Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря Страница 24

– А что случилось?

– Понимаешь, я даже не могу этого тебе толком объяснить. Этот парень, Эдвин – в смысле Эдик Ремизов… Он, наверное, испугался, что гостиница заминирована. У него был сильный стресс. И сейчас он разговаривает… не своим голосом, как будто бы из живота звуки идут. У него что-то с памятью, он даже имени своего не помнит. Приезжай поскорее в гостиницу! Ты же все-таки врач! Может, парню можно как-то помочь! Мне кажется, дело срочное.

Все это очень странно.

Бормочу растерянно:

– Послушай, Денис, но я правда не знаю, что тут можно сделать. Я не спец в таких вещах. У моих пациентов уже никаких проблем не бывает. Потому что когда их к нам привозят, они уже немножко мертвые.

– Ты можешь сейчас приехать? Человека нельзя в таком состоянии оставлять! Ну и шуточки у тебя! Черный юмор!

Чувство юмора у судмедэкспертов и правда специфическое. Но я с Денисом, собственно говоря, прикалываться еще даже не начинала. И желания никакого над ним шутить не возникает. Вот правда: глаза бы мои его не видели!

Впрочем, это мое раздражение ничего не меняет.

Похоже, ближайшие пару часов мои любимые собакины в пролете. Хочешь не хочешь, придется ехать в эту дурацкую гостиницу! Клятва Гиппократа, как-никак, действительно обязывает…

Софи Марсо и Том Круз.

Как же они подходят друг другу!

Так и просятся в кадр!

Свежие лица, яркие глаза, сочные губы.

И чтобы обязательно – легкое дуновение ветерка, пробегающего по темно-русым волосам парня и светло-пепельным локонам девушки. А еще – крупным планом, в профиль на фоне заката, подчеркивающего идеально ровные линии.

Саша и Денис ждали меня прямо в фойе гостиницы.

Сейчас уже ничего не напоминает здесь о недавнем инциденте, не видно ни служебных машин, ни собак. Один-единственный полицейский у стойки рецепции, похоже, давно ушел в свои мысли и возвращаться не собирается.

Ребята, словно под прицелом кинокамеры, эффектно шагают в ногу, приближаются ко мне с разных сторон.

Денис сейчас увидит наши лица рядом – мое, с морщинками, и гладенькое Сашино. Молодость – не самый лучший фон для зрелой красоты. Впрочем, все равно. Я не ревную, но меня почему-то опять подташнивает.

– Наташа, как хорошо, что ты приехала! – вырывается у Дениса, и он вдруг краснеет. Потом быстро пытается выкрутиться: – В смысле, хорошо, что вы приехали. Я тут со всеми этими чрезвычайными происшествиями уже всем «тыкать» начинаю… Мы с Эдвином находились в одном зале. Там вообще была куча народа, уже много участников прошли испытание. И вдруг вбегает Настя Маркова и говорит: «Надо всем срочно эвакуироваться, здание заминировано». Я лично испугаться не успел. Просто удивился: зачем кому-то понадобилось гостиницу минировать? Рядом со мной был Алесь Мацкевич, он сказал: «Ничего страшного не случится. Мне идет информация: это просто розыгрыш». А потом у Эдвина началась истерика. Оказывается, пока мы все обсуждали последние новости, парень попытался выйти из зала – и его задержала охрана. Он стал настаивать, что ему надо сходить в номер за каким-то сверхценным амулетом, а охранник кричал, что если сейчас гостиница взорвется, то никакие амулеты не помогут, поэтому надо срочно всем делать ноги… В общем, нас всех вывели на улицу. Я-то в гостинице не живу, поэтому за ценные вещи и документы не переживал. Но иногородний народ, конечно, волновался. Потом мы вдруг осмотрелись по сторонам и поняли: Эдвина среди нас нет, он исчез. Сказали про это полицейским и людям из МЧС; объяснили, что, скорее всего, он все-таки улучил момент и слинял в гостиницу за своим таинственным амулетом. Вот и все.

– Что все? Вообще, ребята, давайте в сторону отойдем, мы тут народу к лифту двигаться явно мешаем. – Я перемещаюсь к окну, возле которого умирает печальный фикус. – Где он сейчас? И вообще, я не понимаю – почему у него оказался номер в этой гостинице? Мне вроде говорили, парень – москвич.

– Он на самом деле москвич. И я тоже из Москвы, – хорошенькое Сашино личико выглядит печальным. – Но в последнее время мы жили на Кипре. Эдик и я… мы родные только по отцу. Папа купил в Ларнаке виллу. А моя мама умерла. Честно говоря, не знаю, что сейчас с нашей московской квартирой. Так что я тоже в этой гостинице остановилась. А Эдик жил в общаге, но ему оттуда далеко добираться на съемки, так что его тоже поселили в «Авангарде». Спасибо, что согласились приехать.

