Андрей Анисимов - Подарок дьявола Страница 23

Алекс хоть и одобрял пристрастие дедушки встречаться с людьми лично, но решил все же часть встреч заменить беседой по телефону и перепиской по электронной почте. Старый Слободски до конца дней так и не освоил компьютер и относился к нему с неприязненной опаской. Для Алекса электронный помощник стал частью жизни еще со школы.

– Господин директор, Линда Кели звонила из машины. Она уже близко, просила извиниться, что из-за пробки на мосту на несколько минут опаздывает.

– Да, пробки в городе не новость. Надо их учитывать.

– Не ругайте ее, она очень работящая. – Секретарша хотела еще что-то добавить в защиту Линды, но Алекс ее перебил:

– Ладно, тетя Маша, пусть не волнуется…

Сегодня за директорским столом молодой босс чувствовал себя куда увереннее, чем в первый день. В основных хитростях своей компании он уже разобрался. Не в тонкостях технологии изготовления алкоголя, конечно, для этого требовалось значительно больше времени, а в главных слагаемых успеха его реализации. Это оказалось не так уж трудно. Рынок жил по схожим законам, чтобы ты не продавал, – джинсы, презервативы или танки. Основная задача продавца – зомбирование потребителя. Чем крупнее компания, тем больше она должна тратить на это сил и денег. Вложишь миллион в рекламу, получишь полтора дополнительной прибыли. Вложишь два, получишь четыре. И так далее, в пропорциональной зависимости.

Самый сложный, требующий ума, таланта и энергии участок – работа с клиентом. Этим в синдикате Слободски и занимался американец немецкого происхождения Ганс Маур. Казалось бы, для подобной миссии нужен внешне обаятельный, вечно улыбающийся маклер-супермен. А господин Маур являл собой полную тому противоположность. Шестидесятилетний Ганс не отличался красотой, часто бывал угрюм и резок в суждениях. А заместитель босса и не стремился к публичной деятельности. Он терпеть не мог репортеров, не давал интервью, всячески избегал возможности увидеть свои портреты в прессе. На вопрос почему, зло отвечал: «Пусть там красуются те, кому кроме своего лица и тела показать нечего». Маур решал стратегические задачи, выпуская на прямой контакт с общественностью дочь брата Линду Кели. Несмотря на свои двадцать семь лет, ангелоподобная блондинка имела мертвую хватку и могла работать по двадцать шесть часов в сутки. Ее безупречные зубки годились не только для обворожительной улыбки, Линда умела больно кусать конкурентов.

Алекс еще не успел познакомиться с Линдой. Она разъезжала по Америке, подстегивая спрос на продукцию их компании. И лишь накануне вечером Ганс Маур попросил принять племянницу, сообщив, что она подготовила для молодого босса нечто интересное. Алекс уже расписал свой предстоящий день. Чтобы выкроить время для Линды, ему пришлось сократить несколько встреч. Все. же он успел выслушать группу сотрудников из Калифорнии, которые предлагали новшества в транспортировке алкоголя через океан, обсудить с Мауром участие в международной выставке в Брюсселе и ознакомиться с динамикой продаж безалкогольного пива, недавно запущенного в производство.

– Господин директор, Линда в приемной, – доложила Мария Альбертовна.

– Пусть заходит…

Линда вошла в кабинет, как к себе домой. Кивнув Алексу, словно старому знакомому, по-хозяйски открыла бар, налила в стакан содовой и развалилась в кресле:

– Значит, теперь ты мой работодатель.

– Так получилось. Не нравлюсь?

– Нет, почему же? Ты парень сексапильный, это годится. А вот одеваешься, как хиппи. Неверный имидж. Я тобой займусь, – пообещала она, потягивая воду.

– Я такой, какой есть. И заниматься мной не надо, – сухо заметил Алекс. Он не любил бесцеремонного обращения незнакомых людей.

– Не ершись. – Линда сделала большой глоток и отставила стакан. – Я тоже такая, какая есть. А имидж босса входит в круг моих обязанностей. Не нравлюсь, можешь уволить. Без места не останусь…

– Я не собираюсь тебя увольнять, но и насильно держать не стану. – Алекс старался говорить миролюбивым тоном. – Что же касается моего имиджа, я в состоянии сам о нем позаботиться.

– Хорошо, шеф. Вопрос закрыт. Будем считать, что познакомились. Давай ближе к делу. Ганс сказал, что ты собираешься в Москву. Хочешь, я поеду с тобой?

– Не знаю. – Слободски впервые видел эту молодую женщину, и пока кроме раздражения никаких чувств к ней не испытывал. Поездка в Россию для внука Ивана Алексеевича означала больше, чем деловая командировка, и портить ее бесцеремонной попутчицей ему не хотелось.

– Когда будешь знать?

– Я подумаю.

– Подумай, но имей в виду, в койку к тебе не прыгну, даже если попросишь. Ты не в моем вкусе. Это раз.

