Наталья Калинина - Секрет черной книги Страница 23

Тем днем у нее резко поднялась температура. Мама сделала вывод, что дочь простыла под дождем, а Вера не стала говорить ей, что промерзла она на том идущем от Алины холоде. Неделю она проболела и даже пропустила первый звонок в школе. В одну из ночей Вере стало особо плохо, ее отвезли в больницу, но утром девочка вдруг проснулась здоровой, без температуры и озноба, только с сильной слабостью. Ее продержали для верности еще пару дней, затем выписали. И уже дома Вера узнала страшную весть: Алины не стало. Подруга успела вернуться домой, к себе на Север, и даже сходила на первый звонок. Но в одну из ночей, в ту, когда Веру увезли в больницу, уснула и больше не проснулась. Взрослые, сочувствуя горю старухи Медведевой, которая от такой вести сразу слегла, шептались о сердечной недостаточности, кляли Север с его непригодным для детей климатом и отсутствием витаминов. А Вера… Вера замкнулась в себе и молчала неделю, чувствуя какую-то непонятную вину перед подругой. Будто не сказала той самого главного. Мама плакала, обнимала ее и пыталась растормошить, думая, что дочь так глубоко переживает смерть подруги. Вера даже не ходила ту неделю в школу. А в один из дней она спустилась во двор, сходила за дом и выкопала спрятанный под елкой их последний с Алиной «секретик» – фантик от жевательной резинки. И зачем-то отдала его встреченному во дворе Степке.

– Это тебе от Алины, – сказала она, чувствуя неловкость от того, что выдала оторопевшему мальчишки последнюю тайну своей подруги. Но почему-то понимала, что так надо сделать, будто Алина ее попросила. Надо сказать, Степка тогда повел себя по-взрослому: объявил всем друзьям, что Алина была его невестой, и если бы не ее смерть, они когда-нибудь бы поженились. Степке все сочувствовали, а он гордо носил фантик в нагрудном кармашке школьной рубашки («у сердца») еще долго. Потом, спустя уже годы, Степка женился первым из их дворовой компании, уехал с женой жить в другой район, с Верой отношения не поддерживал. Но до нее дошли слухи, что свою дочь он назвал Алиной. То ли просто имя ему нравилось, то ли не забыл свою первую поклонницу.

…Вера в мыслях о том далеком случае из детства подъехала к дому, поставила машину на обычное место и открыла дверь. И тут же услышала раздающийся с ее двора ужасный грохот, сквозь который прорывался женский вопль:

– Люди добрые! На помощь!

VIII

Влад решил ехать к девице не с самого утра, а уже во второй половине дня, когда та наверняка уже должна была встать. Впрочем, думал он в этот момент не об отдыхе девушки, а о том, что сам ненавидит вставать рано. Он – ночная птица. Какое это блаженство – не идти против привычек и потребностей организма. Пожалуй, он больше выиграл, чем потерял, когда променял обеспеченную жизнь топ-менеджера на занятие, о котором предпочитал не распространяться во избежание дотошных вопросов шокированных собеседников. Те, кому он нужен, его сами находят.

Влад предусмотрительно поставил мотоцикл за три дома от того, который был ему нужен, – подальше от взглядов вездесущей бабки-соседки, прошел оставшееся расстояние пешком и остановился у знакомой калитки. Что-то подсказывало ему, что девица вряд ли примет его с распростертыми объятиями, угостит чаем с плюшками и поверит во все то, что он собирался ей сказать. Он бы и сам не поверил. Да и, если честно, до конца еще не понимал, во что ввязывается. Гостья не рассказала ему много – то ли не хотела, то ли не владела всей информацией. Придется действовать по обстановке.

Звонка на заборе не оказалось, и пришлось стучать найденным камешком по деревянным перекладинам. Влад подождал, но никто так и не вышел на крыльцо. Наверняка хозяйка просто не услышала стука, а может, все еще отсыпалась после ночной смены. Калитка была заперта на простую щеколду, которую откинуть ничего не стоило, и Влад без колебаний вошел во двор и поднялся на крыльцо. У двери тоже не было звонка, и ему вновь пришлось стучать. А когда и тогда ему не открыли, он подошел к окну и заглянул в него. Может, девицы просто нет дома? Тогда что ему делать: дождаться ее или приехать позже? Или просто оставить ей записку с номером телефона и просьбой позвонить?

– Опять ты! – раздался вдруг за его спиной ликующий вопль. Влад подскочил от неожиданности и оглянулся. За его спиной стояла та самая бабка-соседка в платке с «рожками» и многослойных одеждах, будто она разом надела на себя все самое лучшее, что нашла в шкафу. На этот раз старуха была вооружена не лопатой, а граблями, которые, словно штык, выставила в сторону непрошеного гостя.

– Ты чего Верке в окна подглядываешь?!

