Энтони Беркли - Суд и ошибка Страница 24

- Так все и было. А в чем дело?

Мистер Тодхантер вдруг усмехнулся, потом вспомнил, что занят серьезным разговором, оборвал себя и извинился.

- Да так, пустяки. Прошу меня простить. Продолжайте, пожалуйста.

Помедлив в нерешительности, Фарроуэй продолжил свою сагу.

- Так все и началось - я говорю об одержимости. Чем бы я ни занимался, перед глазами у меня стояла она. Это было невероятно - я просто видел ее! Ни влечения, ни страсти я не испытывал. И никакого желания,- Фарроуэй помедлил и неторопливо потушил сигарету.- Но избавиться от воспоминаний о Джин я не мог. Они преследовали меня изо дня в день, пока я не встревожился. Проведя в тревоге целую неделю, я позвонил ей и попросил разрешения навестить ее. Затем нанес ей визит еще раз и еще. Джин не возражала. Я боялся наскучить ей, но она всегда с радостью встречала меня. После третьего визита я понял, в чем дело: эту женщину я желал, как ничто другое в жизни. Неистовое желание видеть ее переросло в желание физически обладать ею - если хотите, самое заурядное. Рискуя показаться отъявленным мерзавцем,- неторопливо продолжал Фарроуэй,- я все-таки добавлю, что Джин ничего не имела против. И уже окончательно выставив себя подлецом, скажу, что она прежде всего мимоходом расспросила меня о моем финансовом положении, а оно в то время было весьма прочным. Я ничего не мог поделать. Мне известно, какова Джип, но она не изменится, даже если я постараюсь сгладить некоторые шероховатости ее натуры. Знаете, мне даже забавно впервые рассказывать о ней сущую правду.

- Конечно,- неловко отозвался мистер Тодхантер. Каким бы преданным сторонником истины он ни был, он вдруг обнаружил, что его смущает эта истина из чужих уст.

- Так начался наш роман,- продолжал Фарроуэй, не обращая внимания на молчание и смущение гостя.- "Роман"... Отличное, многозначительное слово. Мне приятно употреблять его применительно к себе. Другого такого нет. Связь с Джин Норвуд заслуживает такого названия или другого галльского эвфемизма. А слово "связь" звучит чересчур банально. Угрызений совести я не испытывал. Я сказал себе: это наилучший способ положить всему конец. Он был не только наилучшим, но и единственным - так я себя уверял. И в то же время я понимал, что обманываю самою себя. Ибо если прежде я был прислужником желания, то теперь - рабом обладания женщиной. Да, именно обладание ею окончательно поработило меня - всемерно и безвозвратно. Вы усматриваете здесь психологическое противоречие? Поверьте, дорогой мой, в этом и состоит основа всех подлинных чувств мужчины к женщине. Инстинкт, предшествующий обладанию,- животный. Но постобладание... любовь, влюбленность, назовите это как хотите - вот что отличает нас от животных. И я завидую им. Потому что в нашем положении нет никаких преимуществ. Ни единого.

Не успел я опомниться, как Джин стала центром веси моей жизни. Это расхожее выражение, но оно подходит к случаю. Так и было. Всех прочих - моих родных, друзей - она оттеснила на периферию. Ей были нужны деньги, чтобы ее пьеса продержалась на сцене еще неделю-другую, побив все рекорды (если помните, это была пьеса "Амулет"). Я дал ей денег. Она восхищалась автомобилем в витрине. Я купил его ей. Потом она нашла ту квартиру. Я снял ее на свое имя - для Джин. Я понимал, что гибну сам и обираю свою семью. Но мне было все равно. Я не мог работать, чтобы возместить те деньги, которые тратил на нее. Но и это меня не заботило,- Фарроуэй прикурил еще одну сигарету - медленно, словно собираясь с мыслями.- Знаете такой тривиальный сюжет: девушка хочет выйти замуж за юношу. Но ее мать из лучших побуждений заявляет, что за этого юношу девушка выйдет только через ее труп. Однако девушка все-таки становится его женой и все сочувствую!- ей, хотя ее мать умирает от горя. А почему? Потому что любовь - плотская любовь - превыше всех других чувств. Это общепринятая аксиома. Но по какой-то причине она не относится к тем людям, которые влюбляются уже после женитьбы. В этом случае окружающие рассуждают иначе. Люди говорят: "О нет, ему следовало задушить в себе этот порыв". Они рассудили бы иначе, если бы сами прошли через такое. А если человек просто не в состоянии вытерпеть? Но это обстоятельство никто не принимает во внимание. А если бы люди сами пережили подобное, они поняли бы, что любовь - или похоть, страсть, одержимость, влюбленность, назовите это как угодно,- просто невозможно задушить, как только она вспыхнула. Роковые женщины или мужчины и в самом деле существуют. Если вам посчастливилось никогда не встретиться с таковыми, ваша жизнь пройдет мирно, достойно, безмятежно. В противном случае она разобьется вдребезги. По вашей вине.