Я так растерялась. А тут ко мне еще мама и бабушка перестали приходить.

Стараюсь особо не выдавать своего удивления:

– Мама? Но ведь ты же говорила – она умерла.

– Умерла. Но она не ушла к Богу еще. И бабушка тоже. Они были рядом со мной, охраняли, защищали. Часто советовали, как поступить.

«Нормальный расклад. У братика голоса из живота раздаются, к сестричке покойники захаживают. Да у них тут вся семейка того – куку, с приветом. И чего они меня сюда дернули? Психбригаду надо было вызывать, и…»

Саша улыбается краешками губ:

– На самом деле мы не сумасшедшие, правда. Я сама первый раз как бабушку услышала – думала, с ума сошла. Потом бабушка мне объяснила, что в принципе грань между миром мертвых и миром живых не такая уж непреодолимая. Сначала я просто слышала бабушкин голос. А потом бабушка научила меня видеть эфирный мир. Это довольно просто, надо расслабить мышцы глаз, и тогда через боковое зрение увидишь астральные тела… Ну то есть увидишь души. Сейчас на Земле огромное количество неупокоенных душ. Те, кто в Бога не верил, не знают, куда идти, и маются в мире живых. А вы разве не видели такие души?

В голосе Саши столько искреннего удивления, что я прикусываю губу, стараясь сдержать разбрызгивание саркастического яда. А потом, взяв себя в руки, вежливо сообщаю:

– Да вы знаете, как-то не доводилось мне видеть никакие души.

– Просто вы, наверное, не обращали внимания. Их очень много возле кладбищ – целый рой таких кружочков более плотного воздуха, что ли. Вдоль трассы, когда на машине едешь, тоже можно различить такие сгустки энергии. Начинаешь вглядываться в эту точку – и можно разглядеть лицо человека. Те, кто в авариях погибают, часто на место смерти приходят.

У меня внутри все замирает.

Вспоминаю, как и правда часто боковым зрением видела вдоль дорог такие едва заметные «мыльные пузыри». Но у меня – дальнозоркость, наложенная на астигматизм, и я объясняла себе подобные «видения» банальным дефектом зрения.

– Проблемы с глазами тут ни при чем. Все люди могут видеть астральный мир. Все и видят – просто не обращают внимания; думают – ерунда, показалось, – комментирует Саша мои еще даже не озвученные мысли. – Кстати, у вас, наверное, быстро бы получилось научиться работе с энергиями. Вы сильная, это по роду к вам пришло. И нам с Эдиком наши необычные способности от отца передались. Хотя папа никогда никакой экстрасенсорикой не занимался. Жаль, что мама с бабушкой ко мне больше не приходят. И еще я почему-то не могу поговорить с душой Мариам. Это вообще очень странно – ведь сразу после смерти дух человека еще долго находится в нашем мире.

Махаю рукой:

– Ладно, давайте позже обсудим всю эту эзотерику. Или не будем обсуждать вообще. Честно говоря, меньше всего меня интересуют неупокоенные души. Где парень? Что с ним?

Денис пожимает плечами:

– Эдвин в своем номере. Мы закрыли его и забрали ключ, самостоятельно открыть дверь у него не получится. Такое чувство, что он не понимает, что происходит. И у него… точнее, внутри него раздаются какие-то жуткие звуки. Я не знаю, как иначе это объяснить.

А я – знаю. Я знаю, как все это можно объяснить. По крайней мере, догадываюсь.

Денис, наконец, разул глаза и увидел настоящего ангела – молодого, стройного и прекрасного.

Наверное, красавчик сговорился с братцем Саши насчет розыгрыша. Элементарная мужская солидарность: почему бы Эдвину и не помочь Муратову?

Не такой уж Денис и плохой психолог: от роли рыцаря, благородно помогающего девушке спасти брата, намного легче перейти к роли возлюбленного этой самой девушки.

Возможно, я даже могу объяснить, почему из живота Эдика раздаются душераздирающие звуки. Однажды мне довелось купить внучке игрушку, которая, как эхо, повторяла любую произнесенную фразу. Возможно, у парня где-то припрятано похожее техническое устройство. Каких только странных вещиц сегодня не придумают для развлечения людей и получения доходов!

Что ж, совет да любовь.

Саша и Денис прекрасно подходят друг другу. А если дело дойдет до изготовления детишек – тут им вообще равных не будет.

Моя роль в этом спектакле – статист на подтанцовке.

Ну и ладно. Доиграю пошлую трагикомедию до конца – и рвану, наконец, в собачий приют.

– Пойдемте к Эдику, – бросив машинальный взгляд на лысеюще-рыжеющий фикус, я быстро шагаю к лифту. – Может, пока мы тут болтали, с ним уже все в порядке!