Сол Стейн - Фокусник Страница 25

— Мы еще не ели. А в чем дело?

— Я думал, вы знаете.

— О чем?

— Ваш сын отказывается давать показания.

Последовала короткая пауза.

— Разумеется, — продолжал Кантор, — мы можем вызвать его повесткой, но это произведет отрицательное впечатление на членов жюри.

— Мы приедем.

— Поднимайтесь прямо в кабинет судьи Брамбейчера. На четвертый этаж.

Мистер Джафет быстро сбежал по ступенькам.

— Джозефина, дай нам что-нибудь перекусить. Эд, мы едем в Уайт-Плейнс.

— Папа, я не собираюсь менять свое решение.

— А я не собираюсь принуждать тебя идти против воли.

— Правда?

— Да.

Пока мистер Джафет выпил один стакан молока, Эд справился с двумя да еще умял три пирожка.

— Я не понимаю, как тебе это удалось, — удивилась миссис Джафет.

— Папа, я слышал, сегодня ты был в ударе.

— От кого?

По губам миссис Джафет пробежала слабая улыбка, когда она смотрела на своих мужчин, поправлявших галстуки перед зеркалом.

Судья Брамбейчер, Кантор, Томасси и стенографистка уже ждали их в кабинете. Судья разрешил остаться и миссис Джафет.

— Мистер Кантор и мистер Томасси хотят, чтобы Эдвард дал показания, — сказал судья, когда все сели за большой стол. — Я не спрашивал, намерены ли они вызвать его повесткой, если он откажется давать показания добровольно, но думаю, что подпишу такую повестку, так как Эдвард единственный очевидец того, что произошло в его палате в больнице. — Он взглянул на Эда Джафета: — Ну?

Кабинет судьи, отделанный темным деревом, поневоле внушал уважение. В кругу взрослых Эд чувствовал себя неуютно.

— Я много думал об этом. И не хочу давать показания.

— Я понимаю, что вы недавно выписались из больницы, — улыбнулся судья. — Вам сейчас нелегко. Мы постараемся, чтобы допрос не занял много времени. Вам надо лишь рассказать под присягой о том, что случилось у школы после танцев и в больнице. Можно сказать лишь несколько слов.

— Ваша честь, — вмешался Кантор, — обвинению желательно, чтобы этот молодой человек рассказал об обоих происшествиях в мельчайших подробностях.

— Я пытаюсь помочь вам получить свидетеля, — раздраженно сказал судья. — А вы все усложняете. Мистер Томасси, полагаю, у вас будут вопросы к свидетелю?

— Да, ваша честь.

— Но вы не будете испытывать наше терпение?

— Ваша честь, я не хочу связывать себе руки обещаниями, данными в этом кабинете. Если этот юноша не будет давать показания добровольно, прокурор или я потребуем его вызова в суд. И чем скорее он это поймет, тем лучше.

— Извините, я не хотел причинять вам столько хлопот, — сказал Эд. — Но для себя я уже все решил.

Судья Брамбейчер встал, обошел стол и положил руку на плечо Эдварда Джафета.

— Молодой человек, позвольте мне объяснить вам, что такое свидетельские показания. Ваш отец — учитель. Давать свидетельские показания — значит учить, сообщать новое, рассказывать о том, что произошло, восстанавливать истинную картину событий, возможно известную только вам, очевидцу, чтобы другие — судья, члены жюри присяжных — могли разобраться в происшедшем. В этом нет ничего плохого, не так ли?

— Нет, сэр.

— Вот и хорошо. Вы будете давать показания?

— Нет, сэр.

Судья вернулся на свое место.

— Молодой человек, поймите, пожалуйста, что в случае необходимости вас вызовут в суд повесткой, а если вы и тогда откажетесь давать показания, мне придется расценить ваши действия как оскорбление суда.

Миссис Джафет хотела что-то сказать, но судья остановил ее, приложив палец к губам, ожидая ответа Эда.

— Сэр, я и не думал оскорблять суд. Я давал показания в другом суде, в Оссининге. Я не разбираюсь в юридических ухищрениях, протестах и тому подобном. Но я не хочу больше участвовать в этой игре.

— Мистер Джафет, — обратился судья к отцу Эда, — не хотите ли вы поговорить с сыном наедине и разъяснить ему серьезность проблемы, не имеющей никакого отношения к игре?

— Я думаю, он…

— Я осознаю всю серьезность проблемы, — прервал его Эд. — В конце концов, меня чуть не задушили.

Терпение судьи Брамбейчера начало иссякать.

— Вы обо всем рассказали полиции. Почему же не повторить то же самое в суде? Если присяжные услышат ваш рассказ, они смогут принять более объективное решение.

