Сол Стейн - Фокусник Страница 24

— Я всегда говорю правду, под присягой или без нее.

— Пожалуйста, сообщите суду названия иностранных государств, в которых вы побывали.

— Ваша честь, — вмешался Кантор, — подобные вопросы совершенно неуместны.

— Протест отклоняется.

— Но, ваша честь…

— Давайте посмотрим, к чему они приведут. Вы можете отвечать, мистер Джафет.

— Я несколько раз бывал во Франции и Англии, однажды в Германии и проездом в Италии.

— Это все?

— Да.

— Вы посещали другие иностранные государства?

— Нет.

— Скажите, мистер Джафет, вы бывали в Советском Союзе?

— Нет.

— А в Китае?

Кантор не вытерпел.

— Ваша честь, не пытается ли адвокат защиты представить свидетеля красным шпионом?

— Ваша честь, — отпарировал Томасси, — пожалуйста, предложите прокурору сесть.

Судья кивнул, и Кантор недовольно опустился на стул.

— Вы были в Китае?

— Нет.

— В Ирландии?

Мистер Джафет облизал пересохшие губы.

— Пожалуйста, помните, что вы дали клятву говорить только правду.

— Я никогда не был в Ирландии.

Томасси достал из брифкейса ксерокопию, полученную от Карджилла.

— Мистер Джафет, вы когда-нибудь пытались получить работу в федеральном учреждении?

— Кажется, да.

— Если говорить точнее, вы подали заявление о приеме на работу в государственный департамент, не правда ли?

— Да.

— Заявление представляет собой специальную анкету, которая заполняется после того, как вы дадите клятву говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, в присутствии нотариуса, и заверяется его подписью и печатью. Это так?

— Я не знаю.

Томасси неторопливо развернул ксерокопию и положил ее перед мистером Джафетом.

— Не могли бы вы сказать суду, что это за документ?

— Заявление о приеме на работу в государственный департамент.

— Просто заявление или ваше заявление?

— Это ксерокопия моего заявления, которое я послал много лет назад.

— Прочитайте, пожалуйста, вслух вопрос под номером двадцать три.

— Ваша честь, — воскликнул Кантор, — адвокат защиты хочет приобщить этот документ к вещественным доказательствам?

— Конечно, — кивнул Томасси.

— Ваша честь, если этот документ принадлежит государственному учреждению и предназначен для служебного пользования или…

— Могу я взглянуть на него? — сказал судья, и Томасси передал ему ксерокопию заявления мистера Джафета.

— Я уверен, ваша честь не найдет на нем грифа секретности. Так как свидетель признал, что заявление послано им, я могу продолжить?

Судья Брамбейчер кивнул. Рассерженный Кантор вернулся за свой столик.

— Прошу вас, прочтите вслух вопрос под номером двадцать три.

— «В каких иностранных государствах вы побывали?»

— А теперь ответ.

— «В Англии, Франции, Германии, Италии, Ирландии».

— В правом нижнем углу стоит ваша подпись?

— Да.

— И вы писали заявление в присутствии нотариуса, под присягой?

— Да.

— Вы получили работу в государственном департаменте?

— Я хотел получить только временную работу, на один год.

— Пожалуйста, отвечайте на вопрос, мистер Джафет. Вам отказали в приеме на работу, временную или постоянную?

Мистер Джафет отвел глаза.

— Да.

— Потому что вы солгали в вашем заявлении?

— Мне не назвали причину отказа.

— Дав клятву говорить правду, вы сказали суду, что никогда не были в Ирландии. Дав клятву говорить правду, вы сказали государственному департаменту, что бывали в этой стране. Когда же вы солгали?

— Мои родственники со стороны отца — ирландцы, мне всегда хотелось побывать в этой стране, и, не знаю почему, я внес ее в список. Это всего лишь ошибка, которую не стоит принимать всерьез.

— Однако в государственном департаменте ваша ошибка показалась достаточно серьезной, раз вам отказали в приеме на работу.

Теренс Джафет взглянул на Джозефину. Он сказал ей, что забрал заявление, так как передумал и у него пропало желание поступать на государственную службу. Как глупо все получилось. Его глаза наполнились слезами.

— Мистер Джафет, вы по профессии учитель?

— Да.

— Вы простили бы жульничество на экзамене?

— Нет.

— Таким образом, вы подходите с разными мерками к себе и ученикам?

Судья Брамбейчер не хотел, чтобы взрослый человек плакал на виду у всего зала.

— Вы можете не отвечать на этот вопрос, мистер Джафет, — сказал он.