Фарроуэй излагал эти суждения все тем же бесстрастным, монотонным голосом, мистер Тодхантер только кивал. Поскольку он ни разу в жизни не встречал роковой женщины, он мог лишь вежливо посочувствовать мужчине, который изливал перед ним душу.

- Прежде всего,- тем же заунывным топом продолжал Фарроуэй,- мне приходилось бороться с собой. Всем известно, как это бывает. Я называл себя тряпкой. Твердил, что это просто нелепо - почему такое случилось именно со мной? Винил себя за то, что оказался слабее всех других мужчин, которых я когда-то презирал за страстную влюбленность. А потом я понял, что сами понятия силы и слабости ко мне неприменимы: они не имели никакого отношения к состоянию, в котором я находился. С чем бы это сравнить?... Предположим, во время купания вы решили просидеть под водой десять минут. Разве вы тряпка, если вынырнули в первую же минуту потому, что вам не хватало кислорода? Нет. Вы ничего не могли поделать. Понятия силы и слабости в данном случае неприменимы. Так было и со мной. Конечно я прекрасно понимал, что все это означает для моей семьи. Я не злой человек, я сочувствовал родным. Но что я мог поделать? Расстаться с Джин было невозможно - так же невозможно, как даже самому лучшему пловцу пробыть под водой более нескольких минут. Разумеется, я превратил жизнь своих близких в ад. Я знал об этом и ненавидел себя. Но и мне жилось нелегко. Отчасти причиной тому было сочувствие к ним, отчасти - ревность. Я не ревнив по натуре, я никогда никого не ревновал, но с Джин превратился в Отелло. Я понимал, что это глупо, нелепо, но опять-таки ничего не мог с собой поделать. Я панически боялся, что меня лишат того самого кислорода, которым я дышу. А с Джип поводов для ревности у меня было немало. Если она и была верна мне, то недолго. Она тоже ничего не могла поделать, бедняжка. Ее влекло к мужчинам но не ради их самих, а для того, чтобы испытать на них свою власть. А еще она жаждала денег. О, иллюзий я не питал. Она уже... как бы выразиться... делала вам соответствующие намеки?

- Да,- сказал мистер Тодхантер.

Фарроуэй кивнул.

- Она знает, что я выжат до последней капли. Бедняжка Джин! Она просто безнравственна, как бы она ни обманывала себя и ни болтала высокопарный вздор о своем искусстве. О любви нет и речи. Джин никогда не любила никого, кроме самой себя. Себя она обожает. Вот ее истинная одержимость. Ей и в голову не приходит сделать хоть что-нибудь ради других людей, потому что она никого вокруг не замечает. Вы слышали о сэре Джеймсе Бохуме, психиатре? Это не только сведущий в своем деле, но и чрезвычайно умный человек. Однажды я познакомился с ним в гостях, за ужином. Потом нам довелось разговориться. Помню, как он сказал, что секс - область, наименее доступная для изучения. Постепенно мы все больше узнаем о скрытых мотивах наших поступков, но о том, что касается секса, знаем столько же, сколько в эпоху палеолита. Выбор партнеров в сексе не поддается никаким доводам рассудка и объяснениям. Почему А потерял голову из-за В? Никто не знает. Это всего лишь факт, который следует принять, не анализируя его и не подвергая критике. Любовь к С смягчила и облагородила его, любовь к В превратила его в безумца. Я поделился с собеседником своей теорией "рокового типа", и он согласился с ней. По его мнению, происходящее чем-то сродни химической реакции. Сами по себе и в сочетании со всеми другими веществами два ее ингредиента могут быть совершенно безвредными. Но стоит смешать эти два ингредиента - раздастся взрыв. С дымом и вонью, само собой. Я спросил сэра Бохума, можно ли бороться с одержимостью, и он ответил, что единственный способ избежать ее сублимация в том или ином виде, например религия, но применить этот способ умышленно нельзя - он приходит на помощь сам собой.

И теперь я понимаю, что он прав. Я мог только ждать. Может, я попаду под машину. Или Джин поймет, что с меня больше нечего взять и прогонит прочь. Но до тех пор, пока она будет звать меня, я буду откликаться на зов. Сегодня утром по телефону меня так и подмывало отрезать: "Нет!" Но я не смог. Я был бессилен. Само собой, вскоре у нее появится Другой. Это я предвижу, этого боюсь. Потому что драма близится к развязке. Вот если бы Джин умерла... так было бы лучше для всех. Но на такую удачу нечего и надеяться. Джин не настолько великодушна.