– Надо, и подглядываю, – буркнул Влад, от внезапности момента не найдя ничего другого, что ответить.

– Извращенец! – взвизгнула бабка, угрожающе взмахнув орудием для садовых работ. И, заметив, что Влад попытался сделать шаг, зычно гаркнула:

– А ну не шевелись!

Грабли уперлись ему в живот – не больно, но ощутимо.

– Да вы чего?! – опешил Влад. Но бабка, вдавливая его граблями в стену дома, заорала на всю улицу:

– Шу-ур! Звони в полицию! Я маньяка поймала! Того, который девок в лескé закопал! А теперь за нашей Веркой пришел!

– Да вы совсем рехнулись, что ли?!

Бабка только сдвинула сурово седые брови и воинственно вздернула подбородок. Грабли при этом не убрала, наоборот, налегла на них всем весом, так что Владу и дышать стало трудно. В надежде, что пришла хозяйка, он оглянулся на стук калитки, но увидел еще одну старуху. Эта явилась уже с метлой и с каким-то металлическим баком, который с грохотом волокла за собой за ручку.

– Что случилось, Зин? Я вышла двор вымести, а тут ты будто кричишь. Звала, что ль?

– Звала, звала, глухая ты тетеря! – буркнула первая бабка. – Маньяка вон поймала!

– Да какой я маньяк?! – возмутился Влад.

– Цыц мне! Не рыпайся! А то граблями тебе морду разборозжу!

– Зин, ты уверена, что это маньяк? – спросила вторая старуха с сомнением в голосе, но на всякий случай покрепче сжала в руке черенок метлы. – Вроде не похож.

– Как не похож?! Под описания подходит! Белобрысый, одежда черная. Он, говорю тебе! Ты что, сегодняшнюю газету не читала?!

– Да не маньяк я!

– А зачем тогда пришел? – прокурорским голосом вопросила старуха с граблями.

– Ну, мало ли зачем! Ваше какое дело?!

– Так ты, мож, ухажер Веры? – спросила уже бабка с метлой.

– Ухажер, ухажер, – раздраженно согласился Влад. Не дай бог, конечно!

– А чего тогда без цветов и конфет приперся? – хитро сощурилась первая соседка.

– У нее на цветочную пыльцу аллергия, а от сладкого кариес, черт вас побери!

Неудивительно, что эта девица одинока: с такими «надзирательницами» кто на нее позарится?

– А ты не чертыхайся, антихрист! Или ты этот, как его… Сатанист! Вот!

Вторая бабка испуганно пискнула и торопливо перекрестилась, выронив при этом метлу. Нагнулась и уже громко охнула.

– Ты чего, Шур?

– Да спину заклинило, Зин!

– Тьфу ты, старая колода! Нашла время!

Влад воспользовался тем моментом, что удерживающая оборону бабка оглянулась на свою товарку, вырвал у нее из рук грабли и отшвырнул их в сторону. Но удача, похоже, была не на его стороне: не сделал он и двух шагов, как ему под ботинок попался камень, нога подвернулась, и Влад рухнул на землю, при падении еще и ударившись о притащенный второй бабкой бак.

– Сбегает! – завопила тут же одна из старух. – Догоняй его, Шур!

«Как же, догонит! Ее согнуло так, что с места не сдвинется», – злорадно подумал Влад, но тут же убедился в том, что недооценил находчивость бабок: разогнуться скрюченная радикулитом соседка не смогла, но в такой позе свободно дотягивалась до валяющейся на земле метлы. И едва Влад предпринял попытку встать, как бабка тут же «вслепую» ткнула в него черенком метлы и попала в солнечное сплетение. Он охнул и согнулся пополам. Вот уж поистине мощное и страшное оружие – советской закалки бабки. С такими – нация непобедима. И словно в подтверждение его мыслей, вторая старуха подхватила с земли бак и, ловко перевернув его, водрузила ему на голову. За шиворот посыпалась земля, ветки и еще какой-то мусор, который хозяйка этой «посудины» успела уже в нее собрать. Влад крепко выругался, но брань утонула в адском грохоте, раздавшемся даже не снаружи, а внутри его головы. Звон оказался такой оглушающий, что на какое-то мгновение Владу показалось, что у него сейчас разорвутся барабанные перепонки.

– Шура, шкандыбай к телефону! Зови полицию! – раздалось сквозь гул.

– Охренели, что ли?! – заорал Влад, пытаясь сдернуть с себя посудину. И получил новый удар граблями по дну надетого ему на голову бака.

– Лю-ди-и добрые! – завопила, стуча по днищу сумасшедшая старуха. – На помощь! По-ли-ци-я!

– Что здесь происходит? – раздался третий голос в тот момент, когда Владу наконец-то удалось скинуть с себя бак и чудом увернуться от опускающихся уже на его макушку граблей.