— Мистер Джафет, — продолжал Томасси, — отвечая на вопрос прокурора, вы сказали, что некоторые учащиеся занимаются в школе вымогательством. Вы видели, чтобы подсудимый или кто-то еще брал деньги у другого ученика?

— Нет.

— Вы слышали об этом?

— Да.

— Значит, вы получили эти сведения из вторых рук, мистер Джафет.

— Большую часть наших знаний мы получаем, как вы выразились, из вторых рук, мистер Томасси.

— Ваша честь, мы что-то углубились в философию. Я прошу вычеркнуть из протокола последнюю фразу свидетеля и все предыдущие ответы, касающиеся вымогательства.

— Вы сами задали вопрос о вымогательстве, мистер Томасси. Я не считаю нужным что-то вычеркивать.

— Очень хорошо. — Томасси подошел к барьеру, отделявшему присяжных от зала, и, повернувшись к ним спиной, задал следующий вопрос: — Мистер Джафет, не считаете ли вы, что настроены враждебно по отношению к подсудимому?

Последовало долгое молчание.

— Да, — ответил наконец мистер Джафет.

Слова «Благодарю вас» Томасси произнес, глядя на присяжных, а затем, сунув руки в карманы, вновь подошел к свидетелю.

— Мистер Джафет, если бы кто-то наставил на вас пистолет, вы бы рассматривали подобное действие как нападение со смертоносным оружием?

— Боюсь, я не слишком разбираюсь в значениях специальных терминов, используемых в юриспруденции.

— Ничего, нас интересует ваше мнение как свидетеля.

— Да, это нападение.

— Если бы вы видели, как кто-то приставил нож к горлу вашего сына, вы бы назвали это нападением с использованием смертоносного оружия?

— Разумеется.

— Происшедшее в тот вечер следует рассматривать как нападение со смертоносным оружием с намерением причинить вред или как драку между школьниками?

Мистер Джафет задумался.

— Нет, это была не драка.

— Мистер Джафет, ваш сын защищался, когда на него напали?

— Да.

— Но вы не сказали об этом, давая показания. Вы не смогли дать объективную оценку случившемуся, не так ли? Мистер Джафет, подсудимый ударил вас?

— Нет.

— А вы ударили подсудимого? Вы били его по спине?

— Я говорил об этом.

— Вы дергали его за волосы?

— Я говорил об этом, жизнь моего сына висела на волоске!

— Ваш сын когда-нибудь дрался с другими подростками?

— Думаю, что нет. Во всяком случае, мне известно только об одной драке.

— Вы имеете в виду двадцать первое января?

— Да.

— Благодарю вас, мистер Джафет.

Кантор задал только два вопроса.

— Вы видели, как подсудимый ударил цепью вашего сына?

— Да.

— Были ли вы уверены в том, что в тот момент жизнь вашего сына находилась в опасности?

— Да.

— Благодарю вас.

Судья Брамбейчер объявил перерыв до двух часов.

Миссис Джафет спросила мужа, не хочет ли тот перекусить в ближайшем ресторанчике.

— Лучше поедем домой, — ответил мистер Джафет. — Моя рубашка промокла насквозь.

— И ты хочешь поговорить с Эдом?

— Да.

Миссис Джафет взяла мужа под руку, и они пошли к машине.

24

Войдя в гостиную, мистер Джафет снял пиджак, развязал галстук и начал расстегивать рубашку. Эд говорил по телефону.

— Они только что вошли. — Юноша поднял телефонную трубку над головой. — Он хочет поговорить с моим отцом или матерью. Есть тут кто-нибудь?

Теренс и Джозефина переглянулись.

— Поговори ты, — сказал мистер Джафет и направился к лестнице.

Миссис Джафет выслушала тираду Кантора, извинилась и крикнула: «Теренс, возьми, пожалуйста, трубку».

— Кто это?

— Прокурор.

— Хорошо. Попроси его подождать.

Мистер Джафет протирал подмышки влажной губкой, когда его жена заглянула в ванную.

— Он извинялся за беспокойство.

Мистер Джафет обтерся полотенцем, надел чистую рубашку и подошел ко второму телефонному аппарату, стоявшему на столике в спальне.

— Извините, что заставил вас ждать, — сказал он.

Перерыв, объявленный судьей, дал возможность Кантору прийти в себя и влил в него новые силы.

— Я не хотел расстраивать вашу жену, но я бьюсь с Эдом уже добрых пятнадцать минут. Вы сможете привезти его в Уайт-Плейнс к двум часам? Я попробую устроить совещание в кабинете судьи.