Нина Васина - Черные розы для снайпера Страница 23

– Что, никакой легенды? – возбудилась Ева.

– Я сказала – родных. Родители давно умерли. Близких родственников не имеется, по крайней мере по поверхностной разработке. Мы начали копать поглубже – братья-сестры родителей, но это долго. По детству есть некоторые интересные места. Спецшкола для одаренных детей с восьмого по десятый класс. Поступила в институт в Ленинграде и бросила. Начала зарабатывать натурщицей, потом прошла курсы и вышла на подиум. Теперь ты.

– Итак, для затравки сообщаю, чего хотела террористка в квартире с заложницей. Она потребовала не больше и не меньше как освободить престарелого Пиночета. – Ева подождала, пока Зоя управится с вытаращенными глазами, а Аркадий перестанет кривиться, как будто проглотил что-то горькое. – Руководство регионального управления не знало, что им делать с таким требованием, и вызвало снайпера. Лето, время отпусков, самым ближайшим снайпером была я, меня вызвали, работала я с дублером. Вот заключение по оружию. Заключение медэксперта по поводу смерти заложницы. Смерть наступила за двенадцать-четырнадцать часов до моего выстрела. Сердечный приступ. Если сопоставить время смерти и время звонка о требовании, то террористка позвонила через три-четыре часа после смерти заложницы.

– Это был первый ее звонок из квартиры? – поинтересовалась Зоя.

– Ее – да, а вот заложница звонила по межгороду. Она звонила мужу в Саратов. Четыре раза с перерывом в десять-пятнадцать минут. Муж позвонил в Москву и сказал, что его жена захвачена террористом. Сказал, что выезжает и просит помочь жене. Вот его показания. Ничего толком жена не сказала, его долго искали на объекте. Объект – филиал Московского центра космических технологий и связи.

Аркадий присвистнул.

– Муж не говорит, чего потребовала захватчица! – задумалась Зоя. – Когда заложница умерла, наша захватчица звонит, устраивая показуху, и сообщает свое идиотское требование.

– А может, она из лиги освобождения престарелых тиранов, – усмехнулся Аркадий.

– От чего будем отталкиваться? – поинтересовалась Ева. – От того, что у террористки плохо с воображением, или разработаем версию ее потребности в муже заложницы?

– Что у тебя еще по этой женщине, – вздохнула Зоя, – кроме незабываемого запаха? Что за проблемы ее привели в Центр психологической помощи?

– Предположительно она стреляла вчера в Соню Талисманову как в свидетеля происшествия в метро, поскольку раненный ею мужчина умер. А попасть под следствие даже за непреднамеренное убийство ей очень не хочется. В Центр она пришла потому, что летает.

– Куда летает? – не понял Аркадий.

– Не куда, а зачем, – решила поиздеваться Зоя.

– Мой психолог утверждает, что видела, как эта дамочка летает на высоте птичьего полета ночью.

В наступившем молчании Аркадий и Зоя обменялись взглядами, Ева насмешливо разглядывала их обоих, в окна ударил короткий сильный дождь – ливанул и перестал.

– Вы уж так сразу не скисайте, мы еще с подругой не чокнулись окончательно, хотя все к тому и идет, – успокаивала их Ева. – Помогите выяснить, на кой черт она пришла в этот Центр, кто именно ей там нужен, а потом разберемся с аномалиями на досуге. Подумаешь, летает! Моя кормилица Муся совокупляется с паровозом, и отличный результат получается, скажу я вам! Мальчик. Четыре семьсот при рождении, розовый и веселый. Мне нужно разрешение на просмотр всех личных дел и медицинских карточек шести человек. Это группа, в которую она ходит. Кстати, Зоя, она носит такие же духи в медальоне на шее.

– Фантастика! – покачала головой Зоя.

– К концу дня я тебе добуду разрешение, – пообещал Аркадий. – Нам нужно отчитаться по этому делу. Версии вообще есть?

– Будет муж заложницы – будет версия. Его сейчас ищут по моей просьбе. Пока безрезультатно. Пропал. И похороны устраивает не он, а родственники жены.

– Слушай, Курганова, если ты что-то от нас скрываешь, если ты точно знаешь, что роешь, а нам не говоришь!.. – Зоя возмущенно мерила шагами кабинет.

– У меня есть только одна навязчивая идея на этот счет. Предположим, она действовала по заданию. Предположим, это задание не выполнено. Она должна засветиться, как только повторит попытку. Я жду.

– Поставить ее на слежку? – поднял указательный палец Аркаша.

– Никакой слежки. Потому что мы исходим из того, что она имеет высокий уровень подготовки в том самом ведомстве, где изготавливают эти убойные духи, – возразила Ева. – Я занимаюсь поисками мужа заложницы, сделайте мне по нему обзор.

