Наталья Перфилова - Любимая маска смерти Страница 23

Любезности у следователя Ткачева с последней встречи не прибавилось. Увидев Олесю, он едва кивнул и, указав на стул перед своим столом, сказал:

— Ну что, Олеся Геннадьевна, проверили мы все ваши показания, допросили хозяйку киоска «Товары в дорогу», продавщицу… Хотите ознакомиться с протоколом их допросов?

— Потом, — нетерпеливо сказала девушка. — Вы мне одно скажите, подтвердила эта Зоя, что я именно у нее в киоске купила этот злосчастный костюм?

— Представьте себе, нет! — усмехнулся следователь. — Не надо изображать такое искреннее изумление, Олеся Геннадьевна. Мне даже любопытно, на что вы надеялись… Или вы просто тянете время, заставляя нас людей от работы отвлекать?

— И что она сказала о прошлой ночи? — хмуро поинтересовалась Олеся. — Неужели утверждает, что первый раз этот костюм видит?

— Нет, ну почему. Костюм она сразу же узнала и подтвердила, что продала его…

— В чем тогда проблема?

— Проблема в том, что продан он был три дня назад, и не за четыреста долларов, как вы утверждаете, а за три с половиной тысячи рублей… Его вместе с костюмом Деда Мороза привезли с базы для местного детского сада. Но им не нужна была Снегурочка, а по отдельности на базе не давали. Вот и пришлось этот наряд на продажу в ларьке с игрушками вывесить с расчетом, что кто-то из проезжающих польстится… Хозяйка киоска полностью слова продавщицы подтвердила и даже чековую ленту предоставила в доказательство, где эта сумма была пробита. Есть и еще неприятные для вас новости. Шубка от вашего карнавального, как вы сказали, костюма опознана свидетелями и даже экспертом. Вы, скорее всего, не заметили, что в одной из квартир, когда торопились побыстрее чужие ящики осмотреть, задели в одном месте рукавом, и в замочке серванта остался кусочек меха. Эксперты это место нашли, вырванный клочок туда подходит ну просто идеально…

— Понятно.

— Я рад, что вам наконец-то все стало понятно, — любезно сообщил следователь. — Надеюсь, вы поняли, что лучше всего вам начинать говорить правду, Олеся Геннадьевна.

Олеся нахмурилась.

— Я поняла несколько другое. Что вам нужно пристальное внимание обратить на эту самую Зою… Если человек так нагло скрывает, что продал мне костюм, значит, что-то явно неправедное у нее с этим костюмом связано.

— Ну вот, опять двадцать пять, — с досадой вздохнул Станислав Петрович. — На стене мочало, начинай сначала… Не надоело еще?

— Надоело. Значит, так, записывайте. — Олеся продиктовала Ткачеву адрес и домашний телефон Руслана. — Вот позвоните по этому номеру, это мой напарник, с которым мы ходили по домам, поздравляли детишек в костюмах Деда Мороза и Снегурочки, как раз в то время, когда у вас тут старушек грабили. Меня видели десятки человек. У меня, к сожалению, память на цифры не очень хорошая и книжки телефонной с собой нет… но Руслан вам все расскажет самым подробным образом и телефоны нашего начальства даст, у которого мы в начале дня регистрировались. Если потребуется, поможет с клиентами связаться, чьих детей мы поздравляли… Короче, работайте. Только звоните ближе к вечеру, а то жена Руслана, Лариса, может и не подтвердить мое алиби из вредности. После последнего нашего с ней разговора вчера утром я ни в чем не уверена…

— Продолжаете время тянуть? — устало поинтересовался Ткачев. — Не понимаю, что вы хотите этим выиграть? Ладно, идите обратно в камеру. Будем новые сведения проверять…

Когда девушка вернулась в камеру, Земфиры там уже не было, Света все так же тихо сидела, что-то рассматривая за окном, Маня после сытного обеда сладко и равномерно похрапывала на своей кровати. Олеся тоже решила пока отдохнуть, она успела подремать часа полтора, не больше, когда за ней снова пришел Кульков.

— Колоскова, на выход, — так громко рявкнул он, что даже мирно похрапывающая Маня вздрогнула, хотя, правда, не проснулась. — Вас Станислав Петрович срочно вызывает.

Шагая по коридору под конвоем Кулькова, Олеся терялась в догадках, что так быстро понадобилось от нее следователю. Неужели ему уже Удалось связаться с Русланом и он подтвердил Олесино алиби? Это вряд ли. Руслан сейчас должен быть на работе, а телефоны, когда артисты надевают костюмы, приказано выключать. В принципе, это правильно: Дед Мороз с бородой и в валенках с трезвонящим в кармане мобильником выглядит не особенно убедительно… Хотя… Руслан частенько забывает отключать звук… А Может, Лариска подтвердила, что видела и разговаривала с бывшей напарницей ее мужа вчера утром. Она хоть и стерва порядочная, но оговаривать Олесю понапрасну ей вроде не с чего… А может быть, случилось чудо и эта самая продавщица Зоя пришла к Ткачеву с повинной?

