Энтони Беркли - Суд и ошибка Страница 23

Поэтому мистер Тодхантер пообещал приложить все старания, чтобы выяснить, есть ли у Фарроуэя уязвимая пята, и удалился, остро ощущая, что сегодня он был менее чем бесполезен.

В ту ночь он спал скверно. По дороге домой его посетила исключительно тревожная мысль. Миссис Фарроуэй заявила, что ради защиты своих детей мать не остановится ни перед чем. Мистер Тодхантер не мог не вспомнить последний случай, когда некто был готов на все. Неужели точно так же, как юный Беннет обдумывал убийство во время своей последней беседы с мистером Тодхантером, так и за безмятежным лбом миссис Фарроуэй уже рождаются чудовищные замыслы? Мистер Тодхантер никак не мог отделаться от мысли о том, что такое возможно, и это его тревожило. Ибо что он мог предпринять?

Все обдумав и взвесив, мистер Тодхантер решил при встречах с Фарроуэем и впредь выдавать себя за богатого дилетанта; следовательно, приглашать Фарроуэя в скромный ричмондский дом было невозможно. Но мистеру Тодхантеру не хотелось заводить многообещающую беседу и в ресторане, где звон посуды и суета мешали ему сосредоточиться. Поэтому, решив зайти чуть дальше, он позвонил Фарроуэю по полученному от него номеру и, к своему удивлению, застав Фарроуэя на месте, спросил, можно ли заехать к нему утром по важному делу. Фарроуэй с неприкрытым рвением стал зазывать его к себе. Взволнованный, ибо двуличность была ему в новинку, мистер Тодхантер повесил трубку, вытер мокрый лоб и принялся придумывать убедительный предлог для визита.

По адресу, который Фарроуэй продиктовал ему по телефону, он обнаружил две скромных, очень скромных комнаты в большом мрачном доме у Бейсуотер-роуд - именно комнаты, а не квартирку, поскольку они не имели собственного входа. Слегка озадаченный, мистер Тодхантер прошел за Фарроуэем в гостиную, явно обставленную хозяином дома, а не ее нынешним обитателем. И действительно, Фарроуэй извинился за жалкую обстановку, с виноватой улыбкой прикрывая дверь:

- Угол, конечно, невзрачный, но, на мой взгляд, он довольно удобен.

- О да. Несомненно, вы настраиваетесь здесь на атмосферу романа,учтиво отозвался мистер Тодхантер.

- Пожалуй, в некотором роде... впрочем, не знаю. Да... Присаживайтесь, мистер Тодхантер. Так что у вас за дело?

На этот вопрос гость не ответил. Вместо этого он проявил бестактность и заметил:

- А я, признаться, думал, что та, другая квартира, принадлежит вам.

Фарроуэй вспыхнул.

- На самом деле да... То есть я уступил ее Джин. Ей необходимо пристанище в Уэст-Энде, где она могла бы отдыхать после утренних спектаклей и так далее. Но вы совершенно правы: эта квартира моя. Я... оставил за собой комнату, но почти не бываю там. Джин довольно вспыльчива, а актрисе ничего не стоит устроить скандал даже из-за сущего пустяка... Да, пустяка,вызывающе добавил Фарроуэй.

- Да-да, конечно,- примирительно отозвался мистер Тодхантер. Слишком многословное, чтобы не сказать лихорадочное объяснение собеседника заинтересовало его. Он задумался, сдержала ли мисс Норвуд так легко данное обещание и отказала ли незадачливому Фарроуэю в комнате.- В последнее время вы виделись с мисс Норвуд?- напрямик спросил он.

- С Джин?- Фарроуэй слегка растерялся и окинул компанию беспомощным взглядом.- О да. День или два на зад. В последнее время я слишком занят. Кажется... вы приходили к пей на ленч? Ну и как она? Здорова, весела и так далее? Знаете, Джин - хрупкое создание. Работа невероятно утомляет ее. Иногда я вообще не понимаю, как она выдерживает такую нагрузку.

Подавляя острое желание ударить его по голове чем-нибудь тупым и тяжелым, мистер Тодхантер сообщил, что во время последней встречи мисс Норвуд выглядела совершенно здоровой и бодрой, несмотря на усталость. Он приготовился выложить свою ошеломляющую новость, ибо, проведя пару часов в размышлениях, наконец понял, что именно она будет самым действенным оружием для начала атаки.

- Вчера я видел вашу жену,- как можно более небрежным тоном продолжал он.- По-видимому, у нее все в полном порядке, если так можно выразиться.

Известие произвело именно тот эффект, на который он рассчитывал. Фарроуэй побелел.

- Мою ж-жену?- запинаясь, переспросил он.

Мистер Тодхантер вдруг понял, что теперь ситуация полностью в его руках. Нервозность Фарроуэя придала ему уверенности. Без околичностей и уловок он двинулся вперед.

- Да. Именно поэтому я решил встретиться с вами, Фарроуэй. Я принес вам оливковую ветвь от вашей жены. Она хочет, чтобы вы вернулись домой вместе с ней и раз и навсегда покончили с грязными делишками. Думаю, можно с уверенностью обещать, что она не доставит вам неприятностей. Она показалась мне прекрасной женщиной, а вы обошлись с ней отвратительно.