— Сэр, я знаю, что произойдет, если я буду давать показания.

— Что же?

— Один из этих джентльменов будет задавать мне вопросы, чтобы доказать, что Урек душил меня, другой — что не душил или душил, не сознавая, что делает. Я знаю, что он хотел задушить меня и при этом полностью отдавал отчет в своих действиях. Я просто не хочу участвовать в этом спектакле, не имеющем ничего общего с…

— Мистер и миссис Джафет, — прервал его судья, — пожалуйста, пройдите с Эдвардом в зал суда. Я хочу обсудить этот вопрос без вас. Джентльмены, — сказал он, как только за Джафетами закрылась дверь, — я огорчен так же, как и вы, хотя и по другой причине. Кантор, вы не хотите, чтобы он сегодня давал показания. Таким отношением он поставит крест на обвинительном приговоре. А вы, Томасси, и не хотели, чтобы он давал показания. Так что придется обойтись без его помощи.

25

Кантор и Ферлингер расположились в пустом кабинете на третьем этаже. Вся обстановка состояла из стола и стула с прямой спинкой. Кантора это не смущало, так как он любил думать, расхаживая из угла в угол.

— Окей, — сказал Кантор, закрывая за собой дверь. — Ты садись, а я постою.

— Все, что ты пожелаешь, о мой высокий господин, — ответил Ферлингер, кладя ноги на стол.

— Я вижу, тебе не терпится самому вести процесс, не так ли? — Его раздражало панибратское отношение этого юнца.

— Конечно.

— Вот и приступай.

— Как это?

— Кто бы стал у тебя следующим свидетелем?

— Я думал, мы решили вызвать школьного сторожа.

— А после него?

Ферлингер убрал ноги со стола. Что, если Кантор не шутил?

— Ну?

— Я думаю.

— Зал суда — не место для раздумий.

— Я знаю, кого следует вызвать.

— Ну?

— Скарлатти.

— Продолжай.

— Заставить его признать себя виновным. В какой-нибудь мелочи. Например, в нарушении общественного порядка. Но пусть он скажет, что сделал Урек. Это все, что тебе нужно.

— Больше ты ничего не придумал?

— Разве мое предложение не кажется тебе хорошей идеей?

Кантор рассмеялся.

— Против Скарлатти не выдвинуто никакого обвинения. С какой стати он будет давать показания, порочащие товарища? Да от него отвернется не только банда, но и все учащиеся. Кому охота иметь дело с доносчиком. Давай следующую идею.

У Ферлингера дернулась щека.

— Как насчет подруги Джафета, Лайлы Херст? Она не родственница пострадавшего, на нее тоже напали, она очевидец случившегося и к тому же симпатичная девушка.

— Почему бы и нет? — сказал Кантор.

— Действительно, почему? — уверенно добавил Ферлингер.

— Я объясню тебе. На перекрестном допросе выяснится, что ее всего лишь дернули за волосы. За это еще никого не сажали в тюрьму. Кроме того, она гуляет с Джафетом. А любой член жюри, будь он в здравом уме, придет к выводу, что она будет обливать грязью любого, кто поднимет руку на ее ухажера. Это же естественная женская реакция. А ты приглядывался к членам жюри? Среди них нет ни одного симпатичного лица. Красота Лайлы вызовет у них раздражение.

— Ты хочешь сказать, что ее показания ничего нам не дадут?

— Ну почему же. Томасси, скорее всего, доведет ее до слез, но нам не удастся выиграть процесс только потому, что Томасси не слишком любезен с молоденькими девушками. Поехали дальше.

— Остается еще психиатр, который говорил с ними обоими. Он покажет, что Урек психически здоров и полностью осознавал, что делал.

— Да.

— Что — да?

— Ты когда-нибудь слышал, как дает показания психиатр? Это же ящик со змеями, который нельзя открывать, не предусмотрев всех последствий. Большинство психиатров полагают, что ни одно человеческое существо не виновно в совершении зла, по крайней мере такое впечатление создается у присяжных. Есть еще идеи?

— Похоже, ты подумал обо всем.

— Да.

— Кроме одного.

— О чем ты?

— Как выиграть процесс.

Кантор потянулся, думая о том, что с удовольствием влепил бы пару оплеух этому молодому нахалу.

— Не делай этого, — предостерег его Ферлингер.

— Чего?

— Не бей меня голой рукой. Для вынесения обвинительного приговора желательно использование смертоносного оружия. Кстати, что ты сказал жене?

— Что мы посадим его за решетку.

— Сегодня ты собираешься сказать ей что-то другое?

— Дело еще не закончено. Урек чуть не задушил Джафета. От этого никуда не денешься.