Аркадий Карасик - Рулетка судьбы Страница 23

Услышав необычную просьбу, упакованную молчуном в три слова, лейтенант насторожился на подобии пса, учуявшего запах мяса. Возможности командира взвола охраны не ограничены, потребности, скованные мизерным окладом — беспредельны.

— Какой тебе ствол нужен? — нарочито безразлично спросил он. — Пистолет, автомат, гранатомет?

— Карабин с оптическим прицелом.

Кузька пренебрежительно отмахнулся. Дескать, не хочу даже говорить о такой малости. Ежели падать с коня, то с высокого, пользовать девку — минимум принцессу. Вот попроси Комод балистическую ракету либо гаубицу — тогда он бы призадумался.

Валера с интересом следил за словесными вывертами друга. Он от души завидовал его способности говорить гладкими фразами, не заикаться. По сравнению с говорунами бывший тренер чувствовал свою ущербность.

— Карабин СКС с глушителем и оптическим прицелом пойдет?… Классная штуковина! В разобранном виде — хоть в дипломат, хоть в скрипичный футляр. Прицельность — на уровне фантастики, скорострельность — как у пулемета. Две обоймы в комплекте, но могу презентовать еще парочку, — азартно расхваливал лейтенант свой товар, исподтишка наблюдая за реакцией «покупателя».

— Сколько? — перебил Кузьку Валера.

— Сущая ерунда… Два лимона деревянных.

— Сейчас я пустой…

— О чем речь, Комод! Что я не понимаю? В течении недели доставишь?

— Да. Раньше.

— Тогда загляни завтра вечером. После десяти. Получишь в заводской упаковке и смазке. Дополнительные обоймы — презент от фирмы… Усек?

— Да, — безулыбчив подтвердил Комод полное понимание.

Кузька не обманул. Через день он передал Валере упакованный в оберточную бумагу чемоданчик. Взамен получил стопку стольников. Пересчитывать не стал — постеснялся.

Этим же вечером карабин занял место в платяном шкафу за стопками наглаженного мужского белья. Совершенно безопасно, ибо Костомарова выделила «супругу» для дневного времяпровождения отдельную комнату. С непременным условием — перед сном убаюкивать «жену».

— Сколько стоит? — спросил Собков, доставая бумажник только вчера пополненный заботливой любовницей.

— Ничего. Подарок.

Киллер внимательно поглядел на улыбчивого помощника. Будто пытался влезть в его подсознание и узнать: предаст или не предаст. Попытка оказалась безрезультатной, лицо Валеры — безмятежная маска. Благодарить за шедрый подарок не стал — снова ограничился кивком.

— Завтра вечером можешь быть свободен.

— Нет, — неожиданно твердо отказался телохранитель.

— Как это нет? — удивился Александр. — Навестишь в больнице сына, побудешь вечерок с женой. Разве не хочется?

— С вами, — уперся Валера. — Потом отдохну.

А что — идея! Необязательно допускать помощника к месту покушения, а вот посадить его за руль «фиата» — лишняя гарантия ускользнуть от сыскарей.

— Ладно, принимается. Спасибо. Подготовь тачку. Будешь рулить…

Ровно в половине десятого киллер занял заранее облюбованное место — в торце дома стоящего напротив жилища любовницы Ганса. Наблюдательный пункт

— не ахти какой: рядом с хилым кустарником, окаймляющим детскую площадку, сейчас заставленную легковушками. Два достоинства: отличный обзор под"ездной дороги и недалеко от под"езда, с лестничной площадки второго этажа которого киллер решил стрелять.

А вот недостатков — целый ушат. Главный из них — снайпер открыт со

всех сторон: водителям легковушек, которые, несмотря на позднее время, все ее продолжают возиться со своими колымагами; пацанам и пацанкам, беззастенчиво обжимающим друг друга; старухам, продолжающим добела перемывать косточки соседкам и женам сыновей; алкашам, оседлавшим соседнюю лавочку.

Вдобавок к этим неприятностям, в голове забитыми по шляпку гвоздями сидят два необезвреженных типа: Босяк и Ахмет. Вдруг приедут вместе с хозяином, увидят горбаносого…

Собков выбросил из головы гансовых шестерок. Сейчас нужно настроиться на ликвидацию их босса! Не стоит заранее петь «за упокой». Разойдутся по квартирам бабушки, надоест ковыряться в машинах автолюбителям, пацаны и пацанки отправятся трахаться на чердаки или в подвалы. И Ганс появится без опасных сопровождающих.

К вечеру похолодало. Александр зябко поежился. Проверил карабин, спрятанный под длинополым плащем. Нет слов, безопасней собрать его на лестничной площадке, но сборка займет не меньше пяти минут, а на позиции каждая секунда на счету. Вот и приходится рисковать.

Вся жизнь киллера — сплошной риск, без перерывов и отдыха. Прежде всего, он всегда находится в подвешенном состоянии, живет по ксивам, не имеет ни семьи, ни друзей, ни родственников. Перелетная птаха, невидимой нитью привязанная либо к заказчику, либо к заказанному клиенту.

