Положите ее среди лилий - Джеймс Хэдли Чейз Страница 23

Глава третья

1

Было время, когда я с гордостью полагал, что работаю в отлично обставленном, роскошном, но не лишенном вкуса офисе высшего разряда. Вдвоем с Паулой мы потратили немало с трудом заработанных денег на письменный стол, ковер, занавески и книжные полки. Нам даже попалась пара настоящих акварелей, написанных местным художником, который, судя по его ценам, считал себя одним из старых мастеров; может, так оно и было, только очень строго засекречено. Впрочем, все это было до того, как мне выпал шанс побывать в других офисах Оркид-билдинг. Некоторые из них были лучше моего, некоторые – нет, но все, что я видел, не вызывало во мне желания переделать свой кабинет, пока я не попал к Манфреду Уиллету, президенту юридической фирмы «Глинн энд Коппли». Вот тогда я с первого взгляда понял, что мне еще копить и копить, прежде чем можно будет надеяться хотя бы приблизиться к высшему разряду. По сравнению с его офисом мой смахивал на лачугу Ист-Сайда.

Передо мной была просторная комната с высоким потолком и дубовыми панелями. Письменный стол, достаточно большой, чтобы играть на нем в бильярд, стоял в глубине комнаты, перед тремя невероятных размеров окнами, доходившими до самого потолка.

Четыре или пять кресел вместе с солидным диваном «честерфилд» полукругом располагались у камина, в котором можно было бы спрятать небольшого слона. А большой ковер имел такой ворс, что хоть стриги газонокосилкой.

На каминной полке и на изысканных столиках, расставленных по всей комнате, стояли тщательно подобранные фигурки из резного нефрита. Металлические детали стола были из настоящего серебра, блестевшего от любовной заботы и постоянной полировки. Венецианские маркизы кремового цвета защищали от солнца. Беззвучно работающий кондиционер поддерживал нужную температуру. Двойные оконные рамы, звуконепроницаемые стены и обитая резиной дверь обеспечивали полную тишину. Урчание в животе в таком кабинете прозвучит, как будто по желобу спустили тонну гравия.

Манфред Уиллет сидел за громадным столом в мягком вращающемся кресле и курил толстую овальную сигару, вставленную в золотой мундштук. Хозяин кабинета был высокий, плотный мужчина лет сорока пяти.

Его темные волосы были тронуты сединой, а чисто выбритое, удивительно красивое лицо гармонировало по цвету со столешницей красного дерева. При виде его скроенного в Лондоне костюма любая кинозвезда позеленела бы от зависти, а его рубашка была безукоризненно чиста и бела, словно первый весенний подснежник.

Он позволил мне говорить. Его серо-голубые глаза не отрываясь смотрели на изящный серебряный письменный прибор на столе. Крупное тело застыло без движения. Его лицо цвета красного дерева было бесстрастным и лишенным всякого выражения, словно дыра в стене.

Я начал с того, что показал Уиллету письмо Дженет Кросби, а затем рассказал о своем визите в поместье «Крествейз». Я описал, как выглядит поместье, сообщил, что Морин предположительно больна, а Дженет играла в теннис за два дня до смерти от эндокардита. Я упомянул доктора Бьюли и о том, как Бенни Двон, работавший на доктора Зальцера, следил за мной. Вкратце рассказал о своей встрече с Эвдорой Дрю, которая была вскоре задушена Двоном. Я передал Уиллету беседу с капитаном полиции Брендоном, как он предупреждал меня держаться подальше от Зальцера и Морин Кросби. Я отметил, что Брендон принял их сторону, и объяснил почему. Затем я продолжил, рассказав, как Двон пытался меня застрелить, но сам был убит кем-то, кто приехал на машине с ромбами на протекторе. Еще припомнил, что сержанты Макгроу и Хартселл ездят на машине с таким протектором. В заключение я поведал Уиллету о своем визите к медсестре Герни и исчезновении, а также о толстухе со сливами.

Рассказ получился длинным и занял много времени, однако Уиллет не поторапливал меня, не перебивал и не просил опустить подробности. Он сидел, уставившись на письменный прибор, неподвижный как истукан, и у меня сложилось впечатление, что он не упускает ничего, запоминая даже самые мелкие подробности, и за этим лишенным выражения пустым лицом цвета красного дерева скрывается в высшей степени активный разум.

– Вот такая история, – подытожил я и протянул руку, чтобы стряхнуть пепел с сигареты в пепельницу у него на столе. – Я подумал, что вам, как доверенному лицу, управляющему имуществом, стоит это знать. Брендон велел мне вернуть пятьсот долларов. – Я достал бумажник и выложил деньги на стол, прижал пальцем и, не выказывая сомнений, пододвинул к Уиллету. – Строго говоря, это значит, что я выхожу из игры. Однако вы можете решить, что дело требует расследования, и если вы действительно придете к такому решению, я охотно продолжу работу. Если честно, мистер Уиллет, это дело меня заинтересовало.

Он перевел на меня взгляд и пристально посмотрел. Секунды шли. Мне показалось, что он не видит меня.

Он явно размышлял.

– История просто невероятная, – произнес он внезапно. – Я вряд ли поверил бы, если бы не репутация вашей организации. Вы расследовали несколько запутанных дел для моих клиентов, и все они отзывались о вас в высшей степени похвально. Из всего рассказанного вами я заключил, что у нас имеются основания для начала расследования, и я буду рад, если вы возьметесь за дело. – Он отодвинул кресло и поднялся из-за стола. – Но необходимо понимать, что расследование должно быть секретным и моя фирма никак не должна ассоциироваться с ним. Мы готовы выплатить вам вознаграждение, однако вы не должны нас упоминать. У нас весьма сложное положение. Мы не вправе вмешиваться в дела мисс Кросби, пока не будем уверены, что происходит неладное, а мы в этом не уверены, хотя и похоже на то. Если вам удастся достать весомые доказательства, очевидно связывающие мисс Кросби со всеми этими странными происшествиями, тогда, разумеется, мы сможем заявить о своем участии. Но не раньше.

– В таком случае в неудобное положение попадаю я, – указал я ему. – Я надеялся, что вы сможете оградить меня от посягательств Брендона.

Глаза Уиллета блеснули, и он сказал:

– Уверен, вы в состоянии справиться с Брендоном и без моей помощи. Однако в случае каких-либо затруднений вы всегда сможете назвать меня своим адвокатом. Если против вас выдвинут какое-нибудь обвинение, я с готовностью буду вашим представителем в суде, и совершенно безвозмездно.

– Это круто, – сказал я саркастически. – А меня тем временем прикончат.

Судя по всему, он не считал это поводом для беспокойства.

– Несомненно, вы пересмотрите размеры своего гонорара с учетом персональных рисков, – беспечно заявил он. – В конце концов, насколько я понимаю, ваша профессия сопряжена с риском.

Я пожал плечами. Размер гонорара, сказал я себе, совершенно точно взлетит до небес.

– Ладно, – сказал я вслух. – Значит, я могу действовать?

Он сложил руки за спиной, наклонил голову и