнула вторично.

Я дал ему отъехать, осторожно повел "Ниву" к шоссе.

План мой был прост - не приближаться к едущему впереди, пока мы не окажемся перед самым городом.

Гонка Началась.

Он знал дорогу и сразу же легко ушел вперед. Я мчался в полном одиночестве.

Шуршал асфальт. Я держал скорость под восемьдесят с лишним, но впереди было по-прежнему темно, пусто.

"Бала и Хаджинур завезли сиятельного зампреда Рыбак-колхозсоюза в облисполком и занялись Вахидовым и рыбой... - подумал я. - Бала, должно быть, берет объяснение, а Хаджинур созванивается с торгашами..." Ресторан на пристани еще работал.

"Ниву" сильно заносило - я мчался, словно по наледи.

Скоро должны были появиться окрестности Восточнокаспийска железнодорожный переезд, замкнутый перемычкой кусок залива для сброса использованных вод, и дальше старый, Полуразрушенный пост ГАИ...

Внезапно далеко впереди я увидел ощупывающие дорогу полоски света, они показались мне удивительно короткими, словно отрубленными. Там шла машина. Вот ее фары выхватили из черноты информационный щит ГАИ, поднятый под углом полосатый шлагбаум. Я резко прибавил скорость.

В город мы въехали почти одновременно. Незнание топографии города не позволяло мне двигаться параллельными улицами: я принужден был держаться "на длинном хвосте".

Не удалось мне и разглядеть номер машины. Я понял только - передо мной был никакой не "газон", а обычный "Москвич". В полумраке было трудно определить его цвет, что-то подсказывало мне, что машина изрядно потрепана и управляет ею никакой не ас, а любитель. И возможно, нетрезвый.

Так мы тянулись еще некоторое время один за другим, пока неизвестный водитель неожиданно не свернул к Нахалстрою. Мы проскочили центр неряшливой площади с "Парикмахерской Гарегина", с основополагающими жизненными вехами - роддомом и приютом для престарелых. "Москвич" сделал еще два-три поворота, и тут я его потерял.

Было темно. Я мгновенно прекратил преследование, главным было сейчас точно установить свои координаты, тогда утром можно продолжить розыск.

Я выскочил из машины. Прошел вдоль улочки. Глиняные невысокие дувалы. Тусклый свет. Приземистые домики с прилепившимися к ним террасками. Сарайчики. Гаражи.

"Если я точно свернул за ним, машина должна стоять где-то здесь..."

"Второй тупик Чапаева" - значилось на табличке.

Я почти бегом вернулся в машину, включил зажигание.

Панельный жилой дом - с водной милицией и прокуратурой в угловом подъезде - не спал. Идя по двору, я слышал доносившиеся сверху отголоски детского плача, приглушенный смех, музыку.

Окна водной милиции были ярко освещены, словно там отмечалось торжество. Балюстрада водной прокуратуры выглядела тускло. В кабинете у Балы неярко горела настольная лампа.

- Прокурор области вас разыскивает, Игорь Николаевич" - объявил дежурный Баранов. - Он просил сразу ему позвонить.

- Что-нибудь произошло? - спросил я.

- Да нет. Все нормально. Повезли осетрину сдавать - пока не вернулись.

- Следователь приехал?

- Сказал, уложит детей и приедет...

Я поднялся к Бале.

В кабинете было тихо. Мой помощник что-то быстро записывал. Напротив, обняв ладонями виски, беззвучно раскачивался на стуле Вахидов. Я понял, что он молится. Или плачет.

Я включил верхний свет. Вахидов поднял голову. Передо мной сидел человек, увидевший за моей спиной собственную смерть.

Я поманил Балу на балкон.

- Что случилось?

- Парфенов в машине повел себя резко. Сказал, что Вахидова надо расстрелять, как Умара Кулиева, потому что это экономическая диверсия спекулировать осетриной, когда простой народ голодает...

- Ну и подонок!

- Вахидов понял, что начальство от него открестилось. Сделает козлом отпущения... Сейчас он все рассказывает...

- Все?

- Или почти все. Как выручал начальство. А заодно набивал карманы себе и им... - Бала выражался в не свойственной ему решительной манере. - По указанию областных властей он на протяжении ряда лет закупает у браконьеров икру и красную рыбу... Причем в большом количестве. В последнее время он приобрел двести пятнадцать килограммов приготовленной кустарным способом паюсной икры...

- И куда икра пошла дальше?

- На стол к узкому кругу лиц. На подарки. В Москву.

- А что руководство комбината?

- Оно - в курсе. Все оформляется через ОРС...

- А указания?

- Только устные. Ни письменных распоряжений - ничего! Собственно, мы как следует и не поговорили... Очень много звонков. Я не беру трубку, тогда звонят дежурному. Областной прокурор, директор саженого комбината - все уже знают - Парфенов будто бы обвинил нас в провокации... Смешно!

Смешного было мало.