Понравившаяся фраза «жизнь взаймы» снова появилась на экране сознания.

Терминатор привязан к Монаху. Не просто привязан — приварен, припаян, закован в одни и те же кандалы. Выйдешь из подчинения — смерть. Пойдешь в уголовку с повинной — все та же смерть. Пустит эсквадронный по следам провинившегося парочку его коллег. Вот и все решение пустяшной проблемы.

Поэтому безопасней и надежней плыть по течению. Выбрал себе опасную, но зато доходную профессию, вот и занимайся своим делом, не суй горбатый нос в чужие «кастрюли»…

Киллер открыл глаза, помотал головой. Надо же, задремал перед покушением! Стареет, что ли? Или — заболел? Снова сверился с часами. Ого, половина одинадцатого! Любовник опаздывает, малявка бегает по квартире, с отчаянием и надеждой прислушивается к тишине, еще раз осматривает накрытый стол. Найдет кавказец более умелую любовницу — куда деваться отвергнутой? Возвратиться к мамочке с папочкой? Не получится! Пойти на панель? Противно.

Александр усмехнулся. Зря волнуется малявка, главные волнения — впереди.

Время — половина одинадцатого. Где же носит горячего абрека, какие сверхсрочные дела не позволили ему прилететь в уютное гнездышко? Купленное и шикарно обставленное модерновой мебелью. Даже балкон переделан — обвит зеленью, засажен цветами. Надоест обниматься в душной комнате — займутся любовью под прикрытием зелени.

Погоди, погоди, остановил сам себя киллер, а ведь идея хороша! Стрелять не из окна лестничной площадки — прямо отсюда, из кустов. Хилое, но все же — прикрытие. Посадит Ганс послушную телку на колени, начнет прицеливаться и приноравливаться — самое время послать пульку в горло страстному старичку.

Решено! Остается дождаться появления Ганса…

— Значит, высокий, здоровый?

— Босяк цынканул — шкаф. Базарил о каких-то бабских туфельках…

Думаю — пароль. Бульба сразу насторожился, вскинулся, после — обмяк.

Залопотал о дерьмовых лосьонах, пастах…

— Нет, не Пуля, — успокоился Ганс. — Тот — среднего роста. Что дальше? Наверно, его посланец. Да? Скажи, пожалуйста, кунак, кто он такой, с чем его можно покушать, где найти?

Босс и его главный помощник сидели в офисе, прихлебывали кислое охлажденное вино. Надежда на подсадную утку, похоже, с треском провалилась. Да и о каком успехе можно мечтать, имея дело с опытным конспиратором, изворотливым и ловким, не раз ставящим в тупик самых, казалось бы, умных пехотинцев и талантливых сыскарей уголовки.

Ахмет развел руками.

— Сам не врублюсь. Ты прав, босс. Походит на посланца. Дылда пошел за ним. И — все. Ни «Шкафа», ни Дылды. Будто провалились, падлы.

— Дылду поищи на том свете, — усмехнулся Ганс. — А вот богатыря

нужно найти, да! Удастся — подвесим за ребрышко, погреем утюжком — много

узнаем интересного… Постарайся, Ахмет, очень прошу, дружан! А Бульбу

снова повези на хату. Погрей инвалида, раскочегарь его. Думаю, знает он

«покупателя», обманул нас, дерьмо собачье, не ту фразу пробазарил. Дал

понять амбалу — сматывайся, дружан, пасут тебя.

— Так и сделаю, босс, — поднялся Ахмет. — Чую нехорошие времена нас ожидают… Как бы не пришлось снова линять на Кавказ.

— Не паникуй, кунак, не штормуй. Никуда мы не слиняем — будем здесь банковать… Найдешь горбоносого, отправишь его к Аллаху. Тогда заживем спокойно. Поспрашивай хохла, хорошо поспрашивай.

Ахмет понимающе улыбнулся. Налил себе и боссу по полному фужеру вина.

Увезти Тараса с рынка кавказцам не удалось…

Вдоль ларьков и палаток прохаживается немолодая женщина с вместительной корзиной.

— Кому бутерброды с сосисками? Берите, пока горячие, — распевно рекламирует она свой товар. — Вкусно — не оторвешься… Дешево, почти даром… Торопитесь пока свежие, остынут — подорожают.

Проголодавшиеся торговцы охотно раскупали содержимое корзины, тут же вгрызались в подсушенные булочки, проложенные сосисками. Хвалить не хвалили — нет времени на зряшные разговоры, побыстрей бы расторговаться и сбежать с осточертевшего рынка.

— А ты, мужичок, не хочешь побаловаться? — остановилась женщина возле поникшего Бульбы. — Вижу, пострадал, бедненький, ножки повредило, ручки покалечиво. Больше кушать надо, силушку надкачивать… Возьмешь булочку? Ежели возьмешь — две сосиски вместо одной положу.