Глава 19

— Заходите, Олеся Геннадьевна. Тут вот приехали за вами, — на удивление любезно сообщил Ткачев, едва перед девушкой распахнулась дверь его кабинета.

— В тюрьму, что ли, уже перевозить надумали? — проворчала Олеся и, переступив порог, буквально остолбенела.

Она увидела улыбающееся лицо Дмитрия Силантьева, вольготно развалившегося на стуле рядом со столом следователя. Олеся остановилась в дверном проеме и даже попятилась, налетев на конвоирующего ее Кулькова.

— Осторожнее, всю ногу отдавила своими каблуками! — воскликнул Павел и подтолкнул девушку вперед. — Проходите уже…

— Ну вот, Олеся Геннадьевна, кажется, все И разрешилось насчет того, где вы были последние двое суток… Дмитрий Сергеевич и билет ваш привез, и рассказал, как все обстояло…

— Олеся, горе ты мое. — Силантьев поднялся и подошел к девушке. — Ни на минуту тебя одну оставить нельзя, сразу в какую-нибудь глупую историю влипнешь. — Он взял Олесю за руку, всеми силами изображая перед следователем заботу и нежность. — Каких-то глупостей проводнице наговорила… Ну, это и к лучшему в общем-то, уж теперь она точно тебя не забудет, под любой присягой подтвердит, как ты на ходу из поезда прямо в сугроб сиганула…

— Олеся Геннадьевна, — смущенно подал голос Ткачев, — я, наверное, извиниться перед вами должен… Но вы сами понимаете, что ваше задержание — это не моя вина… Просто так обстоятельства сложились. Совпало все удивительным образом…

— И что теперь? — хмуро поинтересовалась Олеся, выдергивая руку из горячих ладоней Силантьева. — Вы меня собираетесь отпустить?

— Конечно, Олеся Геннадьевна, — торопливо подтвердил следователь, — у нас больше нет оснований вас задерживать… Билет вам в кассе поменяют… Только вот деньги за костюм пока обратно получить вы не сможете, они как вещественное доказательство проходят… Но у нас все ваши данные остаются, мы с вами обязательно свяжемся, когда следствие будет закончено…

— А костюм я не могу забрать вместо денег?

— Нет, к сожалению, костюм вы тем более забрать не сможете…

— Олеся, да наплевать на этот костюм. Как только вернемся, я тебе любой костюм куплю, — широко улыбнулся Силантьев. — Главное, недоразумение улажено, ты свободна, мы можем ехать…

— Куда? — хмуро поинтересовалась Олеся. — Куда ты меня собираешься везти? На тот свет?

Улыбка медленно сползла с лица Дмитрия.

— Ты, знаешь, особо-то палку не перегибай. Хватит того, что ты проводнице наговорила… Ну, поругались немного, даже и не поругались вовсе, а просто не поняли друг друга.

Олеся с ненавистью посмотрела в его лицемерные глаза.

— Товарищ следователь, — решительно обратилась к Ткачеву она. — Я хочу сделать заявление.

— Слушаю, — с интересом посмотрел на девушку следователь.

— Это действительно была я.

— В каком смысле? — удивленно приподнял брови Станислав Петрович. — Где вы были?

— Это я ограбила всех старушек.

— Но… как это? — Ткачев растерянно переводил глаза с Олеси на оторопевшего Силантьева и обратно. — Как это может быть?

— Очень просто. Я купила костюм Снегурочки и под видом социального работника ходила по квартирам, грабила стариков. Что непонятного? Вы же сами говорили, что и меня, и костюм опознали… Я все обдумала и хочу чистосердечное признание сделать, чтобы совесть очистить.

— А как же показания этого товарища? — Следователь, явно не понимая, что происходит, хлопал глазами.

— Он соврал, — спокойно ответила Олеся. — Просто хотел мне помочь, вот и поддержал…

— Ты точно с катушек съехала, — пожал плечами Силантьев. — Еще скажи, что мы с тобой заранее договорились, что я тут буду говорить, если тебя арестуют. Мне вон следователь… — Дмитрий повел подбородком в сторону Ткачева, — сказал, что наши с тобой показания совпадают. Ты что же, милая, хочешь, чтобы мне соучастие в твоих фантастических ограблениях припаяли? И посадили нас с тобой в одну камеру… Очень романтично. Но глупо до безобразия.

— В одной камере с тобой?! Да ни за что в жизни! — заорала Олеся. — Товарищ следователь, отпустите его ради бога, пусть уезжает, а меня обратно в камеру отведите. У нас там коллектив намного приятнее, чем общество этого гражданина.