– Ева, тебе пора увешаться средствами связи. – Зоя протянула ей пейджер и что-то, зажатое в ладони. – Прослушку у тебя в квартире я ставить не буду, ты все равно там почти не бываешь, но вот эту штуку тебе надо носить. Придумай, где именно ты ее прицепишь. Это маяк. В случае опасности прикуси зубами корпус, после деформации у него изменится сигнал, – Зоя раскрыла ладонь и протянула Еве золотое сердечко.

– Красиво, – улыбнулась Ева.

– Золото – металл мягкий, будешь кусать, не сплющи совсем, сломаешь начинку. Скажи, она выше тебя?

– Сантиметров на пять, – задумалась Ева, – но она любит высокие каблуки.

– Маленькие пистолеты и короткоствольные автоматы. Где, спрашивается, она их берет? – Аркадий просматривал бумаги по происшествию в метро и убийству инвалида. – Что хочешь делать с нападением в метро?

– Ничего. Я знаю, как медленно раскручивается следствие. Пусть крутится. Соня испугана, против нее показаний не даст. Я тоже воздержусь пока проявляться, у меня в отчете написано, что я ее не знаю, так тогда и было. А пока все закрутится, она может и проколоться.

– Ева Николаевна, ты не подумай, что я влезаю в твою личную жизнь, но один вопрос разреши? – Аркадий задумчиво смотрел на Еву и грыз карандаш.

– Не разрешаю, – отрезала Ева.

– Эта она нервничает, потому что у нее рыльце в пуху, – заметила Зоя.

– Слушайте, сладкая парочка, я не знаю, что конкретно у меня в пуху!..

– Да, она нервничает! – перебил Аркадий.

– Нервничает, – кивнула Зоя, – а должна быть безупречна в поведении и всегда готова к смерти. Представь – влюбленный агент на секретном задании?!

– Есть слабое место! – подхватил Аркадий.

– Слабое место у меня – это дети. Все остальное – необходимый материал для полноценной жизни.

– Это, собственно, все, что я хотел узнать, – кивнул Аркадий, – ты не уходи злая, сама понимаешь, у тебя этот «необходимый материал» весьма проблемный.

– И по-моему, – успела вставить Зоя, прежде чем Ева закрыла за собой дверь, – находится в розыске за убийства и по-прежнему подрабатывает наемным охранником.

– Вы что, – шепотом спросила Ева, – все время за мной следите?

– А может, ты поэтому и жива до сих пор! Работа у нас такая. Не хлопай дверью!

Отправив секретаршу за легким обедом в ближайшую закусочную, Климентий Фабер во время обсуждения очередного грандиозного проекта вложения денег застыл неподвижно лицом, перебил гостя невнятными извинениями и взялся за телефон. Он звонил в свою службу безопасности, которая состояла из четырех человек и занималась в основном проблемами киношников.

– Есть у меня очень деловой паренек, – кричал в трубку начальник службы, – когти рвет! Обозначьте приблизительно район и опишите лицо, подлежащее установлению.

– Давай паренька ко мне. – Климентий положил трубку и выпроводил гостя.

Когда к нему в кабинет постучал присланный паренек, стол Фабера был завален книгами. Это были большие и тяжелые альбомы репродукций.

– Проходи. Вот тебе район и время, когда она появляется на этой остановке. А сейчас я попробую найти ее портрет.

– Она – это женщина? – поинтересовался девятнадцатилетний сотрудник службы безопасности. Фабер посмотрел, не понимая. – Я говорю, объект – это женщина?

– А, конечно, рыжая женщина маленького роста и недоразвитой комплекции. Мне нужно узнать ее место жительства, полное имя и вообще все, что получится. Вот! Голландцы в музеях США. Вот она! Я все время думал, где я ее видел? Это она. – Фабер шлепнул ладонью по раскрытому альбому. Молодой человек неуверенно подошел ближе и посмотрел.

– «Ван Дэ-э-ер… Портрет женщины». – Он удивленно всмотрелся в выплывшее из темного пространства прошлого ослепительное бело-розовое лицо с удлиненным выбритым лбом, круглыми небольшими глазами и ямочками у маленького рта от легкой улыбки.

– Только волосы зачесывает по-другому, а так точно она, – задумался рядом с ним Фабер, поглаживая глянец бумаги.

– Так я пойду… – Молодой человек почувствовал себя неуютно. – Может, есть особые приметы, а то я как-то в живописи не того…

– Есть, – кивнул Фабер и загрустил, – есть несколько особых примет. Синяк под глазом, но это временная примета. Если начинает говорить, то не может остановиться. А если начинает говорить конкретно с тобой, то происходят всяческие несчастные случаи. Так что будь бдителен.