– Есть еще и два?

– Есть. Муси-пуси с боссом по рукам и ногам связывают, а я девушка независимая. Продаю только душу, а тело девственно держу в своем личном банке под проценты.

– И много тел в твоем личном банке?

– Только мое. Поэтому и процент высокий.

– Инфляции не боишься?

– Как говорят французы, кто ни рискует, тот не пьет шампанского… И хватит обо мне.

– Согласен, хватит. С чем пришла?

Линда открыла сумочку, достала электронную записную книжку и пробежалась по кнопкам:

– Ганс просил подготовить для тебя сводку русской прессы, чтобы ты въехал в тамошние особенности момента.

– Когда я это получу?

– Сейчас.

– Не вижу прессы.

– Она здесь. – Линда ткнула себя пальчиком в лоб.

– Интересно…

– Не очень. Скорее противно.

– Выкладывай. Но постарайся коротко, через двадцать минут у меня следующая встреча.

Линда посмотрела на часы:

– Уложусь. Россия сегодня состоит из одного города, где все и происходит. Это Москва. Денежные потоки огромной страны стекаются в столицу. Правит страной три слоя мафии. Первый – правительственный, следующий, тесно связанный с ним, – олигархический и третий – уголовный. Не исключено, что первый и второй можно поменять местами. Но все три – это сообщающиеся сосуды.

– Есть еще президент.

Прежний все эту систему фактически и создал. А новый в Кремле только три месяца, причем только исполняет обязанности, ему еще выборы предстоят. Даже если и захочет навести порядок, может свернуть себе шею.

– Слышал, у него начались разборки с одним телевизионным магнатом. Кто этот Гусинский? Он гангстер?

– Совдепия слишком быстро перестроилась на капитализм. По сути, любой русский, заработавший миллион долларов, не раз переступил закон. При желании их всех легко объявить уголовниками. Нужна только «добрая» воля.

Алекс поморщился и вздохнул.

– Веселая картинка… Но хватит о политике. Гони информацию ближе к нашему бизнесу.

– Русские журналисты говорят «сливай информацию», – поправила Линда.

– Хорошо, сливай.

– Пожалуйста. Официально пятьдесят один процент акций алкогольных производителей принадлежит государству. Но это только на бумаге. Прибыли от продажи спиртного все равно растекаются по частным компаниям. Для этого у русских масса возможностей. Кроме официального производства и официального рынка, работают еще и теневые. Многие российские журналисты пишут, что в тени оборот больше.

– Что это значит? – не понял Алекс.

– Немыслимое количество подпольных цехов гонят фальшивую водку, наклеивая этикетки известных брендов. Около тридцати тысяч человек ежегодно умирают от отравления этой дрянью.

– И правительство закрывает глаза?!

– Начинает бороться, но по причине трех слоев мафии, о которых я упомянула вначале, результат мизерный. Один подпольный цех закрывают, пять открывается вновь. Купить можно практически любого чиновника. Вопрос, за сколько…

– Так они хуже латиносов?

– Они многообразней и наглее.

– Ты так хорошо владеешь темой, потратив на ее изучение всего несколько дней! – изумился Алекс.

– Очень хочется соврать. Можно?

– Зачем?

– Чтобы тебя поразить.

– Не надо. Ты меня и так поразила.

– Если честно, я по просьбе твоего деда отслеживаю русскую прессу больше года.

– Я сам хочу посмотреть.

– Пожалуйста. Когда и где?

– Сегодня вечером дома. Читаю ночами. Тут сосредоточиться не дают.

– Хорошо, солью тебе по почте. – Линда допила свою воду, встала и обворожительно улыбнулась: – Не могу сказать, чтобы ты мне очень понравился.

– Ты мне тоже, – в тон ответил Алекс. – Хотя, должен признаться, даже для мужика соображать, как ты, было бы лестно.

– Спасибо за сомнительный комплимент.

– Пожалуйста.

Слободски тоже поднялся, протягивая Линде руку:

– По поводу нашей совместной поездки обещаю с ответом не затягивать.

– Пока, Алекс.

– Пока, Линда.

Оставшись один, Слободски нашел в Интернете закрытый сайт о сотрудниках своей компании.

Линда Кели занимала должность пресс-секретаря с расширенными полномочиями. Она окончила Калифорнийский университет, получив степень бакалавра. Девичью фамилию Маур, сменила при замужестве в двадцать три года. К двадцати пяти овдовела. Донован Кели, офицер военно-воздушных сил США, погиб на третий день маленькой победоносной войны, освобождая Кувейт. Его вертолет сбили на границе с Ираком. В фирме Слободски Линда полтора года. Первые шесть месяцев получала только стипендию. Это было условие ее дяди, Ганса Маура. По истечении испытательного срока Иван Алексеевич Слободски личным распоряжением положил ей тридцать тысяч долларов годовых. За три месяца до своей смерти повысил ее оклад до ста тысяч.