После этой тирады воцарилось долгое молчание. Фарроуэй, который выглядел почти ошеломленным, медленно достал портсигар и прикурил сигарету, потом откинулся на спинку стула и задумался. От нечего делать мистер Тодхантер разглядывал гравюру на противоположной стене, на которой девочка гладила рог оленя, и гадал, как она называется. Наконец Фарроуэй сумрачно произнес:

- Вы, вероятно, считаете меня подлецом, Тодхантер?

- Да,- подтвердил мистер Тодхантер, который не упускал случая восстановить справедливость.

Фарроуэй кивнул.

- Ясно. Как и все остальные. И все-таки... нет, я не пытаюсь оправдаться, но чтобы осуждать другого человека, надо побывать в его положении, так сказать, прочувствовать его. Вы видите только то, что лежит на поверхности. Вам не следовало спешить с выводами.

Слегка удивившись, мистер Тодхантер призвал на помощь банальность.

- У любого вопроса есть две стороны, если вы об этом.

- В некотором смысле - да. Слушайте, сейчас я вам все объясню. Так будет даже лучше. Самоанализ - нудная работа, если нет возможности с кем-нибудь поделиться выводами. И во-вторых, если вы и вправду принесли оливковую ветвь, думаю, вы должны знать все,- он машинально дотянулся до коробки спичек, потом заметил, что его сигарета уже тлеет, и отложил коробку.- Прежде всего позвольте заверить вас, что Грейс, моя жена,прекрасная женщина. Поистине удивительная. Вряд ли она по-настоящему понимала меня, но вела себя так, словно все понимает. Грейс,- задумчиво добавил Фарроуэй,- всегда была чудесной, редкостной женщиной,- он сделал паузу.- С другой стороны, Джин - просто стерва, как вы уже наверняка поняли.

Мистер Тодхантер изумился. Фарроуэй говорил монотонным, скучным голосом, и меньше всего мистер Тодхантер ожидал услышать от него подобные слова. Фарроуэй улыбнулся.

- Да, теперь вижу, что поняли. Вам незачем говорить об этом вслух, Мне уже давно прекрасно известно, что представляет собой Джин. Влюбленность отнюдь не ослепляет, как уверяют мои коллеги-романисты. Поразительно другое: она сохраняется даже после того, как влюбленный прозревает. Тогда-то и начинается самое страшное.

Примерно год назад я приехал в Лондон по делу и совершенно случайно зашел как-то вечером к Фелисити, чтобы пригласить ее на ужин после спектакля. По чистой случайности в гримерной у Фелисити в этот момент оказалась Джин, и моя дочь познакомила нас. Забавная ирония судьбы, верно? Дочь знакомит отца с его будущей любовницей! Вас это не забавляет? О, на иронию у меня особое чутье. Жаль, что мне редко удается прибегать к ней. Широкой публике ирония не по вкусу... Итак, мы немного поболтали, потом мы с Фелисити ушли. Должен честно признаться: Джин не произвела на меня никакого впечатления. Конечно, я понял, что она очень красива, но я и прежде встречал женщин такого типа и в целом он мне не нравился. Словом, я сразу забыл о ней.

Затем через две недели я снова зашел в театр - на этот раз днем, после репетиции. Но Фелисити уже ушла, зато я встретил Джин. Она повела себя очень дружелюбно, за вела разговор о моих книгах и так далее. И это была не бессодержательная болтовня - она действительно читала их! Само собой, я был польщен. А когда она предложила мне зайти к ней в гости на Брантон-стрит (да, в то время у нее была квартира на Брантон-стрит) на коктейль, я с радостью согласился. Я и вправду был очень доволен. В гостях я пробыл час или два, мы стали друзьями. Она...

- Она предложила вам стать ее другом?- перебил мистер Тодхантер.

- Да, именно так. А что тут такого?

- Она говорила, что мечтает просто о друге, без каких-либо скучных осложнений?- с интересом уточнил мистер Тодхантер.- Не объяснила ли она, что всю жизнь искала такого друга и уже отчаялась найти?

- Так все и было. А в чем дело?

Мистер Тодхантер вдруг усмехнулся, потом вспомнил, что занят серьезным разговором, оборвал себя и извинился.

- Да так, пустяки. Прошу меня простить. Продолжайте, пожалуйста.

Помедлив в нерешительности, Фарроуэй продолжил свою сагу.

- Так все и началось - я говорю об одержимости. Чем бы я ни занимался, перед глазами у меня стояла она. Это было невероятно - я просто видел ее! Ни влечения, ни страсти я не испытывал. И никакого желания,- Фарроуэй помедлил и неторопливо потушил сигарету.- Но избавиться от воспоминаний о Джин я не мог. Они преследовали меня изо дня в день, пока я не встревожился. Проведя в тревоге целую неделю, я позвонил ей и попросил разрешения навестить ее. Затем нанес ей визит еще раз и еще. Джин не возражала. Я боялся наскучить ей, но она всегда с радостью встречала меня. После третьего визита я понял, в чем дело: эту женщину я желал, как ничто другое в жизни. Неистовое желание видеть ее переросло в желание физически обладать ею - если хотите, самое заурядное. Рискуя показаться отъявленным мерзавцем,- неторопливо продолжал Фарроуэй,- я все-таки добавлю, что Джин ничего не имела против. И уже окончательно выставив себя подлецом, скажу, что она прежде всего мимоходом расспросила меня о моем финансовом положении, а оно в то время было весьма прочным. Я ничего не мог поделать. Мне известно, какова Джип, но она не изменится, даже если я постараюсь сгладить некоторые шероховатости ее натуры. Знаете, мне даже забавно впервые рассказывать о ней сущую правду.